Сломленные

Глава 12

Город, в который по воле случая угодил Никс, илларийцы назвали Жемчужиной. А все потому, что однажды рыбак-простофиля открыл для себя удивительный мир жемчуга и через пару десятков лет нажил гору золота. После чего отстроил небольшую деревеньку, наладил торговлю, а через сотню лет на месте старенького причала высился внушительный город с толстыми стенами. Злые языки шептали о связи рыбака с запретным колдовством: чересчур уж везучим тот был. Жаль доказательств так и не нашли.

Сегодня Жемчужина один из самых богатых и процветающих городов во всей Илларии. Торговцы со всего света встречаются в нем для подписания соглашений, обмена вестями и, разумеется, чтобы набить глубокие карманы золотыми монетами. В Жемчужине лавок больше, чем в любом другом городе, от названий банков рябит в глазах, зазывалы срывают голоса, приглашая молодых и талантливых в академии магии и искусств. В Илларии нет больше городов, где улицы украшают столь изысканные работы скульпторов, архитекторов и художников: аллея королей со статуями всех правителей, открытые выставки с картинами, замысловатые дома разных размеров и чудных форм для знати. Жителям удалось сохранить первозданный облик Жемчужины, несмотря на усилия ферксийцев втоптать в грязь удивительное обаяние морской столицы. Император любил превращать города в серые безликие глыбы.

Никс с облегчением вышел из главного здания Академии. Он хоть и считал магов тщедушными кретинами, но уважал их стремление к озеленению города. Помимо непроходимой стены из белого камня, Академию окружал цветущий сад, в котором маги вырастили редкие цветы и деревья, и к тому же достойно облагородили свой маленький рай: везде стояли скамейки, аккуратные дорожки вели в разные концы сада, а настороже всегда стояла парочка старших учеников. Никс шумно вдохнул ароматного воздуха и достал из кармана смятую бумажку — пропуск в обитель чародеев. Многие годами пытались добыть разрешение на учебу, впрочем, для Никса это не составило никакого труда. «Надеюсь, паренек в порядке», — подумал он, вспомнив, как ночью привязал конопатого мальчишку к дереву.

Разномастные дома, где жили простолюдины, ровными линиями растягивались вдоль мощеных дорог, которые вели к городскому рынку. Вдалеке Никс разглядел шпили Университета искусств, Дома торговых гильдий так же возвышались посреди каменного леса. Более всего выделялись растянутые полотнища с кровавыми когтями империи на крыше новой тюрьмы, куда попадали нелюди и все те, кто осмелился назвать Оттона тираном и убийцей.

Следопыт взглянул на ясное небо. Солнце еще не дошло до зенита.

«Время еще есть».

…Никс не спеша шел по городскому рынку сквозь толпу горожан. Они суетились, ругались, спорили у прилавков в поисках товаров из соседних стран, кое-кто даже угрожал. В воздухе витали ароматы фруктов, острых специй, свежей рыбы, травянистого табака и редкого захарийского чая с нотками кардамона и корицы. Этот город каждый раз удивлял Никса. Он с трудом поборол желание потратить немного монет на мешочек сушеных листьев.

Прежде всего, Никс посетил давнего приятеля в его скромной мастерской у окраины рынка. Острее и прочнее клинков не найдешь во всей Илларии. Затем поспешил к броннику, чтобы залатать изношенный доспех. Новенький пока был не по карману.

— Создатель! — Мужчина негодующе покачал головой. — Да тут дыр больше, чем в мишенях на стрельбище.

Никс виновато пожал плечами и протянул кошель.

Бронник смиренно вздохнул.

— Ладно, снимай с себя эту рухлядь. — Он посмотрел на сапоги, к подошвам которых налипла грязь. — Это тоже снимай. Душа болит при виде этого непотребства.

Работа заняла чуть больше пары часов. За это время Никс успел запастись солониной, душистыми травами и лечебными мазями. Выслушав ворчливую тираду бронника, он благодарно кивнул мастеру и поспешил в Квартал Бедняков, месту, где нашли пристанище убийцы и воры.

Квартал Бедняков держал в ежовых рукавицах Гванхва — отпетый подонок, садист, контрабандист, коллекционер древнего барахла, рожденный в знойной пустыне Захарии. К нему-то следопыт и шел.

Вход — высокую арку без ворот — стерегли отбросы, по которым скучали имперские казематы. Все, как один, обезображенные болезнями и шрамами, татуированные, мускулистые и обделенные мозгами. От мерзавцев смердело дешевым пивом и гнилью. Перед одним из них сейчас стоял Никс.

— Куда намылился, доходяга? — спросил главарь шайки и смачно плюнул на начищенный сапог Никса.

Следопыт опустил взгляд на обувь. Желтоватая слюна медленно стекала по гладкой коже. «Спокойнее. Помни, что было в прошлый раз».

— Гванхва ждет меня, — невозмутимо ответил Никс. — Давай просто разойдёмся и ни у кого не…

— Я шот не понял. — Амбал положил широкую лапищу на плечо Никса. — С каких пор босс якшается с такими ублюдками?

— Эй, — подал голос приятель верзилы. — Разве не этот урод сломал Филу руку?

Остальные согласно закивали.

— Фил? — переспросил главарь. — Этого слабака даже баба уложит. — Он снова плюнул — на другой сапог Никса.

«Ах ты паскуда!».

Никс резко схватил противника за кисть и вывернул ее. Здоровяк завопил от боли.

— А-а, мразь! — Бандит замахнулся второй рукой, но Никс был куда быстрее. Он перехватил кулак и саданул главаря между ног. Тот сдавленно всхлипнул и осел.

— Есть еще желающие? — спросил Никс. Шайка благоразумно расступилась перед ним. — Передайте Филу, чтобы поправлялся.

И так Квартал встречает гостей. Никс перешагнул через корчащееся тело и направился вглубь опасных трущоб.

Трущобы разительно отличались от прочих Кварталов не только независимостью, но и ужасающей бедностью. Вместо разноцветных и надежных домов, тут всюду стоят деревянные бараки, в которых сводят концы с концами отбросы общества. О мощеных дорогах и речи не шло, впрочем, как и о свежей еде с чистой водой. Никс шлепал по лужам и старался не смотреть по сторонам: не следует раньше времени привлекать внимание доносчиков Гванхвы.

В памяти Никса всплыл образ Фоуста. Он вспомнил себя, бредущего по грязевому месиву на привязи у Конрада. Сквозь стену дождя его вели по точно такой же улице, точно такие же измученные люди наблюдали из окон старых домишек. Видимо, Ферксии по нраву такие злачные места.

Как только Никс углубился в трущобы, ему чаще стали попадаться на глаза люди благородных кровей, которые используют Квартал, чтобы проворачивать незаконные сделки. Мужчины и женщины старательно скрывают лица, но запах не спрячешь. Аромат дорогих духов, изысканных вин, редких наркотиков насквозь пропитывает лордов и леди. Никс прислушался, проходя мимо женщины в плаще. Она разговаривала с работорговцем, рядом с которым стоял дрожащий мальчишка. Кожа да кости, вот только богачи знают, как превратить товар в стоящую игрушку. Вот она, истинная Жемчужина. Взгляд Никса скользнул по закоулку, где свора бандитов избивала человека. Подкуп, шантаж, проституция, убийство. Такое ли будущее видел Оттон?

Тот, кто заправлял этим бардаком, жил в самом непримечательном доме: обомшелая крыша, разбитые окна, лужи мутной воды у порога. Обычный барак для бедняков, но Никс знал — внутри ожидает иной мир. Следопыт стукнул кулаком в дверь. За ней послышалось шуршание и скрежет. Открылось прорезь для глаз.

— А, это ты, — произнес охранник и отодвинул засов. — Заходи.

Никс зашел в прихожую. Его безупречный слух уловил звуки музыки.

— У него гости?

— Были, правда, их предложение оказалось…не интересным, — равнодушно ответил охранник. — Гванхва ждет в подвале. И постарайся не вляпаться.

Вначале Никс не понял, что имел виду бандит у входа до тех пор, пока не заметил на стенах подполья кровавые разводы и отпечатки чьих-то рук. «День становится все лучше и лучше». Лестница закончилась перед дверью. Никс легонько постучался.

— Входи. — Выговор Гванхвы выдавал в нем жителя востока.

Никс оказался в просторном зале, посреди которого располагалась сцена. На ней труппа певцов и актеров показывали сцену битвы в Ущелье Мертвецов, а зритель был всего один. Гванхва сидел напротив, утопая в мягкой перине. Мужчина завороженно смотрел выступление. Никс не стал отвлекать его, и прислонился спиной к одной из дюжины рельефных колонн.

— Не хочешь присесть? — спросил Гванхва. — У меня есть Ангельский мох*. — Он поднял с пола прозрачную колбу с гибкой трубкой и протянул следопыту.

Никс поморщился. От одного запаха этой дряни ему становилось дурно.

— Откажусь.

Гванхва затянулся и выпустил густое облачко дурманящего дыма.

— Твоя рожа убивает все веселье, — заявил он, поставив колбу обратно. — Пошли вон! — крикнул он музыкантам, и те поспешили убраться.

— Вот твоя книга. — Никс достал толстый том из мешка. — Не забыл про наш уговор?

— Разумеется, друг мой, — заверил Гванхва. — Но боюсь, нам придется пересмотреть условия сделки. Видишь ли, — мужчина неторопливо поднялся, поправил яркий халат и пристально посмотрел на Никса, — до меня дошли кое-какие слухи.

— Слухи?

Гванхва подошел к заваленному едой столу и налил себе бокал вина.

— Да, они самые, — ответил он и немного отпил. — За голову некоего бродяги назначена награда. Даже книга не стоит столько, а ты забыл упомянуть, что за тобой охотятся.

Никс слышал движение за стенками, чувствовал запах крови в зале. Он нахмурился.

— Без сведений я не уйду.

Гванхва взял со стола мешок и обернулся с напускной растерянностью.

— Святые боги, что это?! — Алая капля упала на пол. Контрабандист вытянул руку.

— И знать не хочу, — угрюмо ответил следопыт.

— Как?! Ты же, мать его растак, чертов убийца! Скажи же мне! — Он яростно затряс мешком. — Что внутри?

— Не зли меня…

Захариец выбросил бокал и вытащил обезображенную голову.

— О, чудо — голова!

Никс потянулся к оружию.

— Не советую, калека. — Гванхва, как ни в чем не бывало, налили вина в дрогой бокал. — Этот паренек тоже пришел торговаться со мной, но ты знаешь — я не люблю, когда мне ставят условия.

— Никаких условий, — прорычал следопыт. — Я просто вспорю тебе брюхо.

Гванхва презрительно сощурился.

— Город живет благодаря мне, Никс. — Он бросил голову к ногам гостя. — Все эти шлюхи в бальных платьях, надутые никчемные лорды в напудренных париках в городском совете — пыль в глаза. Ферксийцы знают это, поэтому трущобы процветают! — Чем дольше Гванхва говорил, тем сильнее распалялся. Он едва не срывался на крик. — Здесь, — мужчина указал пальцем на перины, — здесь решаются вопросы о судьбе города! И я не позволю мелкому бродяге испортить все!

Самопровозглашенный король затих, чтобы перевести дух.

— А-а, вот оно что, — ответил Никс, убрав книгу в мешок. — Надеюсь, — огромный нож выскользнул из ножен, — у тебя есть что-то опаснее пустых слов.

Как по команде, в зал вбежал отряд ферксийских солдат. Гербы империи на нагрудниках были перечеркнуты. Четверо тотчас окружили Никса, еще двое с арбалетами держали его на прицеле. Суровый сержант подошел к Гванхве и кинул ему в руки толстый кошель.

Никс кровожадно оскалился.