Прожить чужую жизнь

45. Ночной полёт

Побег Пожирателей стал толчком для повышения интенсивности наших тренировок. Тёмномагический щит уже неплохо у нас получался и, хоть и был довольно энергозатратным, но и по своей мощи во много раз превосходил светломагические. Даже сейчас мы уже могли держать щит около получаса и не пропускать ни одно заклинание. Конечно, ничего сильнее "Ступефая" друг против друга мы не использовали из соображений техники безопасности. Попробуй потом объяснить Амбридж, где мы травмировались, если вдруг щит не выдержит. Но после того, как мы достаточно натренируемся, этот щит сможет выдержать всё, кроме Авады и Адского пламени. К тому же, в отличие от светломагического, его не нужно было переустанавливать после каждого попавшего в него заклятия, и держался он настолько долго, насколько хватало магических сил.

Наша темномагическая библиотечка неожиданно пополнилась ещё несколькими экземплярами. Получилось это довольно забавно.

Мы с Дадли и Невиллом писали эссе по зельеварению, когда в гостиную Гриффиндора ввалилась чумазая и взъерошенная Гермиона с огромной охапкой таких же чумазых книг. После того, как подруга почистила свою добычу и приняла душ, мы услышали забавную историю. Оказывается, однажды, явившись первой на тренировку, она во время заказа комнаты думала о десяти вещах сразу — и вместо тренировочного зала попала в громадное помещение, заваленное горами всякого хлама. В тот день ей было некогда, но она взяла себе на заметку, что позже нужно будет исследовать это помещение. И вот наконец она до него добралась — и среди гор хлама нашла много интересных книг, в том числе и по тёмной магии.

* * *

Время неумолимо летело, с каждым днём приближая нас к битве в министерстве, а я понятия не имел, как всё сложится на этот раз.

В апреле близнецы Уизли устроили своё феерическое шоу, от души погоняли Амбридж по школе и с фанфарами удалились. Не имея возможности добраться до близнецов, Жаба отыгралась на младших Уизли. Их изрезанные руки не успевали заживать, и если Рональд так и остался по отношению к нам всё таким же засранцем, то девочку было жалко. Она была весёлая, общительная и умненькая, в отличие от братца. Гермиона взяла над ней шефство и постоянно готовила для её руки настойку из щупалец растопырника.

Нашу компанию Амбридж в последнее время не трогала. Её кровавое перо и без того работало без выходных и обеденных перерывов. Кроме младших Уизли, у неё хватало клиентов из тех, кто пытался проверять на ней действие вредилок, которыми их исправно снабжали неугомонные близнецы.

Амбридж носилась по школе злая, как цербер, и мы старались лишний раз не попадаться ей на глаза. Теперь в Выручай-комнате мы только тренировались, а для совещаний пользовались гостеприимством василисков. Малышка уже значительно подросла и по габаритам не уступала покойной Нагайне. Вот только характер у неё был совершенно другой — она была весёлая, любвеобильная и игривая, как котёнок. Во время наших бесед она устраивалась возле Луны и, положив голову ей на колени, млела от удовольствия, когда девушка её гладила.

Разумеется, у неё имелось абсолютно непроизносимое имя, но, чтобы не ломать язык, Дадли назвал её Матильдой.

Мы до сих пор не нашли места, откуда мне предстояло стартовать для решения нашей загадки. Вернее, наоборот, версий было слишком много, а проверять каждую — у меня здоровья не хватит. Поэтому мы решили опять порасспрашивать василиска. Вдруг он вспомнит, что ещё интересного было на территории Хогвартса.

Память у змея действительно была уникальная. Он вспомнил и про старенькую деревянную беседку, которая сгорела от удара молнии, и про скульптурную композицию, изображавшую Основателей, на месте которой сейчас был расположен уже не действующий фонтан, и про три теплицы Пенелопы Пуффендуй, у которых были забавные имена на французском, и даже про домик для нюхлеров, который построили школьники. Из всех этих сооружений сейчас сохранились только две теплицы, к которым позже пристроили ещё три, и развалины третьей теплицы.

Возвращались мы слегка разочарованными. Все, кроме Гермионы... Она была погружена в какие-то свои думы, которыми не захотела с нами поделиться, а потом и вовсе махнула на нас рукой и убежала читать какую-то книгу, из тех, что она притащила из Выручай-комнаты.

Мы с ребятами переглянулись, пожали плечами и занялись уроками, не сомневаясь, что Гермиона сама нам потом расскажет, что ей там взбрело в голову. Долго ждать нам не пришлось. Возбуждённая Гермиона, как ураганчик, влетела в гостиную и бухнула перед нами здоровенную книгу, от которой поднялось лёгкое пыльное облачко.

— Вот! — заявила довольная подруга. — Я нашла недостающую деталь нашей загадки. Вот, послушайте...

Плюхнувшись в кресло, Гермиона раскрыла свою книжищу и принялась читать вслух:

"И были у Пенелопы Пуффендуй три теплицы, в коих во множестве росли травы диковинные. И подруга её Кандида Когтевран имена им дала французские. Одна теплица с цветами и травами, что росли во времена древние, звалась "Passé". Вторая — с травами редкими, но и поныне растущими, звалась "Présent". А третья теплица — травы в коей сама Пенелопа сотворила, звалась "Avenir"..."

— Поняли? — поинтересовалась Гермиона и, оценив три наши одинаково озадаченные физиономии, тяжело вздохнула. — Не поняли... Объясняю ещё раз для бестолковых... Василиск нам сказал, что у Пенелопы Пуффендуй были три теплицы с забавными французскими именами, которые им в шутку дала Кандида Когтевран. Я вспомнила, что когда просматривала эту книгу, то встречала об этом упоминание, но тогда это меня не интересовало, и я отложила книгу, собираясь прочитать позже. Кстати, это старое издание "Истории Хогвартса". В новом ничего об этих теплицах не сказано. Василиск не помнил эти французские названия, но здесь, как видите, они есть. Теплица, в которой выращивались реликтовые растения, которых либо вообще уже не осталось, либо осталось очень мало, называлась "Passé". Теплица, в которой росли редкие, но современные растения, называлась "Présent". И теплица, в которой, по-видимому, Пенелопа выращивала растения своей собственной селекции, называлась "Avenir". Судя по всему, французского языка никто из вас не знает. Так вот, в переводе на английский это значит — "прошлое", "настоящее" и "будущее". А теперь проснитесь и скажите мне, что означает словосочетание "прожитая жизнь"?

— Прошлое... — ошарашенно пробормотал я. — Гермиона, ты гений!

От избытка чувств я сгрёб её в охапку и, ошалев от собственной наглости, впился губами в её губы. Волна нежности и восторга захлестнула меня, и я решил, что никакая сила не заставит меня оторваться от этих тёплых сладких губ, но кулачки полузадохнувшейся Гермионы, барабанящие по моей груди, привели меня в чувство. Раскрасневшаяся и жадно хватающая ртом воздух подруга выглядела так мило, что я едва сдержался, чтобы не продолжить начатое с того момента, на котором остановился. Друзья, судя по всему, были заняты поисками трещинок на потолке, но по хитрой роже Дадли я догадался, что он своё наверстает, и от его дурацких шуточек мне не уйти.

Всё ещё растерянная Гермиона прятала от меня глаза, и я решил, что лучшим способом её отвлечь будет продолжение разговора.

— Значит, что мы имеем? — от моего непривычно хриплого голоса Гермиона вздрогнула. — Я должен ночью взлететь в районе теплиц и рухнуть вниз, глядя на одну из них. Тогда я смогу увидеть дверь, которую мы должны открыть четырьмя ключами и произнести для каждого ключа свой пароль. А, кстати, в книге случайно не говорится, какая из теплиц — "прошлое"?

Гермиона, которой я задал этот вопрос, снова вздрогнула. Блин, неужели я так плохо целуюсь, что бедная девочка теперь дёргается даже от звука моего голоса?

— Нет... В книге ничего нет, — пробормотала она. — Но мы можем спросить у профессора Спраут. Она должна знать. Я сейчас сбегаю и спрошу.

Мы не успели даже сориентироваться, как она уже выскочила за дверь. Всё ясно... Воспользовалась возможностью от нас сбежать. Я вначале хотел броситься вслед за ней, чтобы объясниться, но потом понял, что сделаю только хуже.

* * *

Как выяснилось впоследствии, я принял правильное решение. Воспользовавшись тем, что ей никто не мешал, Гермиона успокоилась и стала вести себя так же, как и раньше, словно ничего и не произошло. Только иногда я ловил на себе её взгляд, но она сразу же отводила его в сторону.

Профессор Спраут действительно знала об этой истории. Как выяснилось, "прошлое" — это та самая разрушенная теплица.

Теперь у нас имелась вся необходимая информация, поэтому мы решили не откладывать дела в долгий ящик и отправиться на поиски приключений сегодняшней ночью, пока Амбридж ещё чего-нибудь не придумала. А то ещё возьмёт и мётлы у всех поотбирает. У неё хватит ума, вернее, глупости.

Как только на улице стемнело, мы поодиночке пробрались к теплицам. Погода была уже по-весеннему тёплой, и в зимней мантии был только я — ведь мне предстояло лететь, а в воздухе всегда холоднее, чем на земле. Мысленно я добавил, что в зимней мантии и падать будет мягче. На душе было неспокойно. Всё же летать днём и ночью — это две большие разницы. Из-за плохой видимости можно не рассчитать высоту и не успеть вовремя остановить падение. Оставалось только надеяться на свою удачу. Окинув взглядом притихших друзей, я понял, что они боятся за меня, пожалуй, ещё больше, чем я сам. Чтобы подбодрить их, я улыбнулся и взял в руки метлу. И тут из группы ребят вылетела Гермиона и, бросившись мне на шею, прижалась тёплыми губами к моим губам. От неожиданности я растерялся, но руки сработали раньше головы и, бросив метлу, обняли подругу.

— Желаю удачи! — прошептала она мне прямо в губы и смущённо высвободилась из моих объятий.

Теперь я был уверен, что всё у меня получится. Просто не могло быть иначе. Не после такого пожелания. В душе всё ликовало. Получается, что Гермиона дала понять, что и она ко мне неравнодушна, а я-то, дурень, уже успел себе понапридумывать, что всё испортил. Мысленно дав себе подзатыльник, чтобы напомнить, что меня ждёт важная задача, а я вместо этого стою и бестолково улыбаюсь, я поднял лежащую на земле метлу и решительно взлетел. От сомнений не осталось и следа. Всё должно получиться идеально, ведь меня внизу ждал мой личный ангел-хранитель. Поднимаясь ввысь, я улыбался порывистому и довольно холодному ветру, мерцающим звёздам, безучастной ко всему луне. Я готов был доверить небу свою судьбу.

Поднявшись на довольно приличную высоту, я остановился и окинул взглядом лежащее подо мной пространство. Развалины теплицы, освещённые призрачным лунным светом, находились немного в стороне от меня, и я пролетел в том направлении, чтобы они оказались прямо подо мной. Отправив мысленный сигнал метле на свободное падение, я ощутил, что воздух вдруг перестал меня удерживать, и земля с огромной скоростью несётся мне навстречу. Теперь оставалось только не поддаться панике и вовремя включить тормоза, чтобы замедлить падение. Начинать тормозить можно только после того, как появится дверь, а иначе защитные чары могут не засчитать моё падение — но как же трудно смотреть на стремительно приближающуюся ко мне землю и удерживать себя от управления метлой! Зелёный контур вспыхнул подо мной, когда я уже находился на высоте не более тридцати футов. Резкий рывок метлы подтвердил, что она приняла мой сигнал о торможении, падение замедлилось, но расстояние до земли было слишком мало, чтобы успеть затормозить. Руины теплицы неотвратимо летели мне навстречу, столкновение было неизбежным, но, приготовившись к встрече с твёрдой землёй, я словно столкнулся с пуховым одеялом, затрепыхался в воздухе и в следующий миг мягко плюхнулся на землю. Вокруг меня стояли бледные, как привидения, напряжённые друзья с направленными на меня палочками. Только теперь я понял , что меня спасло. Если бы не чары левитации, которыми меня подхватили вовремя сориентировавшиеся ребята, быть бы мне симпатичным блинчиком.