Дамнар: Неведение

Глава 19. Сюрприз для Олафа

Взять след оказалось не слишком просто. Запах петлял, постоянно терялся от резких ароматов ярмарки. Казалось, что Ярец и Кэйа обошли половину рынка. То удавалось засечь их запах в рыбных рядах. Потом друзья явно побывали в рядах со специями, из-за которых Олаф весь исчихался. В какой-то момент запах привёл к трущобам, полным нечистот, больных и нищих, но дальше в грязь потерявшиеся явно не пошли. Затем запах довел до тюремных строений, но друзья явно не заходили туда.

По мере кружения по торговым рядам Олаф становился всё более дерганым. Его настроение передавалось Есении. Её сердце сжималось, представляя, насколько сейчас тяжело на душе у деда, потерявшего внучку. Она разрывалась между желанием его успокоить и данным словом молчать.

Сет, чувствовал, что периодически девку кидает то в жар, то в холод. Пульс, повинуясь тревожным мыслям частенько ускоряет свой темп. «Но при этом она в толпу особо не всматривается. Поглядывает на Олафа, да руки в тревоге поглаживает». Он уже догадывался, что неспроста эти двое вместе ходили.

Когда Олаф немного отдалился, Сет остановил Есению и заглянул в глаза.

— Знаешь что-то? — с лёгким прищуром негромко спросил князь.

Есения зарделась и попятилась, поставленная в тупик. Она машинально обхватила себя руками и распахнула глаза еще шире, выдавая себя с головой.

— Так… — из взгляда Князя пропала тень улыбки, он начал прожигать её насквозь. — Врать не вздумай. Сбежали голубки?

Девка лицо в ладонях спрятала, головой в отрицании закачала, понимая что Князь все равно уже все угадал.

— Ну-ну, только не реви… Куда хоть пойдут, говорили?

— Не говорили, только что убежать хотели вместе знаю!

Князь не ответил, лишь взял девку под руку и пошел догонять Олафа, обдумывая ситуацию. На девку он не сердился, как и на влюбленных беглецов. Молодо-зелено. Кого на подвиги в этом возрасте тянет, кого на глупость, кем страсти овладевают. Жизни не видели, старшим не верят — думают, что все сами знают лучше, и что море будет по колено. На его памяти советом стариков вообще мало кто следовал — предпочитают шишки набивать и обжигаться полностью самостоятельно. Сами потом не заметят, как превратятся в таких же угрюмых ворчунов, трясущихся из-за каждой новой затеи собственных детей.

Олаф сидел на пирсе, разглядывая воду.

— Спрыгнули? — поинтересовался Сет.

Волк утвердительно кивнул. Князь в задумчивости посмотрел на воду, затем спустился по лестнице поближе к поверхности и опустил в море руку, создав энергетический поток. Похоже, что Кэйа, предвидев, что специи деда не запутают, решила сбежать вплавь.

Памятью, разумеется, вода не обладала. Но она стремилась к целостности, как стремятся соединиться капли дождя на стекле и стечь вниз. Князя не интересовали морские обитатели, но он все-таки проверил, не появилось ли на дне новых утопцев. Кэйа плавала хорошо, но лодок и кораблей не любила — укачивало.

— Слышишь, девка, твой братец хорошо плавает? Мог свалиться и утонуть?

— Не мог! — в ужасе вскрикнула Есения. — Он у нас пруд большой переплывал без устали.

Сет надеялся, что беглецы все-таки решили отплыть дальше по берегу. Он мысленно потянулся к краю, пытаясь найти лужи, натекшие с двух людей. Не то чтобы это было точным ориентиром — все таки в воду то рыбак зайдет, то лобку вытащат, то какая-нибудь псина забежит… Дамнар мысленно обследовал прибрежную территорию восточнее от центра — там находились несколько недорогих таверн. Навряд ли ребята решились бы полностью мокрыми тащиться в другой город, наверняка решат сначала обсохнуть и поесть.

Уже почти около самой стены Сет обнаружил, что искал. Две влажные дорожки со следами четырех ног на песке. Чуть поодаль была лужа побольше, будто бы кто-то выжал на песок волосы. Дав знак порядком раздраженному вожаку, отправились к находке. Там же Олаф снова смог взять след, который привел в неплохую таверну. Чисто, аккуратно. Посетителей не много и ведут себя весьма спокойно. Распутных девок нет, пьянствующих особо тоже нет. Сидят все тихо мирно… Сета она вполне бы устроила для временного пристанища в городе. «Тишь и благодать… Да и девку можно оставить подкрепиться, пока дед внучку уму-разуму учить будет». Подумалось дамнару. Он спокойно подвел её к столику, велел сесть, и двинулся к трактирщику, неодобрительно косящемуся на огромную псину, очень уж напоминающую волка.

Вожак рвался вперед, не зная, то ли обнять внучку от облегчения при встрече, то ли устроить хорошую взбучку. Не дожидавшись реакции Князя, побежал по следу выше. Выходка молодежи его взбеленила настолько, что взбираясь по ступеням к комнатам, оборотень не удержал кровь и начал принимать полузвериную форму. Сет едва успел договориться с трактирщиком, когда услышал хруст сухожилий и хрящей метаморфозы друга. Хозяин заведения замер, услышав незнакомые, неестественные для этих мест звуки, интуитивно понимая, что сделать он ничего не сможет. Некоторые постояльцы также повскакивали со своих мест, с опаской глядя наверх. Князь с невозмутимым видом положил перед трактирщиком внушительный кошель, от чего у человека безмолвно округлились глаза.

— За небольшое беспокойство, которое вот-вот доставим. Похоже, немного пошумим, улаживая недоразумение.

Паренек, сидевший рядом с выходом, кинулся к двери, но Князь мгновенно оказался перед парнем, так что тот не успел затормозить и врезался в дамнара. Сет подхватил паренька, оглушенного от неожиданности и испуга, и жестом предложил проследовать на место.

— Поверьте, наше мероприятие не стоит вашего беспокойства. И настоятельно не рекомендую ввязывать стражу в решение пустяковой семейной драмы. Вы не создаете препятствий нам — мы не сокращаем жизни вам. Вероятно, всем стоит выпить за здоровье тут собравшихся. Думаю, что все друг друга поняли, — произнес Князь ледяным тонам, вглядываясь в лица постояльцев.

Посетители все еще были насторожены, но связываться с существом с кровавой пеленой на глазах явно не хотелось. Тем более что трактирщик, не будь дураком, начал разливать по кружкам пиво — монет в кошеле хватило бы на всех с лихвой.

Наверху раздался треск от выламываемой Олафом двери. Изготовлена она была явно из хорошего дерева — поддалась не сразу. Дальнейшую фразу пришлось говорить под оглушительный треск и звериный рык. Есения вскочила из-за стола, намереваясь бежать следом, но Князь остановил ее, положив руку на плечо и силой сажая на место.

— Что ж, на мебель и ремонт тут точно хватит. А теперь прошу меня простить…

Сет метнулся наверх как раз вовремя. Олаф уже успел выломать дверь и заглянуть в комнату. Его взору открылись забившиеся в угол кровати, прикрытые одним тонким одеялом смущенные и перепуганные беглецы. Тонкая тряпка уже не могла скрыть от глаз округлившийся живот внучки, так старательно скрываемый ей под одеждой. Кэйа нарочно выдвинулась немного вперед, в надежде, что дед всё же остановится.

Не в силах справиться с собой, Олаф взревел и кинулся к Ярцу, собираясь разорвать его на кусочки. Парень дёрнулся вперед, загораживая собой возлюбленную. Оборотень в два прыжка оказался около кровати, но мелькнула тень, и его внезапно отшвырнуло в стену.

— Олаф, успокойся!

Зверь был не в состоянии слушать. Злость на предавшую его доверие внучку и пригретого паренька, помешавший расправе князь — всё это открыло старую кровоточащую рану. Он зарычал и кинулся на учинившего ему препятствие Сета, подмяв под себя и став рвать когтями всё до чего мог дотянуться.

Дамнару было нелегко выкрутиться — оборотень был значительно крупнее и тяжелее. Даже с учетом нечеловеческой силы обороняться от когтей зверя было непросто. К тому же, причинять вред другу он не хотел. Кое-как вырвавшись, с подсечкой, ему удалось повалить Олафа на бок и перекатить подальше от кровати с людьми, вновь оказавшись под телом Волка.

— Олаф! Голова твоя деревенская! Очнись! Ты ж прадедом скоро станешь! Внучка — человек, любимый её — человек! Родные без проклятья! Угомонись, ну! Всё же как вы с Гердой мечтали!

Услышав имя любимой супруги, сердце Олафа пронзила боль, отрезвившая разум. Тем не менее он не отказал себя в удовольствии ещё раз напоследок стукнуть кулаком в челюсть князя, с запозданием осознавая, что тот даже не пытался ему толком сопротивляться. Тяжело дыша, сильно запыхавшись, Волк вновь обернулся человеком и встал на ноги, оглядывая место боя.

Верхний балахон князя был изодран в клочья и весь пропитан кровью. В прорехи виделись свежие раны. Олаф с уколом совести обнаружил, что местами его когти достали до костей. Но раны уже затягивались, как на теле, так и на лице. По полу от кровати к дамнару тянулся широкий кровавый след. Перепуганые беглецы, сидели с крайне виноватым видом и немного дрожали, но были целы.

Встретившись с изучающим его взглядом Сета, Олаф отвернулся и отошел к стене, двинув по ней кулаком. Он был не в силах ни подать руки, ни вымолвить хоть слово. За свое поведение стало стыдно. Кажется, он начинал понимать, почему Кэйа не решилась ему открыться, и решила сбежать. Хотела уберечь любимого от гнева зверя. Олаф был вынужден признать, что был очень рад, что князь смог его отвлечь на себя.

— Друг… — от тихого голоса Сета Олаф вновь вспылил и с яростью в глазах повернулся на звук. Князь стоял, стащив с себя рясу, превратившуюся в лохмотья. Раны затягивались на глазах. Некоторые уже превратились в шрамы и начали разглаживаться. Не без удовольствия, тем не менее с чувством вины Олаф отметил, что устроил дамнару весьма неплохую взбучку. И был непередаваемо рад, что на месте Сета не оказался Ярец, или, что ещё хуже, Кэйа. Что-то во взгляде князя заставляло его напрячься, тем не менее, гасило злость.

— Пойдем, позовем Вилфреда и поговорим. Пожалуйста…

◦ ☽ ◯ ☾◦

Есения смогла начать есть только после того, как князь с Олафом спустились вниз по лестнице и сказали, что все живы, целы, но не одеты, а сами они скоро вернуться. Чувствуя, что с утра в животе не было ни крошки, девушка начала потихоньку есть, заставляя себя. Кусок в горло не шел. У неё камень с души упал, когда она услышала доносящийся с верхнего этажа хохот Ярца и Кэйи. Похоже, что они сильно переволновались — ей не хотелось им мешать.

Пока девушка предавалась размышлениям и пыталась сражаться с нежелающей лезть в горло похлебкой, не заметила, как к ней подсел мужчина в балахоне, с сильно надвинутым на лицо капюшоном. Испугалась, хотела было выскочить из-за стола и побежать к друзьям, но знакомый голос, несколько театрально растягивающий слова, её остановил.

— Моя дорогая скромная подруга. Не стоит мешать влюбленным праздновать. Боюсь, увиденное только смутит невинные глаза и расстроит. Сегодня им наверняка хватило созерцания нагих тел на невольничьем рынке.

Мужчина отодвинул капюшон выше, открывая лицо, но не показывая окружающим рожки. Багхес с лукавой ухмылкой принял участливый вид, и явно был настроен поговорить. Есения замешкалась. Чего-чего, а мешать, и, тем более, видеть друзей в таком виде ей совершенно не хотелось. Сатир продолжал, видя её растерянность.