Стратегическое мышление в бизнесе. Технология «Векторное кольцо»

Слова языка

Ситуацию усложняет ещё и тот факт, что, общаясь друг с другом, мы пользуемся языком — то есть, по сути, одними и теми же словами. Предполагается, что слова обозначают что-то определённое. Но в реальности за речевыми знаками у людей разного психобиологического типа могут скрываться совершенно разные значения.

Значения слов — это, по сути, фактические элементы нашего мышления. Слова языка, конечно, помогают нам думать, но действительный процесс мышления протекает у нас на уровне значений тех слов, которыми пользуемся.

Уже после того, как наша мысль возникла, она облекается нами в слова: мы выражаем свою мысль в языковой форме, полагая, что другие люди подразумевают под этими словами те же самые значения.

«Облака» наших мыслей, как говорил Лев Семёнович Выготский, «проливаются дождём слов». Однако сами эти «облака» мыслей у разных людей разные.

Допустим, в этом тексте я неоднократно использовал слово «процесс». Но для центриста «процесс» — это некое явление, развивающееся во времени, для конструктора тот же вроде бы «процесс» — это система причинно-следственных связей, для рефлектора — это «что-то текучее, изменчивое, непостоянное» и т. д.

То есть слово одно и то же — «процесс», — но вот значения у него разные. И это отличие обусловлено не только уровнем образования или жизненным опытом человека, но и тем, что у представителей разных психобиологических типов есть своя специфическая «модальность» восприятия мира.

Теперь представьте, что мы говорим конструктору: «Как бы вы назвали нечто текучее, изменчивое, непостоянное?» Вполне возможно, что он подумает и скажет, что речь о «хаосе». Попросим центриста ответить на вопрос «Что такое система причинно-следственных связей?», и он ответит нам: «Теоретическая модель, научная теория».

Ни тот, ни другой и не подумают о «процессе». При этом среди моих читателей, конечно, есть и конструкторы, и рефлекторы, и центристы, и все вы читали один и тот же текст, в котором использовалось слово «процесс».

Отсюда вопрос: кто-то из вас предположил, что это слово означает не то, что вы думаете, а что-то другое? Не уверен, что таких будет много.

Вот и получается, что моделируем мы вроде бы одну и ту же реальность, но воспринимаем и понимаем её по-разному. При этом, сообщая о своих инсайтах представителю другого типа мышления, мы используем слова, которые ему вроде как, «понятны», но на деле часто оказывается, что это лишь досадная психологическая иллюзия.

Даже если представители других психобиологических типов думают, что они нас поняли, это совершенно не значит, что они поняли именно то, что мы пытались им сообщить.

Вполне возможно, что они поняли нечто своё, кивнули, а на деле мы поговорили о разном.

Стоит ли удивляться, что частенько представители других способов сборки интеллектуальных моделей реальности оказываются не в восторге от наших умозаключений? Нет, это вполне естественно.

При этом на деле мы друг друга таким образом дополняем, что для бизнеса хорошо. Осталось научиться правильно взаимодействовать друг с другом, но как раз в этом месте часто и возникает заминка.

Не удивляйтесь, если кадровый состав вашей компании близок по типу мышления к тому человеку, который совершает набор — будь то её генеральный директор или HR. Вполне очевидно, что человек с определённым типом мышления, скорее всего, будет отдавать предпочтение представителям своего типа.

Условный Баффетт, скорее всего, наймёт себе в команду центристов, а условный Гейтс — конструкторов:

• возможно, они объяснят это профессиональными качествами претендента, потому что он «правильно мыслит» (конечно, нам куда легче увидеть «правильное» мышление представителей своего типа, нежели другого);

• может быть, они сошлются на соответствие человека ценностям компании (у разных людей, принадлежащих к одному типу мышления, ценности и в самом деле чаще схожи друг с другом);

• или же скажет, по сути, как есть: «это мой человек», «мы с ним одной группы крови», «понимает меня с полуслова» (то есть представитель одного со мной психобиологического типа и способа думать).

Понятно, что центристу куда легче расшифровать смысл слов центриста, конструктору — конструктора, а рефлектору — рефлектора и, соответственно, понять то, о чём он говорит, как он думает, почему (зачем) он что-то говорит.

Напротив, речь рефлекторов может показаться центристам какой-то «бессодержательной», конструкторам — «бессвязной болтовнёй». Для рефлектора, в свою очередь, речь конструктора может казаться слишком сложной, «без души», а центриста — слишком конкретной, приземлённой.

Замечу, впрочем, что, в отличие от конструкторов и центристов, руководители с ведущим рефлекторским радикалом вряд ли сделают ставку на рефлекторов, собирая команду.

• Во-первых, рефлектору важно быть первым и лучшим, а поэтому зачем ему плодить себе конкурентов? Куда разумнее брать тех, кто тобой восхищается, а центристы, например, очень ценят креативность рефлекторов, потому что им самим её недостаёт, конструкторы же восхищаются загадочностью рефлекторов — их непонятностью, кажущейся сложностью.

• Во-вторых, рефлекторы-руководители относятся к своим сотрудникам по большей части как к «объектам», то есть как к функциональным единицам. А если так, то какая им, в конце концов, разница, что там эта единица себе думает, при условии, конечно, что она делает то, что рефлектору нужно.

Как бы там ни было, создавая модели реальности, мы чрезвычайно зависимы от своего способа сборки и не видим того, чего не видим. Причём одни члены команды не видят один спектр обстоятельств и проблем, а другие не замечают каких-то других. В результате это может приводить к недопониманию и даже конфликтам внутри коллектива.

Наши же собственные «слепые пятна» влияют на качество наших прогнозов, ведь, учитывая только одну или две «модальности» (интеллектуальные стратегии), мы не получаем полноценного объёма ситуации. Наше видение оказывается ограниченным — мы смотрим на картинку в лучшем случае в 2D, а на самом деле там всегда 3D.

Презрев подсказки собственной интуиции, мы должны признать важный, хотя и не самый приятный факт: к какому бы типу мышления мы ни относились, какую бы интеллектуальную стратегию ни использовали, наша модель реальности всегда неполна, поскольку человек не может быть одинаково успешен в каждом способе создания ментальных карт реальности.

Конечно, любой из нас, в зависимости от обстоятельств, от ситуации, проявляет разные качества — есть креативность и в конструкторском мышлении, есть и системность, основательность в мышлении центристского типа, есть, наконец, и способность заглядывать в суть вещей так, как это делают рефлекторы — переживание-ощущение этих сущностей.

Как найти эффективное креативное решение?

О том, как любому типу мышления найти максимально эффективное, креативное решение, я рассказываю в рамках нашего мини-курса «Принятие решений в условиях неопределённости»

Однако, как показывают наши исследования, различия между типами зачастую столь масштабны, что, например, при просмотре одного и того же видео (в наших экспериментах использовались рекламные ролики) представители разных типов извлекали из них разные выводы, не говоря уже о том, насколько у них отличались детали при пересказе содержания данных видео (при ответе на вопрос: «Что вы запомнили из ролика?»).

Так что и в самом деле это три разных мира, которые определяются тремя разными интеллектуальными стратегиями.

• Акторная модель мира, характерная для центристов: системность (основательность), реалистичность, индивидуальность подхода.

• Объектная модель мира, характерная для рефлекторов: образность (яркость, визуальность), исключительность (оригинальность, нестандартность), восприимчивость (рецептивность, сензитивность).

• Действенная модель мира, характерная для конструкторов: измеримость, последовательность, структурность.

Однако среднестатистический человек является своего рода «промежуточной формой» — он непохож ни на один из этих «чистых типов», используя при моделировании мира различные подходы (рис № 7).

Рисунок 7

Схематичное изображение трёх интеллектуальных стратегий при конструировании ментальной модели мира

При этом условно «чистые типы», у которых отмечается существенное отклонение от среднего, имеют больше шансов стать как более успешными, так равно и менее успешными — именно за счёт этой своей специфичности, неординарности, в сравнении со среднестатистическим человеком.

Вполне естественно, что любое отклонение от «нормы» (среднего) позволяет вам в чём-то обогнать большинство других людей, но с тем же успехом это отклонение может обернуться для вас сложностями, которые незнакомы тому самому большинству.

Допустим, если у вас рост два метра двадцать сантиметров, вы имеете больше шансов преуспеть в баскетболе, нежели человек среднего роста. Однако же вы будете испытывать проблемы всякий раз, когда заселяетесь в гостиницу, приезжая на очередные соревнования.

Так что если речь идёт о бизнесе, то кого-то из «чистых типов» его особенности сборки модели реальности приведут в «список Forbes», а для кого-то могут обернуться существенной дезадаптацией и психиатрической больницей со всеми вытекающими.

Но если до психиатрической больницы не дойдёт, «чистый тип», даже будучи невероятно успешным, рискует поскользнуться там, где среднестатистический человек этого не сделает. Например, экстравагантность Стива Джобса не только сделала его суперзвездой, но и буквально свела в могилу, став причиной его совершенно нелепой смерти.

Джобс считал себя исключительным и полагал распространить эту «исключительность» не только на бизнес-стратегию, но и на вопросы, касающиеся его здоровья. В результате он отказывается от назначенного ему онкологами лечения и практикует нутрициотерапию…

Как уверяет его лечащий врач Дэвид Агус, согласись Джобс на операцию по удалению опухоли вовремя — у него были бы все шансы на долгую жизнь.

Понимание своего типа мышления (основанного на нашем психобиологическом типе) крайне важно для любого руководителя, стремящегося к достижению стратегических результатов. Это знание говорит нам о том, в чём мы слабы, а в чём, наоборот, искусны, где мы можем доверять своей интуиции, своим мыслительным шаблонам, а в каких случаях нам точно не стоит этого делать.

В каких-то случаях наш тип мышления — та интеллектуальная стратегия, которой мы пользуемся, — может оказаться очень продуктивным. Однако это не значит, что наш тип мышления хорош для любых задач.

Например, центристу часто хуже даются креативные задачи, а рефлектору — системная организация. Конструктор нередко теряет фокус на задаче, превращая свою деятельность в один сплошной и почти бесконечный процесс детализации, уточнений, усложнения и преобразований.

Так что для стратегического видения жизненно важны все три интеллектуальные стратегии — и акторная, и объектная, и действенная. Каждая из них позволяет нам в чём-то преуспеть, и это что-то надо осознавать, а где-то подвести, и нужно знать, где нам следует подстелить себе соломку.