Вояжёр

— Это люди, Свят, — отреагировал на мои слова Матвей, не отводя взгляд. — Конечно, это люди. Но если они еще не стреляли в тебя или меня, это не значит, что они не выбьют мозги из твоей головы при удобном случае. Наемники хотят убить как можно больше солдат, а искатели прикончат тебя, если встанешь у них на пути. Поэтому стрелять нужно первым. Такой расклад.

— Знаю я твой расклад, — ответил я Матвею с тяжелым вздохом, после чего тоже упал на скамейку, экипированный и готовый выдвигаться, — просто как-то непривычно пока. Я же в людей не стрелял.

— Пулями не стрелял, — поправил меня Матвей и хитро ухмыльнулся.

— В смысле? — не понял я, к чему он ведет.

— Молнию в одного Суворова ты отправил с легким сердцем, — сказал уже широко улыбающийся Матвей.

Улыбающийся Матвей — явление настолько редкое в природе, что я на пару секунд оторопел и не знал, что сказать.

— Ну, так-то да, — ответил я, — но это было больше четырех лет назад, знаешь ли. Еще чего раньше бы вспомнил.

— Расслабься, Свят, — снова стал серьезным Матвей, — вокруг тебя всегда есть люди. Здесь, в Кении, или в соседнем Сомали. Дома, в империи, или в Японии. В Европе или Британии. Просто есть свои, а есть чужие. Ты — свой. Для меня. Вот и подумай, кто свой для тебя. И поменьше думай об остальных.

— Я тебя услышал. Мы, как говорится, за гуманизм. Но гуманизм с кулаками.

В этот момент нас прервали: в открывшуюся дверь заглянула взлохмаченная кудрявая голова, которая ехидным женским голосом произнесла:

— Ой, мальчики, я вам не помешала? Если вы тут друг другу в любви признаетесь, то я и попозже заглянуть могу.

После этого комментария третий боец нашего квада продолжила ухмыляться своей остроумной шутке и вошла в раздевалку. Василиса уже была, что называется, «при параде»: в средней броне и с автоматом наперевес.

— И стали бы мы это делать одетыми? — ответил я Васе, ухмыльнувшись в схожей с ней манере, — да и обстановка не располагает к близкому общению. Вот доберемся сегодня к геологам, там и разгуляться можно: вулкан, темный томный лес, пение птиц и крики обезьян…

— Фу-фу-фу, Святой, — трижды перекрестилась Василиса, — какой же ты пошляк. И что, у нас сегодня дежурство у очкариков? Откуда такие сведения, а? Колись давай!

Василиса плюхнулась на скамейку рядом со мной и картинно уставилась на меня. Матвей же как будто забыл наш разговор и закопался в подсумке, что-то проверяя и перекладывая. Вот же фрукт, опять оставил меня разбираться с этой бестией.

Я перевел взгляд на чудо слева от меня и коротко сказал:

— Информация засекречена, у вас нет нужного уровня доступа.

Василиса комично вскинула руки, изменившись в лице так, будто съела пачку кислых конфет, после чего загалдела:

— Ах, доступа у меня нет, хитрый жук! Так я сейчас получу этот доступ.

После этого мне в плечо прилетел немаленьких размеров кулак, от чего я ощутимо дрогнул. Василиса хоть и была шебутной и шутливой, но рука у нее твердая. Не знаю, в кого она пошла ростом и телосложением (наверное, в отца), но она выше Матвея и крупнее него. И удар у нее был поставлен.

Наше первое знакомство в военной академии нельзя было назвать дружелюбным. Я все еще приходил в себя после дуэли, о которой, естественно, ничего не помнил, и пытался понять, что делать в дивном новом мире. Но несмотря на строгую дисциплину в академии, которую поддерживали исключительно методом кнута, некоторые курсанты относились к Святославу пренебрежительно. То ли предыдущий Свят был совсем не душкой, то ли потеря возможности колдовать и сожженные магические каналы резко понизили статус и без того не слишком популярного меня.

Вот только добиваться уважения пришлось долгими часами тренировок, учебы и спаррингов. И одним из моих спарринг-партнеров оказалась Василиса. Тогда я и познакомился с ее крепкими кулаками довольно близко. Настолько, что с опухшим лицом и сломанными костями был регулярным гостем медицинской части.

А потом ко мне подошел хмурый русоволосый юноша и сказал, что я идиот, который из-за своей блажи пропустит половину занятий академки, отлеживаясь в лазарете. Это было предложение одного неразговорчивого целителя латать меня после спаррингов с Васей без помощи местных врачей. И на его предложения я согласился.

После этого я почти не пропускал занятий из-за травм, а со временем стал получать меньше и меньше повреждений. Прошлый Святослав, пусть и неплохо сложенный, превратился в спортивного молодого парня. Которого, тем не менее, продолжала нещадно лупить Василиса. Мы вообще почти не разговаривали, не считая перепалок во время спарринга, где чаще всего победителем выходил я. Из перепалок, не спаррингов.

Но болтать — не на кулаках драться, с чем долгое время Вася справлялась гораздо лучше меня. А потом была одна памятная вылазка в город в нарушение правил военной академии, за что нас всех продержали в карцере неделю и добавили два месяца отработки. Но оно того стоило. Как минимум, с Васей общий язык мы кое-как нашли.

— Отставить рукоприкладство! — сказал я, потирая плечо и вырываясь из мыслей о прошлом, — доступ получен. Мне рыжий сказал.

— И все? — подняла брови Василиса в удивлении, — и зачем тогда мне этот твой доступ?

— Как зачем, — сказал я, после чего толкнул еe в плечо, возвращая услугу. — У вулкана места много, хватит и на троих…

— Ну уж нет, Святой! — воскликнула Василиса, резко вскакивая со скамейки, чем чуть ее не перевернула вместе со мной. — Я во всяких пошлостях участвовать отказываюсь. Командира, вон, с собой берите.

— Ага, обязательно, — съязвил я. — А еще возьмем сыр и вино. Ладно, пошутили и хватит. Что там командир, готов выдвигаться?

— А, точно! — стукнула себя по лбу Василиса. — Он же просил передать, что ждет на стоянке у машины, и чтобы вы через десять минут были там.

— И давно это было? — уточнил Матвей, подняв взгляд от подсумка и посмотрев на Василису.

— Ну… минут семь-восемь назад…

— Твою мать, ехидна! — одновременно вырвалось у меня и Матвея.

Мы схватили шлемы и бросили последний взгляд на свои вещи, чтобы убедиться, что мы не оставили что-то важное на полках. После этого оба пулей вылетели из первого отдела, чуть не столкнувшись по пути с парой солдат из другого квада. За нами на крейсерской скорости последовала и виновница торжества.