Голубая кровь (трёхтомник)

1. Полнолуние Трёх Лун

Ночь выдалась светлая. Не было даже намёка на облачность. В небе ярко светились три естественных спутника планеты Этос, недавно открытой исследователями космоса. Сама планета принадлежала к типу «Земля», с роскошной растительностью и необыкновенно чистыми водами.

На планете, неподалёку от гор, был расположен временный лагерь исследователей, состоявший их нескольких довольно вместительных палаток, поставленных на берегу горного ручья. Возле лагеря на поляне стоял космический корабль, готовый в случае опасности немедленно покинуть планету. Но всё было спокойно, и земляне решили расположиться на свежем воздухе. В лагере жили геологи, физики, зоологи, ботаники, археологи и представители ещё нескольких мирных профессий. Они изучали эту планету, на которой водилось множество животных, но не было ни одного разумного существа, представляющего военную опасность.

В лагере все давно спали, но обитателя одной из палаток мучила бессонница, и он вышел наружу. Это был археолог. Его уже несколько дней мучили неразрешимые вопросы относительно этой планеты. Но больше всего археолога интересовали рисунки на близлежащих скалах, отличающиеся высокой техникой исполнения; взлётно-посадочная полоса и разбитый космический корабль неведомого типа. Откуда всё это могло возникнуть, если до сих пор на планете не обнаружено не только живой или вымершей цивилизации, но даже скелета какого-нибудь древнего гуманоида, который мог быть разумным пришельцем на Этосе. Однако непонятные рисунки, взлётно-посадочная полоса и корабль были сделаны не только разумной, но и находившейся на высоком уровне цивилизации расой. В этом сомнений не оставалось. И всё это уже казалось ему знакомым, виденным где-то раньше. Вот только где и когда?

Археолог несколько раз в раздумье обошёл палатку. В ней мирно спали его жена, десятилетний сын и шестилетняя дочь. Они всегда находились с ним, так как своего дома у археолога не было, а если бы и имелся, то главу семейства там видели бы не чаще одного раза в год. Поэтому жена и дети почти постоянно ездили с ним. Это всех устраивало, а дети были просто счастливы, переезжая с одной планеты на другую. Беглар, сын археолога, уже учился в школе, но каждые каникулы он покидал Землю и присоединялся к родителям.

«Если я буду здесь и дальше ходить, то могу их разбудить», — подумал Эрнест Риа, так звали археолога.

Подойдя к палатке, он взял фонарь и, окинув взглядом спящее семейство, тихо пошёл к скалам, находившимся не более чем в пятидесяти метрах, чтобы в очередной раз осмотреть загадочные рисунки, хотя Эрнест и знал их уже досконально, и мог нарисовать в точности с закрытыми глазами.

Как только археолог отошёл от палатки, её полог вновь приподнялся, и наружу выглянула пара любопытных чёрных глаз. Это была Стелла, дочь археолога. Видя, что отец удалился на приличное расстояние, и не заметит её, девочка выскользнула из палатки. Пока она осматривалась по сторонам, желая убедиться, что её никто не видит, из палатки показался тёмный нос, настороженно потянувший в себя ночной воздух. Следом за носом выглянула пара чёрных, больших и почти таких же любопытных глаз, как у Стеллы. Через секунду из палатки выскочил обладатель этих глаз и носа.

Это был огромный, мощный и лохматый, от ушей до кончика хвоста абсолютно черный пёс. На первый взгляд, он выглядел чудовищем, достигающим в своих размерах взрослого пони. Когда он скалился, его клыки, сверкавшие белизной, могли внушить страх кому угодно, однако глаза у него были добрые и на редкость умные. Собака принадлежала семье Риа, но всегда оставалась особенно преданной своему хозяину Эрнесту.

Видя, что хозяин ушёл, а за ним вышла и Стелла, пёс последовал за девочкой. Она стояла спиной к палатке, и пёс уткнулся носом ей в плечо. Обернувшись и увидев верную собаку, девочка состроила недовольную гримасу и знаком велела псу вернуться в палатку. Но тот и не думал так просто отступать. На Стелле была чёрная гипюровая накидка её матери, которую она накинула на голову перед тем, как выйти, и пёс, недолго думая, ухватился за её край и стал пятиться. Несмотря на то, что собака тянула девочку назад, Стелла всё же добилась своего. Освободив накидку из зубов собаки, она погладила зверя и, ласково потрепав его за ухом, тихо сказала:

— Жди, Тибо.

Пёс нехотя улёгся у палатки.

Стелла, легко и бесшумно, побежала догонять отца, однако соблюдая некоторое расстояние.

Археолог остановился у ближайшего рисунка. На нём был изображён мужчина воинственного вида, выглядевший как землянин, но одетый в странную одежду, которую дополняли множество мелких и причудливых деталей. Этот человек боролся с чудовищем, но контуры зверя оказались к этому времени весьма сильно повреждены, и потому трудно было представить, каким именно изобразил его неведомый художник. Далее на скале сохранились очертания человека, в облике которого отражалось какое-то предостережение. В левой руке он держал что-то напоминавшее большой овальный щит, а правой указывал в сторону горного ручья.

Эти и многие другие рисунки Эрнест видел многократно, но, на сей раз, он в изумлении остановился у человека со щитом: на большом овале ярко горели несколько рядов неизвестных иероглифов, к сожалению, полустёртых временем. А далее, там, куда указывала правая рука мужчины, шли указательные стрелки, тоже светящиеся.

Археолог с минуту стоял, остолбенев от удивления, а затем потёр глаза, но это ему не снилось. Иероглифы и стрелки, без всяких сомнений, являлись настоящими. Однако, Эрнест много раз бывал здесь ночью и каждый день днём, и точно знал, что раньше этого не наблюдалось. Да и вообще ничего подобного на этой планете никто не встречал. Этос преподнёс археологу очередную тайну. Коснувшись скалы рукой, Эрнест почувствовал, что эти знаки, сверкающие серебристым светом, издают тепло.

В это время из близлежащей рощицы, сломав несколько веток, взлетела большая ночная птица. Она тяжело поднялась в воздух, нарушая тишину хлопаньем крыльев. В небе по-прежнему плыли три луны Этоса. Гигантская птица на несколько секунд застыла в воздухе и закрыла собой самую маленькую луну. Громадная тень легла на окрестности, так велик оказался пернатый ночной хищник. Но археологу хватило этих секунд, чтобы заметить, как иероглифы и стрелки мгновенно погасли, а скала вновь стала холодной.

Птица с криком бросилась вниз, вероятно, заметив добычу. Надпись и стрелки на скале появились вновь, так же неожиданно, как и исчезли.

Эрнест был вконец ошарашен этим открытием. Вдруг он заметил, как что-то пошевелилось в тени ближайших зарослей, и, быстро сделав несколько шагов в том направлении, обнаружил Стеллу. Девочка замерла с круглыми от всего увиденного глазами, но в них не было ни капли страха.

Увидев ребёнка, исследователь рассердился. Да и было из-за чего: ему придётся вернуться в лагерь, дабы отвести своё чадо спать.

— Я хочу остаться с тобой, пожалуйста, — попросила Стелла, умоляющее сложив руки, и, видя недовольное лицо отца, поспешила добавить: — Я буду вести себя хорошо.

— Ну, ладно, — нехотя согласился Эрнест Риа, — только не отходи от меня далеко.

Археолог знал, что дочь смелая, и если сейчас её отослать спать, то она, в следующий раз уйдя из лагеря, может попасть в беду на незнакомой планете. Поэтому разумнее было держать её при себе.

Вернувшись к надписи, исследователь некоторое время стоял в раздумье, и, наконец, пробормотал:

— Ничего не понимаю…

— А я понимаю, — отозвалась Стелла.

Эрнест Риа взглянул на ребёнка. Девочка сидела на траве. Чёрная гипюровая накидка на её голове скрывала длинные русые волосы Стеллы и голубое платье, которые были иначе слишком хорошо заметны в ночи. Находясь в тени, она была почти невидима.

— Что ты можешь понимать, Стелла? Ведь я сам не могу объяснить, почему эти знаки я увидел именно сегодня, а ведь эта ночь не отличается от вчерашней, — Эрнест присел на камень рядом с дочерью.

— Сегодня в небе три луны, — ответила Стелла.

— Но и вчера их было столько же, когда я вышел.

— Когда ты вышел, была тень, — пояснила Стелла.

Она уже несколько минут следила за большой красивой бабочкой и сейчас прыгнула, как кошка, и поймала её, но при этом запуталась в накидке. Эрнесту было странно смотреть на свою дочь, которая говорила о таких серьёзных вещах и одновременно занималась такими пустяками, как ловля бабочек. Она была беспечна и между тем слишком умна для своих лет. Распутавшись, Стелла села, взяла в руки бабочку и посмотрела на отца. У того был крайне недовольный вид. Он догадался, что маленькая непоседа не только сегодня покидает ночью лагерь без ведома взрослых. Стелла тоже сообразила, что проговорилась, и виновато опустила глаза.

— Значит, ты уже всё это видела? — изумился Эрнест, глядя в глаза дочери и указывая рукой в сторону иероглифов. — Ты видела это?

— Видела, — призналась та, вновь потупив взор, отпираться теперь было бессмысленно.

Взбучка от отца ей уже гарантирована, а потому открытия на Этосе сами собой как-то отодвинулись в сторонку. На первый план вышла проблема, как избежать наказания.

— Ах ты, маленькая мошенница! Ты видела это и ничего не сказала мне? Почему? — недоумевал археолог.

Стелла не умела складно врать, а потому, когда она не хотела о чём-либо говорить, то попросту отмалчивалась и делала это с завидным упрямством. Но на этот раз добиться от неё правды оказалось не тяжело. Уразумев, что самое страшное и так уже всплыло на поверхность, Стелла ответила на чистоту и с детским простодушием:

— После этого вы бы строже следили за мной, и я уже не смогла бы гулять по ночам.

— Это верно, и именно так я отныне буду с тобой поступать. Твоё непомерное любопытство, непоседа, до добра не доведёт. И куда только Тибо смотрит? — всплеснул руками Эрнест.

— Тибо не виноват, я сама оставила его сегодня в лагере.

— Значит, в прошлые ночи вы гуляли вместе? Замечательно!

Эрнеста Риа несколько раз прошёлся взад-вперёд, потом вновь сел, уже успокоившись, и спросил:

— О какой тени ты говорила? Ведь вчера не было ни одного облака, впрочем, как и сегодня. А тень создалась только по вине птицы.

— Я говорю не об облаках, — ответила после минутного молчания девочка, ее голос зазвучал как-то серьёзно и грустно одновременно, — дело здесь в том, что вчера ты вышел немного позже, и одна из лун к тому времени скрылась за нашим кораблём, который абсолютно закрывал её около часа от этих рисунков. Я не спала и всё видела.

— Да, но ведь потом она вновь показалась, а этих знаков я не обнаружил, хотя находился так же близко, как и сейчас. Здесь причина в другом.

— Есть ещё одна причина, — совсем осмелев, сказала Стелла, поняв, что наказание ей сегодня не грозит, так как отец занят совершенно другими вопросами.

Эрнест улыбнулся, думая, что у дочери разыгралась фантазия и она начнёт рассказывать сказки о духах, призраках, выходцах из других измерений или ещё что-нибудь услышанное из мифов. В душе же археолог был почти уверен, что его коллеги над ним просто подшутили, применив какую-нибудь новую краску. Разум ему говорил то же самое, а птица, поднявшись в воздух, закрыла вовсе не луну, а какой-нибудь отражатель света, установленный на корабле, при котором краска светится.