Улыбка Шакти

Спиной вперед идти, отдаляясь от джайнского храма, потому что нет сил отвести взгляд. Небольшой погост слева у тропы. Кабр, погост, по этим белым, похожим на игрушечные юрты, домикам-могилам можно посчитать, сколько настоятелей сменилось в храме за все эти времена. За погостом – Нилькандх, к которому легче добраться на облаке, чем с земли. Нилькандх Махадев, построенный в эпоху династии Ганги. Храм синегорлого Шивы. Когда он, спасая мир после пахтанья океана дэвами и асурами при добывании амриты бессмертия, проглотил пол-океана яда, и жена его, Парвати, сжала руками его шею, чтобы яд не проник в тело.

Фасады испещрены барельефами. Сцены Махабхараты, Рамаяны, Камасутры. Внутри – три алтаря: Шиве, Вишну и Брахме. А рядом с храмом за железной сеткой стоят, сидят, лежат фигуры богов и людей, собранные, видимо, в ближайшей округе. Как те, у чайханы, вдаль глядят, читают обрывок газеты, движимый по земле ветерком.

Нельзя фотографировать. Бог знает, на какой нитке спустившийся с неба служка ходит по пятам и следит, но все же мы сделали несколько снимков. Таких храмов осталось всего ничего в Индии. По легенде, спасли его пчелы, они миллионным роем преградили путь Моголам, шедшим сравнять его с землей. Пчела над символическим треугольником Шивы.

Человек вышел ниоткуда. Оказался учителем в этом крохотном селении, которое сразу и не увидеть. Даже магазина здесь нет, самоходом привозят необходимое из долины. Попросился подбросить его вниз до Тэлы. Он из Джайпура, жена в салоне красоты работает, видит ее и детей раз в две недели на выходные.

Спуск по той же дороге. Через пару часов мы окажемся в другом краю у храмового колодца восьмого века – Чанд-баори, на сто пятьдесят метров сходящего амфитеатровым конусом вглубь земли.

Сын:

У древа с дивною листвой, где Смерть в кругу товарищей хмелеет, отец сидит, как сам не свой, и озирается, и не находит ни признака почивших предков. Его я вижу там, и сердце точит тоска, кривой дорогой зренья идя за ним, как день за ночью.

Отец:

На мнимом корабле ты, мальчик, но куда плывет – не ведаешь, во все края, похоже, одновременно. Вода вослед за ним расходится. И песнь поверх воды плывет, и сквозь тебя ко мне восходит, перебирая весь наш род как четки жертвоприношенья.

Голос:

Кто сотворил тебя, сынок? Кто на воду спустил корабль? И кто сегодня б мог сказать, как эта связь возникла? Кому и кто ее передавал? Не здесь ли нить и начало жизни, и на дне ее – отверстие, обитель Ямы, вверенный чертог. И дудка, чтобы дуть в отверстие. И дерево, и Бог. И мальчик, и корабль.