Петля времени

Сегодня развлечения удались на славу. Отборные певцы и музыканты, танцоры и акробаты, фокусники и многие другие услаждали взор и слух королевы и жителей Низаля. Лучшие из лучших изумляли народ и вельмож, срывая аплодисменты и восторженные крики.

Простолюдины, которым не посчастливилось попасть непосредственно в амфитеатр, устроились на башнях и крышах близлежащих дворцов. Всем хотелось хоть издали посмотреть на праздник. Ожидалось, что будет что-то грандиозное.

Веенчер склонился к королеве и доложил:

— Её уже доставили, ваше величество.

— Отлично, — лицо королевы озарилось хищной улыбкой, не отводя глаз от певца на арене, она прекрасно поняла, о чём сказал её доверенный. — Пускай Хамиям приведут ко мне.

— С собакой?

— Разумеется.

Веенчер выпрямился и подал знак кому-то из стражи, а потом снова склонился к королеве и спросил:

— Вы уверены, что это необходимо?

Суау соизволила оторвать взгляд от представления, где как раз певца готова была сменить группа танцоров с факелами, и одарила Веенчера уничтожающим взглядом:

— А ты думаешь, это помешает?

— Ну… это несколько жестоко, — с трудом подобрав слова, выразил свое мнение Веенчер.

— Ты смеешь подвергать сомнению мои решения?!

Это уже отдавало явным неудовольствием. Голос королевы стал словно металлическим, без всякого милосердия. Он давно знал Суау, она не была сторонницей кровавых сцен. Даже казни никогда не проводились публично. Королева хотела закрепить за собой славу доброй и сострадательной правительницы, на самом же деле она не выносила вида крови и боялась слышать даже крики, вызванные болью. Сегодняшнее мероприятие вызывало у Веенчера тревогу. Королева слишком уж вела себя странно, с не присущей ей маской великодушия, за которой скрывала какой-то вероломный план.

— Мы совершим сразу несколько дел, — как бы успокаивая своего придворного, понизив голос, ответила Суау. — Ведь сын моего дяди всё ещё в Низале?

— Его не нашли, ваше величество, это не подтверждённые слухи, — осторожно, тоже говоря тише, сказал Веенчер.

— Вот и отличный повод его найти. Он всегда был падок на подобные развлечения.

— Его уже ищут, — заверил тот, и после колебания, добавил почти умоляюще: — Но, может быть, с Хамиям…Откажитесь от этого! Народу может это не понравиться.

Королева снова смерила Веенчера уничтожающим взглядом и зловеще прошептала:

— Вот как раз это народу и понравится. Это даст им повод не сомневаться.

Телохранители расступились и к королеве Суау подвели Стеллу, рядом с которой шёл Тибо.

Властительница Лемурии окинула пленницу взглядом, и удовлетворенно кивнула, словно сама себе что-то подтверждая. Чёрное одеяние Стеллы резко контрастировало с её белой кожей и терианским стилетом, сверкавшим сейчас на солнце бесценными камнями и золотом.

Почувствовав сзади, как кто-то ткнул её локтем в спину, Стелла нехотя склонила голову в полупоклоне.

— Что ж, изнеженное и ленивое создание, сегодня ты точно дремать не будешь, — обратилась королева Суау к терианке.

— Зачем я здесь? — спросила Стелла, внешне она была само спокойствие и невозмутимость, а о том, что творилось в её душе, она не могла признаться даже самой себе.

— Скоро узнаешь. Надеюсь, после этого у тебя отпадёт желание доставлять мне огорчения. Уведите её.

Стеллу снова увели.

Веенчер проводил пленницу сочувствующим взглядом и обратился к королеве:

— Вы не передумаете?

— Нет. Сегодня отличный день. Дадим скучающему народу повод поблагодарить меня за праздник. Проучим Хамиям, показав всем сразу, кто она на самом деле и удовлетворив всеобщее любопытство одним махом. А заодно отыщем моего неуловимого двоюродного братца и задушим мятеж в зародыше.

— Вы уверены, ваше величество, что он тут появится?

— Абсолютно. Он всегда был падок на подобные представления, как я уже сказала.

И, бросив взгляд на арену, как бы между прочим добавила:

— Танец с факелами в дневном свете совершенно не впечатляет.

Как только танцоры закончили выступление, королева подала знак Веенчеру:

— Начинайте!

На арену вышло около сотни воинов, одеты были все по-разному, что свидетельствовало о том, что они прибыли сюда из разных городов.

Глашатай объявил, что эти люди пришли сюда сражаться за право вступить в королевскую армию. Сейчас должно состояться что-то вроде отборочного тура, ведь не каждый мог удостоиться чести служить королеве, чей престиж в последние дни очень возрос. Ажиотаж вокруг пленницы с голубой кровью, захваченной в неведомых краях, ещё больше подстегнул народ верить, что это великая правительница, у которой блестящее будущее. Суау, как умела, поднимала свой авторитет у народа и ничем не гнушалась.

В противовес пришедшим на арену разрозненным мужчинам вышли люди из личной стражи королевы, её телохранители, славившиеся как самые непобедимые и умелые воины. Их было всего десять. Десять против ста.

Народ замер в ожидании чего-то интересного, ведь сейчас будет не спектакль, а борьба за право служить трону. Во всеуслышание объявили, что наёмники будут сражаться с личной охраной королевы. Те из них, кто получит две раны, выбывают из соревнования. И только десятка, которая продержится дольше всех, будет допущена к службе. Таковы были условия.

Трибуны ликовали, им хотелось хоть раз увидеть то, что обычно проводилось за дворцовыми стенами. Настоящая битва, пусть и похожая на состязание. Жители Низаля и гости с далёких и ближних островов оживились больше прежнего. Поднялся возбуждённый шум многотысячной толпы. Все ждали незабываемого зрелища.

Пришлые воины стояли в три шеренги против построенных в ряд телохранителей королевы, одетых в чёрное. У первых в руках имелось разнообразное оружие: от коротких ножей до длинных мечей, от массивных топоров до изящных луков и копий, и даже кое-кто стоял с огромными секирами и увесистыми дубинами, усеянными шипами. Вторые, все как один, замерли с одинаковыми массивными мечами. И те, и другие сохраняли невозмутимость, уверенные каждый в своих силах. Тут слабакам не было места.

Раздался сигнал и начался бой. Телохранители королевы действовали слаженно, остальные каждый сам по себе. Уже на первой минуте боя два десятка претендентов на королевскую службу потерпели провал. Первыми из соревнований телохранители вывели лучников, не дав тем даже выпустить по одной стреле. Обезвредив тех, кто мог достать их с расстояния, они целеустремленно кинулись на остальных.

Зрители шумели и бурно реагировали на каждый выпад. Все восхищались королевскими стражами, они показали непревзойдённый бой. Ни один из них не получил даже царапину, когда с арены вынуждены были уйти уже две трети претендентов. Дальше бой принял ещё более напряжённый ход. Никто сдаваться не хотел в течении почти получаса. Дольше всех продержались пятнадцать человек, и каждый хотел войти в число лучших. Они действительно прилагали все усилия, заставив попотеть стражей. Смекнув, что сражение затянулось, королевские телохранители перешли в особое наступление, и сразу десять человек вынуждено было покинуть арену. На ногах и с единственной раной удержались только пятеро.

Соревнования завершились и эту пятерку торжественно представили, как будущих воинов, зачисленных в армию. Но никто — как телохранители, так и новобранцы — с арены уходить не спешил. И на это была своя причина.

На одной из широких стен, окружавших амфитеатр, стоял одинокий юноша. Всем своим видом он производил почти безразличие к происходящему. Его мало занимала программа выступления. Всё говорило о том, что он ждал чего-то большего, а тут оказался случайно, просто проходил мимо. Сжимая в руке длинный посох с аметистом, он смотрел из-под волос, упавших на лицо, больше на людей на трибунах, чем на актёров.

Когда на арену вышли воины, он и тогда не проявил к ним должного интереса.

Холодный ветер в очередной раз обдал его своим колючим дыханием, разметав длинные, до плеч, волосы. Чёрная дешёвая накидка взметнулась у него за плечами как крылья.

Юноша с раздражением откинул с лица мешавшую челку и снова закутался в накидку. Его это уже начинало утомлять.

— Везде одно и то же, — со скучающим видом, едва не вздохнув, прошептал он и собрался уйти.

Но тут на арене показались ещё пятеро людей в чёрном. Они шли, окружив человека в такой же одежде, рядом с которым шагал чёрный большой зверь.

Юноша, уже собравшийся удалиться, обернулся и задержал взгляд на новых действующих лицах этого представления. Даже с большого расстояния он заметил, что-то странное в том, кого сопровождал чёрный зверь. Он присмотрелся и понял, что, во-первых, это был не мужчина, а во-вторых, она имела светлую кожу. Рассмотреть в деталях лица он не мог, только удивился тому, что делает девушка, и очень хрупкая на вид, в числе грозных телохранителей королевы Суау.

— А вот это уже интересно, — пробормотал он, и решил задержаться ещё ненадолго.

Его внимание на какое-то время удержали дальнейшие события на арене.

Аркс никак не мог отыскать Рэма. Он понимал, что расспрашивать первых встречных о друге Стеллы нельзя. О новом охраннике антаров вообще лучше ни с кем не говорить, а тем более выдавать свою заинтересованность в его местонахождении. Что-то подсказывало мальчику, что нужно быть предельно осторожным.

Слоняясь по той части дворца, что примыкала к площадке антаров и вела в комнаты охранников, Аркс потратил много времени. Он отважился даже пройти по галерее и незаметно заглянуть, кто сейчас сторожит антары. Как он и ожидал, Рэм находился там. Аркс заметил его в компании других четырёх охранников. Подойти туда и отдать записку, не вызвав при этом подозрений, у него не представлялось никакой возможности.

Изнывая от переживания и страха за Стеллу, мальчик набрался терпения и ждал в одном из коридоров. Рэм должен, рано или поздно, пройти тут обязательно. Здесь Аркс его и дождётся.

Когда кончилась его смена и зэрграверянин, уставший после прошедшей бессонной и беспокойной ночи, направлялся в свою комнату, которую делил ещё с тремя лемурийцами, он ни о чём не догадывался. Внезапно возникший перед ним мальчик заставил Рэма остановиться.

Аркс сунул поспешно ему в руку смятый кусок пергамента.

— Это мне? — удивился Рэм, и догадался кто перед ним.

Маленький лемуриец только утвердительно кивнул и оглянулся по сторонам, словно боясь быть замеченным.

Развернув послание, Рэм увидел написанное почерком Стеллы на универсальном языке: «Чтобы не случилось, не вмешивайся».

Это встревожило его, он посмотрел на Аркса и, кое-как подбирая слова, спросил:

— Что произошло?

— Во дворце почти никого не осталось, — услышал он в ответ. — Все пошли на арену.

— Где Стелла? — у Рэма родилось недоброе предчувствие.

— Её увели, одетую в одеяние личных стражей королевы. Она, должно быть, на арене.

— Что?! Я тебя плохо понимаю…

— Она велела помочь вам.

Рэм ещё раз прочёл ту единственную фразу, написанную Стеллой, и бросился прочь, проигнорировав последние слова Аркса. Возможно, он что-то не так понял, лемурийский язык всё ещё давался с трудом. Только записка вызвала серьёзные опасения. В какие неприятности умудрилась попасть терианка, он даже боялся представить.