Дамнар: Неведение

— Достаточно, отпусти её.

Октавио отпрянул от девушки, машинально поднеся ко рту руки, и, коснувшись влаги, поднял их на уровень глаз. Вся нижняя часть лица оказалась измазанной в крови. Руки юноши начали мелко дрожать, когда он начал осознавать случившееся. Он перевел взгляд на спящую девушку. Она казалась безмятежной. Из раны сочилась кровь, пропитывая тёмную ткань дивана. Цвет был выбран явно не случайно. Крови почти не было заметно на обивке. Итернитас, потерявший интерес к заснувшей девке, переключился на новорожденного вампира.

— Ну? Может быть ты ей рану зажмешь чем-то, или так и дальше будешь пялиться? — в насмешливом голосе Князя послышалось раздражение. Он не хотел показывать кнехту, что жизнь девки его хоть как-то волнует.

Октавио, как в полусне, заметался взглядом по комнате, не находя никакой подходящей тряпки.

— Подсказка. На тебе есть рубашка. А она сейчас из морока перейдет в вечный сон, пока ты видами любуешься.

Юноша, всё ещё лежащий на Есе, сел, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Неумело стащил за ворот с себя блузу, не тратя время на пуговицы. Скомкал её и прижал к кровоточащей ране, дрожащей от напряжения рукой.

Князь, убедившись, что рана надежно зажата, а девка крепко спит, отпустил её руку и не спеша отправился к креслу, на спинке которого была небрежно наброшена его куртка. Начал рыться по карманам. «Надо было заранее достать, дуралей» — подумалось дамнару, когда он заметил ещё одного жнеца, прилетевшего уже за девкой.

В итоге все же вытащил нужный пузырек из толстого стекла с желтоватым порошком, откупорил, подошел к замершему в ожидании Октавио, резко скомандовал:

— Убери тряпку.

Октавио, все ещё дрожащий, с трудом осознающий свершившееся, повиновался. Сет сыпанул порошок на рану девки. Тот, смешиваясь с кровью начал быстро становиться похожим на кисель. Кровотечение стало меньше.

— Прижми обратно.

Октавио, зажал рану, с облегчением выдыхая. Было похоже, что девушку действительно можно было спасти.

— Это хитозан. Обычно можно купить на ярмарках в портах. Делается из панцирей некоторых морских существ. Советую таскать с собой для непредвиденных случаев, вроде этого. — как бы между прочим уточнил Князь.

Сет изучал Октавио. Что из себя представляет кнехт? Было несколько неловко, что их знакомство началось подобным образом. Парень ему нравился. А вот он ему — явно нет, но Сета мало это беспокоило. Урок ещё не окончен.

«Эти приказы… Надо извернуться. Надо. Надо обмануть. Надо сопротивляться» — Октавио нервно задышал, пытаясь себя убедить, что этот процесс организму всё ещё нужен. Остывшая кровь девушки на его теле неприятно холодила кожу и ему казалось, что начала ее пощипывать. Безумно хотелось умыться, стереть с себя это все, вместе с воспоминаниями и убраться прочь, но он боялся ослабить давление на рану.

— Обмануть, сопротивляться, — Князь хмыкнул. Октавио, с ужасом осознав, что дамнар теперь видит и слышит его мысли, задержал дыхание, предчувствуя беду.

— Не ты ли говорил про то, что твои воля, мысли и прочее теперь мои? — Князь зловеще улыбнулся. — Плохая идея, сначала назвать меня чудовищем и строить планы о том, как бы меня предать. Видимо, прочувствовал не до конца. Что ж, значит придется проучить.

Октавио сжался в один нервный комок, внутренне готовясь обороняться. Итернитас затрепетал в предвкушении.

Князь же небрежно опустился обратно в свое кресло, безучастно сделал глоток вина, полюбовался немного блеском света, играющим на камнях. Затем Октавио услышал Приказ.

— Найди нож. Воткни его острием этой девке в любой глаз на твой выбор. По самую рукоять. Ни единого слова от тебя слышать не желаю. Выходить из комнаты нельзя. Ломать нож нельзя. Пытаться убить себя или меня, нельзя. Не отходи от этого дивана. У тебя три минуты на выполнение, — все это Князь произнес совершенно безразличным, ледяным тоном, вообще несмотря на округляющиеся с каждым новым предложением глаза кнехта.

У Октавио все похолодело внутри от услышанного. Князь со скучающим видом встал, подошел к окну и присел на подоконник, отвернувшись от кнехта и жертвы. Начал разглядывать что-то на улице.

К удивлению юноши, первую минуту ничего не происходило. Лишь нарастало беспокойство. Все сильнее и сильнее. Октавио начал озираться по сторонам в недоумении. Глаза зацепили рукоять ножичка, торчащий из голенища обуви служанки. Всё ещё уверенный, что ничего не происходит, Октавио прекратил давить на тряпку и потянулся к цели. На уже небольшом расстоянии осознал, что тянется к ножу и одернул руку.

Хотел было победоносно сказать, что сопротивляться все же можно, но лишь засипел, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Рефлекторно с удивлением схватился за горло. Никаких болезненных ощущений не было. Просто внезапно исчез голос.

Октавио соскочил с девушки, встал на ноги и начал было пятиться, но невидимая нить не давала сделать более пары шагов от дивана. Время шло. Беспокойство нарастало. Руки начали дрожать по неестественным причинам. Юноша перевел взгляд на Князя — тот всё ещё сидел на подоконнике и глядел в окно, ритмично и неспешно покачивая ногой, будто бы ничего не происходило.

Руки вновь потянулись к ножу. Октавио в ужасе, чувствуя, что власти над ними уже нет, сел на пол. Тело спешило. Отведенное ему время заканчивалось. Неведомая сила начала делать рывки вперед, увлекая за собой кнехта, не заботясь о его положении. Рука выхватила ножичек из голенища, находясь в этот момент под неестественным углом, когда юноша полулежал на полу, силясь встать или отползти, и вообще не смотрел на рукоять.

Когда оружие оказалось зажатым в кулаке, тело швырнуло в сторону головы девочки. С пола было очень неудобно дотягиваться. Магия заставила кнехта встать и посмотреть в лицо мирно спящей девушке. Приказ требовал сделать выбор. Правый или левый?

Октавио отказывался соглашаться. Он отказывался это понимать и принимать. Он молился. Тщетно. До конца отпущенного срока оставалось несколько секунд. Магия требовала исполнения приказа. Рука с зажатым ножиком взметнулась над переносицей девушки. Октавио силился вырваться, но единственное, что ему удавалось — перемещать острие то над правым, то над левым глазом спящей служанки.

Князь прислушивался к собственным ощущениям. Он действительно мог находиться в мыслях кнехта на расстоянии. Магию смерти подключать для управления марионеткой не было нужды — приказ действительно делал все за него. Занятно. Раньше Сет думал, что отец все же кривит душой, обрисовывая принцип работы приказа, обходя природную чувствительность Сета ко лжи.

Октавио вновь засипел. Предательская мысль возникла в голове. «Если она правша, то, может, левый»? Мысль была совершенно глупой. Навряд ли она переживет лезвие такой длины. Рука Октавио остановилась над левым глазом, и сдвинуть ее с места уже не удавалось. В исступлении, Октавио рвался и хрипел. Заострившимися ногтями, которых он не заметил ранее, изранил руку, зажимающую нож. Алые капли брызнули на лицо и шею девушки. Ее ресницы дрогнули, но она не пришла в себя.

Почуяв запах крови кнехта, Сет повернулся и расплылся в одобрительной улыбке. Октавио действительно был хорошим человеком при жизни. Он не ошибся, что тот будет пытаться совладать с собой до конца.

Как в жутком сне, рука начала опускаться. Окатавио сопротивлялся как мог, из-за чего дело шло медленно. Но время вышло. Рука, игнорируя все сопротивление юноши, резко ушла вниз, к своей цели, исполняя приговор.

Сет перехватил руку Октавио в дюйме от глаза служанки. Кровь в жилах юноши вскипела, возмущаясь отсутствию результата. Легкие отказались принимать воздух. Голову сдавило железным обручем с острыми шипами, и продолжало сильнее сдавливать с каждой секундой. Рука Октавио вновь взметнулась вверх в попытке исполнить предназначение ещё раз. Сет вновь её остановил.

Похоже, магия решила, что с телом что-то не то, потому что инициативу взяла на себя другая рука — быстро перехватила оружие, и резко попыталась нанести удар. Сет остановил и вторую руку. Тело начало биться как в припадке, пытаясь обойти препятствие и достигнуть цели, но Князь отобрал ножик из скользких от крови пальцев, отшвырнул Октавио от девки и отошел на три шага к окну.

Тело кнехта, измученно болью, кинулось к Князю, стремясь раздобыть злосчастный ножик, но приказ не давал отойти от дивана. Невидимая цепь удерживала. Тогда, к удивлению Октавио, тело уперлось в край дивана, и начало его толкать в сторону Князя. Сам он об этом не догадался, а магия сообразила. Он уже не сопротивлялся действиям не подчиняющегося тела. Он мечтал лишь о том, чтобы пытка поскорее закончилась. От охватывающей боли он уже практически перестал видеть.

— Достаточно с тебя, отменяю приказ.

Голос Князя подействовал как ушат ледяной воды, мгновенно смывая боль. Октавио, не в силах справиться с ощущением облегчения и покоя, и пережитого ужаса, сжался на полу в комок и разрыдался.

Сет медленно подошел к юноше, сотрясающемся всем телом на полу возле ног спящей девушки.

— Надеюсь, ты хорошо запомнил все ощущения. Теперь давай, возьми себя в руки.

Октавио поднял на Сета глаза, полные ярости и душевной боли. Силился выдавить из себя хоть слово, но после пережитого потрясения не мог справиться с голосом.

— Не утруждайся. Я догадываюсь, что ты меня сейчас люто ненавидишь. Признаться, я на это и рассчитывал. Мне твоя симпатия совершенно не нужна, чтобы управлять, как ты заметил.

У Октавио и так уже совершенно опустошенного, внутри все оборвалось. «Неужели это продолжится?» — он бегло бросил взгляд на мирно посапывающую во сне девушку, и сердце заныло от страха.

Сет проследил за этим взглядом и виновато вздохнул.

— С нее на сегодня точно хватит, можешь не переживать.

Октавио не смог сдержать вздох облегчения. Почему-то словам Князя верилось.

Взяв безвольно лежащую руку кнехта и сделал надрез на запястье, Сет ловко подставив под струю пустой кубок. Октавио безучастно наблюдал да этой процедурой. Порез быстро затянулся. Князь вытер лезвие о край обивки и вернул ножичек обратно, в голенище к владелице.

Итернитас вдоволь насытился. Безысходность и ужас Октавио, страх и боль служанки, ярость Сета… Паразит уполз в недра каменных стен и затих.

Сет, уже не подстегиваемый щупальцами замка, произнес:

— И у меня к тебе есть не приказ, а просьба, — голос Князя показался Октавио безумно уставшим и грустным. Юноша недоуменно поднял на него глаза. — Если кто-либо прельстится перспективой добровольно отдать свою волю на невозвратной основе — отговори. Расскажи без прикрас, чего это ему может стоить.

Октавио в замешательстве утвердительно кивнул. Слова и тон Князя никак не увязывались с тем, что происходило с ним в этой комнате. Почувствовав, что дар речи к нему вернулся, шепотом спросил:

— Что будет с ней?

Сет посмотрел в изголовье кровати, где вился жнец, не решаясь приблизиться. «Видимо, все же она потеряла многовато крови. Придется отгонять, пока не восстановится достаточно».