Вояжёр

— Послушайте, Дарья Аркадьевна, я вам не… — начал Святослав, но тут же осекся, увидев полные надежды глаза гувернантки. — Пф, ладно, ладно. Только нечего на меня так смотреть. Я ее найду. Но как найду, всыплю по самые уши, ясно? Если вас это, конечно, устроит.

— Спасибо, голубчик, спаситель вы мой. Как же я ее одна найду, она ведь прыткая, как маленький олененок. Спасибо, родненький, спа…

— Довольно! — Святослав прервал поток слов гувернантки. — Сказал найду, значит, найду. Сказал, всыплю так, чтобы больше не убегала, значит, мало ей не покажется. Даю слово!

После этого дворянин развернулся спиной к Дарье Аркадьевне, пошел в сторону парадного зала и тихо сказал себе под нос:

— Если она не там, просто пойду в парк. Дескать, там ее ищу.

Андрей Ростиславович крайне редко устраивал приемы, ограничиваясь приглашением кого-то из дворян на ужин или и того меньшим — переговорами в кабинете. Однако убранство парадного зала, если не считать реставрации и реконструкции, не менялось с течением времени: стены и потолок выполнены из светлого мрамора с позолотой, несколько картин украшают стены от пола и почти до потолка и открывают зрителю городские пейзажи Москвы позапрошлого века, кроме того, зал венчает хрустальная люстра, а большие окна делают помещение хорошо освещенным.

Все это великолепие хорошо звучит на бумаге, но на деле парадный зал хоть и выглядит богато и эстетично, но имеет не слишком высокий потолок и скромные размеры ввиду малых габаритов всего поместья. Поэтому приемы здесь вряд ли смогли бы удовлетворить искушенных дворян, регулярно посещающих балы у Румянцевых, Голицыных или Трубецких.

Решение Святослава поискать сестру в парадном зале обуславливалось тем, что там просто негде прятаться. Пожалуй, только шторы могут стать укрытием для двенадцатилетнего ребенка. Войдя в парадный зал, именно их он и проверил.

— Никого тут нет. Значит, в парк.

После чего Святослав вышел из парадного зала и двинулся на выход из поместья. Проходя мимо гувернантки, которая все еще стояла в коридоре и смотрела в окно на растущие во дворе поместья липы, Святослав бросил:

— Нет ее в поместье. В парке небось прячется. Там ее и поищу.

Гувернантка все так же запричитала, продолжая смотреть в окно:

— Конечно, конечно, родненький. В парке она, да, где же ей еще быть. Вы там и поищите, коли я не могу, Святослав Андреич. Она ве…. — дальше молодой дворянин уже не слушал и вышел из поместья.

Выйдя на воздух, юноша вдохнул полной грудью, после чего резко выдохнул.

— Балаган. Дурдом. Цирк. Почему вам всем спокойно не живется, а?

Младший сын графа немного постоял перед каменными ступеньками, ведущими вниз от ворот «боярского дома», собираясь с мыслями. Перед поместьем располагалась лужайка с травой, чуть правее были липы, посаженные Андреем Ростиславовичем еще с дедом Святослава, когда тот был жив. Сейчас деревья бросали тень на поместье. Кроме того, в стороне от поместья располагался гараж, вмещающий до четырех автомобилей. Граф не был большим любителем машин, хотя статусность транспорта для графского рода понимал прекрасно. Но и перекраивать территорию поместья, превращая его в странную смесь из исторических пристроек, конюшни и современных «бетонных коробок» не хотел. Поэтому в самом поместье был небольшой двухэтажный гараж, а ангар для служебных целей, в том числе автотранспорта, находился в стороне от здания и не бросался в глаза, как говорил граф, «своей убогостью».

Вновь тяжело вздохнув, Святослав пошел в сторону парка. В принципе, до него идти минут пять-семь спокойным шагом. Справа будет небольшая белокаменная церковь с крышей из голубой черепицы, скромным куполом и крестом, гордо возвышающимся над куполом и над округой на невысокой башенке. А слева будет парк.

Спасибо деду за то, что он привел его в порядок, и теперь там было не стыдно гулять даже графу. Вот только после этого спрятаться в некогда почти одичавшем парке было сложно. К тому же, еще сложнее там было спрятаться ребенку почти без магических сил от человека, сносно владеющего магией воздуха.

Юноша кивнул нескольким молодым слугам, попавшимся ему на пути. Солнце ярко светило с безоблачного неба, но пока еще не пришла по-настоящему летняя жара, так что погода радовала. Не радовала Святослава только младшая сестра. Далеко не радовала.

— Так-так, а вот и па-а-а-а-рк, — с ленцой протянул Святослав, пройдя мимо церкви и повернув к деревьям.

Аккуратные ухоженные дорожки с оградой и деревянными скамейками радовали глаз. Над сохранностью парка трудилась группа садовников, нанятая Андреем Ростиславовичем. Поэтому молодой дворянин мог легко ориентироваться на этом пятачке, который ни в какое даже далекое сравнение не шел со, скажем, Измайловским парком, по размерам напоминая скорее сквер. Младший сын графа Львова продолжил бродить по парку в течение десяти минут, нарезая круги, пока не услышал шорох в кустах по левую руку.

— Да ну нет, не может быть такого, — хмыкнул Свят, сам не веря в свою неудачливость, после чего начал кричать, повернувшись к источнику звука. — Вылезай из кустов! Живо!

Шорох прекратился и наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом деревьев и редкой трелью птиц. Когда пауза затянулась, Святослав поднял руки в сторону кустов и крикнул еще раз:

— А ну-ка, вылезай из кустов, кому говорю! Либо ты сейчас выползешь из чертовой ямы, в которую забилась, либо я эти кусты воздушным клинком с землей сравняю!

Вначале было слово. Точнее, вначале из кустов показалась маленькая голова с растрепанными длинными темными волосами, уложенными в два хвостика. Дальше лесной олененок вылез из кустов полностью и, с низко опущенной головой и застывшей гримасой ужаса на лице, медленно двинулся в сторону старшего брата, придерживая подол платья, чтобы не запачкаться. Справедливости ради, смысла в этом было немного. Голубое платье на Марии уже было испачкано грязью в нескольких местах, ее руки, нервно сжимавшие подол платья, тоже были вымазаны в грязи, а ноги под открытыми босоножками испещрены неглубокими царапинами. Видимо, девочка уже долго бегала по парку, успев вымазаться в земле и зацепить каждый куст.

— Какого черта ты опять прячешься непонятно где?! — рявкнул аристократ, заставив сестру вздрогнуть всем телом. — Сколько раз тебе было сказано, не сбегать из поместья?! Сколько раз тебе было сказано, не убегать от гувернантки?! Я вообще не понимаю, почему папа не отдал тебя кому-нибудь из старшей ветви, после того как мамы не стало!

Пока Святослав не прекращал возмущаться, девочка все так же стояла, опустив голову и не смея поднять глаза на своего брата.

— Ах, да, раз уж я заговорил об этом, мелочь… — уже шипел Свят гневно, — Может в этот раз ты мне сможешь внятно ответить, из-за кого ее не стало? Или будешь и дальше молчать?

Святослав замолчал, но Мария не поднимала взор от выложенной мелким камнем дорожки парка, на которую выбралась из кустов, и так и не сказала ни слова.

— Ага. Так, значит. Будешь молчать, — после короткой паузы шипение сменилось на напряженный, но подозрительно спокойный голос юноши. — Ну, молчать ведь несложно. Сколько раз я тебя не спрашиваю, ответа не услышал ни разу. Почему умерла наша мама, Маша? А?

Свят сделал несколько шагов и встал прямо перед сестрой, которая теперь ощутимо затряслась, словно на улице была не теплая мягкая весенняя погода, а промозглая осень.

— Что же, ты не знаешь? Действительно не знаешь? Или ты этого не понимаешь? В твоей маленькой тупой голове нет ничего, что подсказало бы тебе ответ? — продолжая задавать вопрос за вопросом, Святослав схватил сестру за подбородок и поднял ее лицо так, чтобы его видеть.

Девочка боялась. Ее губы дрожали, а серые глаза были наполнены страхом и слезами, но она продолжала их сдерживать, лишь иногда всхлипывая.

— Ну, ну, неужели ты сейчас расплачешься? — с издевкой поинтересовался Святослав. — дочь графа будет плакать, но не скажет, что случилось с нашей мамой? Кто виноват в том, что она умерла? Кто убил мою мать, говори же, тварь?!

— Й… я… — дрожащим хриплым голосом, словно и не принадлежащим двенадцатилетнему ребенку, ответила Мария.

Услышав ответ своей сестры, Святослав захохотал и влепил ей пощечину, от которой та свалилась на землю.

— Ха ха ха ха, ну наконец-то, — продолжал истерично хохотать дворянин. — Спящая красавица, наконец, поняла, кто виноват. Хотя какая из тебя вообще красавица? Ведь ты не красавица, нет. Ну так что, мелочь, повтори-ка, кто виноват, а то я тебя плохо слышал?

— Я. Я виновата, — ответила, не поднимаясь с земли, Мария.

— Ага, верно. А в чем ты виновата, не напомнишь? — продолжал давить на сестру юноша, начав расхаживать из стороны в сторону, не обращая внимания на всхлипы сестры. — И встань с земли, чтоб тебя. Ты дочь графа, а дочери графа не валяются в грязи!

Девочка медленно поднялась на колени, испачкав и без того грязное голубое платье еще сильнее, после чего с трудом встала на ноги, несколько раз всхлипнув.

— Я… виновата в том, что убила нашу мать, — едва слышно произнесла Мария.

В этот момент глаза Свята округлились, он с шумом вздохнул и, преодолев разделяющие его и сестру метры за долю секунды, буквально растворившись в воздухе, материализовался перед ней и влепил ее еще одну пощечину. От этого девочка отлетела на несколько метров и свалилась в кусты, в которых совсем недавно пряталась.

— Тц, — цыкнул Святослав. — Лучше бы ты продолжала молчать, маленькая бесполезная дрянь. Она перестала быть твоей матерью, после того как ты ее убила. Не смей порочить ее память. Не смей называть ее так! И не смей говорить со мной, ее сыном! Только зря потратил на тебя ускорение, мелкая тварь. Ты не стоишь и крупицы магии воздуха.

В этот момент за спиной Святослава раздались шаги и послышался энергичный возглас:

— Святослав Андреевич, там обед накрыли! Будьте так лю… — Однако говоривший прервался на полуслове, а шаги в мгновение стихли, стоило показавшемуся из-за поворота человеку увидеть открывшуюся глазам сцену.

Святослав обернулся и посмотрел, кто прибежал на устроенный им шум.

— А, Илья, — воодушевленно заметил молодой дворянин, увидевший перед собой молодого слугу в белой рубашке и темных штанах, обеспокоенно оглядывающего сына графа и кусты недалеко от парковой дорожки, из которых теперь доносился тихий плач. — Ты вовремя. Очень вовремя. Моя милая маленькая сестра опять убежала от гувернантки. Я искал ее в парке, а она, услышав меня, упала с дерева. Я уж хотел бежать за слугами, а тут ты как раз подоспел. Полечи ее немного, Илья.

Увидев, как молодой слуга с удивлением взглянул на него, Святослав поморщился и продолжил:

— Да знаю я, что ты целитель. Пусть и никчемный. Так что не строй из себя дурака и полечи ее. Иди, займись делом! А обедать мне что-то вовсе расхотелось.

Молодой слуга сорвался с места и побежал в сторону, откуда доносился плач. Святослав же развернулся и пошел к выходу из парка,

— Весь аппетит мне испортила, мелкая дрянь, — проворчал юноша, выходя из парка и направляясь мимо церкви к поместью. — Надо будет в бильярд поиграть, что ли. Надеюсь, хоть вечер у Татищевых будет интересным.