Счастливый рыжий закат

22

— Любимая! Прости меня…

Букетик лисьих лапок. В руках Генри они должны были, видимо, символизировать жгучее раскаяние и трепетную любовь.

А я… Я стояла — и злилась. Очень.

Яркие, задорные, бархатные лепестки. Мои любимые цветы. Пышный, роскошный букет из них не сделать. Только вот такой. Трогательный и… настоящий. Как хорошо было бы поставить его в лаборатории. В пробирку. Или у кровати. На тумбочку. Чудная вышла бы картина с утра! Россыпь золотистых звездочек рядом с огненной шерсткой Чуфи.

И вот этот мерзкий, подлый предатель все испортил! Я не могу взять лисьи лапки из рук этого… мужчины. А цветы… они не виноваты. Теперь погибнут, так и не порадовав никого.

Я думала о цветах, потому что думать о том, что мой бывший жених, нарвав с утра пораньше букетик, пришел помириться — не было сил. Да и время для размышлений не подходящее.

Начать с того, что я не знала, где меня разместят. Больно об этом вспоминать, но мою квартирку уничтожили. Привратник, насмешливо поглядывая на меня и мой обоз, сообщил, что комендант на совещании у ректора университета — герцога Морана.

Что за обоз? Сейчас расскажу.

Сгорело все — от постельного белья до чайных ложек. Следовательно, решено было все это купить. Но стоило лишь заикнуться об этом в первом попавшемся магазинчике городка — как в мой маленький, нелюдимый домик в лесной глуши, гадюками кишащей, пошли люди. Лесники, военные и их жены, матери вылеченных мною когда-то детей и их мужья. Коллеги-целители. Маги… И каждый мне что-то нес.

Поначалу, конечно, пыталась отбиваться. Но все очень обижались. Поэтому я сдалась. Перестала спорить и даже пытаться отдать деньги.

В результате всего этого вещей получилось… Много. Очень много. Это не считая того, что под конец отпуска я разошлась! Привлекла местных девчонок и устроила в маленьком домике нелюдимой целительницы небольшой заводик по переработке ягод.

А что было делать? Во-первых, ягод в этом году… Много. Очень много. А во-вторых, я ж не себе. Почти все банки подписаны! Принц и принцесса Тигверды (беременной нужны витамины!), герцог Моран (куда ж без него), его величество король Фредерик Тигверд (а вы думали?), барон Гилмор (ну и еще там, по мелочи…).

В результате наша процессия напоминала… Караван торговцев всякой всячиной. Нет, не так. Переселенцев на дикие земли! Или, еще лучше — бродячих артистов странствующего цирка. Это если судить по тому аншлагу, который я произвела своим появлением с тремя телегами и лисой.

Кстати лисица, мирно лежащая на коленях, была не единственным живым существом, сопровождающим Рене Элию Агриппа в университет.

На телегах, под предводительством Ани, ехали лесники — помочь обустроиться. Мелани с двойняшками — проводить меня и заодно показаться учителю Ирвину. И, конечно же, моя верная «ягодная» свита — четыре деревенские девчонки. Помочь госпоже целительнице их отправили матери. А может, сами напросились — уж больно довольными выглядели их любопытные мордашки на третьей подводе.

И вот — приехали! Меня встречает Генри с букетом и объяснением в любви, перегородив въезд на территорию университета.

Вот спрашивается — откуда он узнал, когда я приеду? Выразительно посмотрела на привратника — так и есть — отвел глаза. С другой стороны, я ведь не предупреждала его о том, что не хочу видеть Генри Бриггса.

Вздохнула. Приказала себе сохранять спокойствие.

— Рене! Рене, милая, я знаю. Я так виноват перед тобой… — продолжал мой бывший жених, подходя ближе и пытаясь обнять.

Наверное, мое столь долгое молчание несчастный принял за… Уж не знаю за что, но во взгляде учителя истории мелькнула надежда:

— Не молчи. Пожалуйста, умоляю!

— Генри, — сказала я спокойно. — Не сейчас. Не время и не место.

Чуфи подняла острую мордочку. В изумрудных глазах блеснуло одобрение. Да! Мой зверь обычно очень скуп на похвалы, но сегодня я заслужила! Потому что сдержалась. Не бросилась, не расцарапала подлую, лживую физиономию, рыча и жуя лисьи лапки.

— Прости. Но я не мог больше ждать.

Он сунул цветы, не обращая внимания на то, что в руках у меня поводья, а на коленях — лисица. Склонился, чтобы поцеловать.

И тут же отскочил:

— Что это?! — Генри с ужасом уставился на окровавленную ладонь.

— Ты придавил мою лису. Она испугалась, — ответила.

— Вот, значит, как, — рассердился он. — Рене…

— А что тут происходит? — раздался разгневанный голос.

Ректор. Он же милорд Швангау, он же — герцог Моран.

— Добрый день! — поздоровалась я вежливо.

Чуфи тяфкнула, а мои друзья загомонили, радостно приветствуя старого знакомого! Ну, еще бы. Вместе варенику собирали, кисельком бервалетовым баловались.

Герцог Моран поклонился всем присутствующим, и очень недовольно уставился на цветы радом со мной. Ой…

Итак, что мы имеем? Генри с прокушенной ладонью, ректор, сверкающий синими очами и я с тремя телегами, половиной деревни с окраины северной провинции и лисой.

— Подскажите, пожалуйста, а где наш комендант? — обратилась я к начальству.

— Отбыл по моим поручениям, — отмер ректор.

— А где же мне тогда разместиться? — расстроилась я.

— Пойдемте, я вас провожу, — протянул он, не сводя пристального взгляда с окровавленной ладони Генри.

— Господин Бриггс? Что у вас с рукой?

— На меня напали! — возмутился мой бывший жених.

— Чуфи не хотела, — смущенно ответила я. — Она…Просто испугалась.

— Вас лисица укусила? — ректор побледнел, — немедленно к целителям! Рене Агриппа! — голос ректора взревел над территорией университета, поднялся высоко-высоко, к самым макушкам гарбовых деревьев, и рассыпался тихим, одной лишь мне понятным смехом в золоченой листве…

— Да?

— Лисица… — синие глаза мага сузились и вспыхнули, — я надеюсь, это не та лисица, которой мы привили пробу один дробь семь?

— Именно. Я ее наблюдаю, как мы с вами и договаривались, — я кивнула, в полном восторге от идеи ректора.

И да здравствует синелик! Я не покраснела! Соврала и не покраснела. Иначе бы Генри все понял. Все-таки он знал меня достаточно хорошо.

— К целителям! Немедленно!

И Генри исчез. Как будто его и не было!

Чуфи спрыгнула на землю, следом спустилась я. Милорд Швангау сделал движение вперед, словно хотел подхватить меня на руки, но в последний момент как будто передумал, и тут… Рыжая молния мелькнула, вильнула пушистым хвостом, запуталась в ногах мага, запутала самого мага, и…

Кончилось все тем, что милорд Швангау или герцог Моран, это уж как кому будет угодно, упал, свалил меня и теперь мы лежали друг на друге, а эта зараза, привитая смертельно опасной пробой один дробь семь, бегала вокруг и радостно тяфкала…

— Чуфи!

— Простите, Рене. Я помогу вам подняться.

Ректор с такой силой потянул меня за руку, что я не удержалась и упала ему на грудь. Да что ж такое-то мы с ним оба на ногах не держимся!

— Простите, я не узнала, можно ли пребывать на территории университета с животными.

— Можно, — улыбнулся ректор. — Ваша лисица — после того, как спасла нас всех, включая императора — совершенно на особом положении!

— Спасибо.

— Я понимаю, почему вы не желаете оставаться в нашей… в моей, — поправился он, — квартире. Но мне… очень жаль.

— Можно ходить в гости, — вырвалось прежде, чем я успела прикусить язык.

— Договорились.

Мы шли гарбовой аллеей, раскланиваясь с коллегами — студентов еще не было — догуливали последние две недели каникул. Те же немногие, кто должен был сдавать сессию, перенесенную на осень, еще не появились. Оставалось еще целых три дня.

— Вы позволите пригласить вас на ужин? — спросил милорд, когда мы уже подходили к преподавательским корпусам. — Когда обустроитесь, разумеется?

— С удовольствием! — только что не подпрыгнула я, забыв о сдержанности. Да что ж сегодня такое!

Милорд Швангау распахнул дверь — и протянул ключи.

— Мы успели перестроить пострадавшее здание, — отчитался ректор. — И сделать квартиры более комфортным. Теперь у вас отдельный вход.

— Спасибо, — я приняла ключи.

— Располагайтесь.

Он поклонился — и ушел.

А мы погрузились в суету переезда.

Квартира оказалась точной копией той, что была у самого ректора. Небольшая кухня. Большая гостиная. Кабинет. Наверху — две спальни. Теперь у меня тоже есть комната для гостей! Можно ректора в гости приглашать… Так. Отставить шальные мысли — дел много.

— Как-то тесновато, — переглянулись Ани и Мелани.

— Вы не понимаете! — я закружилась перед камином. — Это верх роскоши! И полное признание моих заслуг. У всего моего начальства такие же точно квартиры!

— Ну и как тут жить? — Ани скрестила руки на груди. — А кухня то, кухня… Тьфу! Одно название!

Мужчины, между тем, решали важный стратегический вопрос — как занести в узкие двери добротную деревенскую мебель, которую привезли с собой.

Я поспешила на помощь. В смысле — понеслась на кафедру к бытовикам. Они мне ее, конечно, оказали — и артефактами, уменьшающими предметы, и личным участием. Но они же меня и высмеяли — мол, вместо того, чтобы сразу к ним прийти, через всю страну тащила три подводы! На самом деле, я раскошелилась на несколько переходов через порталы, и в дороге мы были всего несколько часов.

К ночи мы справились! Правда, устали и проголодались. Пора навестить кладовку. Спасибо магам-бытовикам — все поместилось лишь потому, что в помещении установили артефакт, уменьшающий объем банок в пять раз. Но стоит выйти — и все снова принимает обычный размер. Очень удобно.

Я щедро оделила вареньем всех магов-помощников. Они ушли, а к нам заглянул милорд Швангау.

— Пойдемте ко мне, — приказал он. — Я заказал ужин.

Стоило ему это проговорить, как мы все переглянулись и поняли — к Стихиям условности — ужин!

Ректор рассмеялся, и мы отправились.

— Вы так внимательно наблюдали за мной весь вечер, — тихонько сказал он, когда мы остались одни.

Комендант отправился размещать мужчин и детей в пустующих еще комнатах, Мелани и Ани отправились вместе с ними — посмотреть, что да как.

Мы же с милордом оказались у меня в гостиной — мужчина решил меня проводить.

— Что я даже не знаю, радоваться мне интересу с вашей стороны или печалиться. Ведь вы, как обычно, все не правильно поняли.

— И что же я неправильно поняла?

— Вы подумали о том, как вам неловко. О том, что мне — как признанному императором герцогу Морану — не надлежит общаться с такими людьми и…

— Не угадали, — перебила я его.

— В самом деле?

— Нет.

— И каковы тогда результаты ваших наблюдений?

— Мне, безусловно, было приятно, что вы можете вот так — радушно и душевно общаться с людьми. Обсуждать с мужчинами превосходство деревенского самогона перед императорским гномьим. Хвалить кулинарные способности Ани и мое варенье. Но думала я о том, как…скучала.

Если бы не коварная наливка, я бы никогда такого не сказала. Но наливку делает Мелани. Лимарра и сушеный бервалет. Бервалет — прошлогодний, а лимарра свежая. Так делает только она. Хозяйка травяной лавки. Мелли — целитель, но ее дар не был вовремя раскрыт. Думаю, это не совсем так. Ее чаи и вот эти настойки… Тот, кто выпил, волшебным образом выбалтывает все, что на сердце! Ну, Мелани… Удружила!