Дамнар: Неведение

Глава 33. Дракайна

— И как ты себе это представляешь? — Есения, невольно копируя жесты князя, скрестила на груди руки и закатила глаза.

Ярца удалось подлатать, но боец из него какое-то время был бы так себе. Она настаивала, чтобы он вернулся в таверну — денег бы хватило ещё на несколько дней. Тем более, что Октавио и Ластиэль вызвались помочь. Но он, шипя и хромая, увязался следом. Благо, идти оставалось не слишком далеко.

Затея добраться до дракайны стала нравиться ей сильно меньше, когда они наткнулись на троих рыцарей из серебряного отряда, застывших в разных позах.

Эльф с интересом разглядывал статуи и вертел в руках окаменевших пчелок. Ярец, готовый по бледности поспорить с Октавио, уселся на траву, прислонившись к дереву. Вампир озабоченно вглядывался в лес и прислушивался. Ярец тем временем не унимался.

— Тебе из-за этой проклятущей книжонки чуть было не повесили! Теперь ты собираешься, просто из-за того, что там понаписано и кощуном подправлено, в статую оборотиться?

— Не так уж и опасно. Я могу выстрелить на слух, и спокойно наберём крови в кувшин. Её чешуя ведь не такая уж и крепкая, я правильно помню?

— Ластиэль, зачем убивать? Тем более, что дракайну князь мне тоже велел доставить в замок. Видимо, с ней можно договориться. — Октавио отчётливо слышал змеиное шипение, которое медленно приближалось. Это могла быть и обычная змея, но интуиция вопила, что дракайна где-то рядом.

— Ты это скажи каменюкам, в которые превратились все, кто думал так же! Один только монах, видать, договорился. А может просто застыл где-то дальше.

— Князь же общался с ней как-то, и все целы! Да и в бестиарий указано, что дракайны — мирные человекоподобные…

— Да, и обитают за морем обособленными племенами по берегам рек… А эта одна. И информацию про смертоносный взгляд ты упорно игнорируешь, — упрямо твердил эльф.

— Ну тогда объясни мне, глупой, почему столько лет она тут живёт настолько тихо, что о её существовании знают только на уровне слухов? И как князь с ней договаривался?

— Два чудовища нашли общий язык, тоже мне загадка, — недовольно пробурчал Ластиэль, поглядывая на упирающуюся Есению.

— Да что вы заладили? Чудовища, чудовища… Сами-то кто? Вон, серебряный орден очень четкие приоритеты расставил — подойдёт абсолютно любой! Хоть человек, хоть нелюдь!

— Хватит ругаться! Ты же тоже нас не слышишь! Князь умеет образы с сознания считывать. А у дракайн строение языка и гортани не позволяет воспроизводить человеческую речь! Нужна её кровь. По любому придется её порезать, хоть тут, хоть в замке! Да еще как-то её туда дотащить… Как ты собираешься с ней о таком договариваться?

— Показать ей, что мы с миром и за помощью. И то, что она говорить не может не значит, что она нашу речь не понимает! Да и я в старом дневнике князя не так давно читала, что он у неё не забирал некий артефакт. Что вдруг она ещё с кем-то, кроме него, потолковать вздумает.

— И все-таки кому-то придется затаиться и с риском окаменеть, держать её на прицеле… И это буду я! — Ярец вновь начал приподниматься, показывая готовность взять в руки оружие. Его уже давным-давно мучила совесть за то, что он оставил сестрицу в беде. Сейчас хотел сделать что угодно, лишь бы исправиться в своих и её глазах. — Ты, бледный, на слух навряд ли поймёшь, всё ли в порядке, вдруг тетиву спустишь по ошибке? Из вас всех я один сейчас обуза. Да и перед Есей виноват.

Эльф демонстративно взял в руки лук и приспособил стрелу. Ярик, недовольно поджав губы, опустился обратно на землю. Есения в сердцах всплеснула руками:

— Да что за мания, всё кулаками да железом решать?

— Тут я с ней солидарен… — Октавио подошёл к другу, мягко положил ладонь на руку эльфа, в которой лежала стрела и направил острие в сторону земли, заглядывая Ластиэлю в глаза. После чего спокойно и уверенно добавил:

— У всех статуй мечи наголо, а монаха все же среди них нет. Я слышу её. Зажмурьтесь и положите оружие.

Очень нехотя Ластиэль ослабил тетиву. Он совершенно не мог понять, почему нельзя взять необходимое, тем более что он всю сознательную жизнь мечтал избавить мир от вполне конкретного монстра.

Шипение усилилось, было слышно, как нечто скользит уже совсем рядом. Ярец остался сидеть там, где сидел, и крепко зажмурился. Эльф и вампир тоже закрыли глаза, все оборотившись в слух. Есения, заметив за деревьями со стороны образа движение и большую тень, с колотящимся в испуге сердцем уткнулась взглядом себе под ноги, и, рискуя, вышла вперед, показывая пока ещё невидимому для всех существу безоружные руки.

— Мы просим о помощи! — выкрикнула Еся, не зная, насколько хороший у дракайны слух.

Шипение и шорох всё приближались. Есения, дрожа всем телом, нервно выдохнула, надеясь, что она не ошиблась. Вскоре перед её глазами возникла тень от головы дракайны. Существо по непонятной для всех причине остановилось. Эльф еле сдерживался, чтобы не выстрелить в предполагаемое место нахождения чудовища. Октавио же, чувствуя, как друг напрягся, переместил свою ладонь чуть ниже по руке эльфа, и заметно надавил, пресекая возможность вскинуть стрелу. Есения мешкалась, не зная, стоит ли ей подойти самой, или же дракайна каким-то образом даст знак, что можно начать общение.

— Она… У неё повязка на глазах! Вот это когти! — со смесью ужаса и восхищения крикнул спутникам Ярец.

— Ярек! Ну что ж ты такой балбес! — с нервным смешком, радуясь, что брат не превратился в статую, Есения подняла глаза на дракайну.

Стоящая на змеином хвосте, будто бы на коленях, нагая женщина была выше и крупнее любого человека, которого Есе доводилось видеть, почти на четыре головы. Князь как-то рассказывал, что при встрече она была мельче — чуть ли не Есениной комплекции, и более яркого зелёного оттенка.

Кожа дкарайны отдавала золотом. Чешуя, покрывающая тело лишь частично, близилась к медному цвету, и отливала на солнце зелёным. Почти такого же цвета были змеевидные отростки на её голове, от которых исходило тихое трещание.

Дав путникам немного освоиться и её рассмотреть, дракайна зашипела. Ластиэль, несмотря на призывы Октавио, посильнее натянул тетиву, готовый выстрелить в любой момент, если бы это существо решило напасть. Меткости ему точно хватит, но привлекать внимание было рискованно.

Дракайна протянула руку вперёд, маня Есению. Та робко, но упрямо пошла на зов и увидела, как на ладони дракайны блестит кольцо. Немного замешкавшись, Еся приняла артефакт и надела себе на палец.

Голову Есении сковала боль, стянувшая её по кругу, как тяжелый венец. Она охнула и подняла руки к вискам, заметив, что камень на кольце начал легонько светиться желтым светом. И она стала с трудом различать слова, произносимые громким шепотом вперемешку с шипением.

— «Т-с-с-себя помню. И ч-ш-ш-шеловека, ч-ш-што ранен. Двое нез-с-снакомы. У одного оруж-ш-ш-шие. С-с-сильное. Но он его пряч-ш-шет. Не для меня припас-с-с? Так к-х-хому?»

Есения удивленно посмотрела на Октавио и Ластиэля. Вампир стоял ровно и выглядел спокойно. Эльф же держал лук опущенным, но тетива на нём медленно натягивалась. Она сделала осуждающий взгляд. Ластиэль заметил, но и бровью не повел, сохраняя сосредоточенность.

— Она спрашивает… У одного из вас сильное оружие, но думает, что не для неё. Для кого?

Октавио развел руками:

— У меня с собой лишь клинок и простой охотничий нож. Ластиэль?

— Видимо, она магию чует… Клинок для монстра, погубившего мою мать.

— «Мес-с-сть. Яс-с-сно… А я з-с-с-сач-ш-ш-ем нужна?»

Есения, объяснила, убедительно, насколько смогла, что было нужно от дракайны. Та собрала хвост вокруг себя в кольца, скрестила руки на груди, задумалась и замолчала на время.

— «З-с-с-самок. С-с-с-ет гов-ф-ф-орил, дерш-ш-шатс-с-с-я подальш-ш-ше. Опас-с-с-но было, когда жил с-с-старый княз-с-сь. Но рас-с-с сам зовет… И люди з-с-с-слые. Как з-с-с-авидят, норовят з-с-с-саколоть».

— Но вы же на воде проход умеете… У замка озеро. И на острове вас не тронут. Мы не дадим, и князь не позволит.

— «Я могу перемещ-щ-щ-щаться только по той воде, где с-с-с-сама была. На ос-с-строве не с-с-случалось быть».

Есения вновь передала слова дракайны спутникам. Октавио предложил:

— Я вижу в темноте, а мой друг обладает зорким глазом. Мы можем днём пустить его вперед, он даст сигнал, если заметит кого-то. Но путники здесь достаточно редки. Или же идти ночью, полагаясь на мое чутье.

Дракайна вновь задумалась, нервно треща. Есения не зная, как её ещё уговорить, предложила:

— Князь вам платил обычно за проход. Дарил украшения. У нас с собой нет, но наверняка он не забудет отблагодарить.

Дракайна рассмеялась с шипящим свистом.

— «Я не з-с-с-снаю, з-с-с-сачем он мне тас-с-с-скает эти крас-с-с-сивые камни, заж-ш-ш-шатые в метал. Думала, у вас-с-с так принято. Кольс-с-сцо полес-с-сзно — о-с-с-стальное прос-с-с-сто лежит. Беру, ч-ш-штобы не обидеть».

Есения растерялась. Мыслей, что князь может в чем-то ошибаться были для неё удивительны. Ей и в голову не приходило, что такое могущественное существо может действовать безвозмездно.

— Но… Почему же вы делаете проходы по его указке?

Дракайна пожала плечами, вполне по-человечески ухмыльнувшись.

— «Это такая мелоч-ш-шшь. Мне не с-с-слож-ш-ш-шно. Да и я рада, когда он меня навещ-щ-щает. Порой с-с-скучаю одна. Бес-с-седуем».

— А сейчас… Не мелочь. Поможете?

Дракайна подумала ещё с полминуты, но все-же закивала головой. Затем сняла кольцо с пальца Есении и направилась к Ластиэлю.

Тот напрягся. Дракайна, вероятно, услышала шорох от натягиваемой тетивы, остановилась от него на расстоянии трех шагов и протянула кольцо. Эльф, немного поколебавшись опустил-таки оружие и надел артефакт.

— «Мес-с-сть. Яс-с-сно, но с-с-с-страш-ш-шно. П-х-х-хотерю не во-с-с-сполнит. С-с-с-час-с-тьем не нас-с-сытит. Тебе реш-ш-шать. Не ош-ш-шибись…»

⋆☽ ◉ ☾⋆

Обратный путь до замка занял гораздо меньше времени, чем к логову дракайны. Для начала она переместила всех примерно на середину пути — к реке, протекающей в дне пути от Итернитаса. Затем они шли, почти делая лишь короткие привалы, чтобы перевести дух. Октавио постоянно подгоняла магия, стоило только им получить согласие дракайны. К их удаче, ни обычных путников, ни новых отрядов серебряного ордена им не повстречалось.

Чем ближе становился проклятый остров, тем дракайна всё сильнее нервничала. Иногда она застывала на месте и начинала словно рассматривать что-то в земле несмотря на завязанные глаза. В некоторых случаях её отростки приподнимались и начинали угрожающе трещать. Тогда она немного меняла траекторию и отползала от не понравившегося ей места. Но кольцо никому не передавала, а добровольно надевать на себя артефакт, вызывающий головную боль, никто не стремился.

Стоило на горизонте показаться шпилям замка, как дискомфорт начал ощущать и Ластиэль. Казалось, будто его поглаживают холодные колючие щупальца. И чем ближе они подходили, тем наглее и увереннее неведомая энергия стремилась вцепиться в вессель эльфа. Он мысленно благодарил Первую матерь, что достаточно времени уделял тренировкам по постановке блока, хоть Селфис уверял, что в эльфийском дворце для него нет никаких угроз, и надеялся, что ментальная преграда выдержит натиск. Даже на какое-то время проникся рассказом Есении о муках князя от подпитки Итернитаса. Мысль о том, чтобы добровольно стать обедом на постоянной основе этому артефакту вызывала лишь ужас и нечто похожее на сочувствие.