Дамнар: Неведение

Глава 20. Годовщина

Путь из Доуса в Итернитас Есения практически не помнила. Есть она ничего не могла. Пить воду её буквально заставляли.

Какими словами она себя только ни ругала мысленно… И клялась больше никогда не поддаваться подобным уговорам выпить. Хуже всего было смотреть в глаза Яреку и князю. Первый очень переживал, думал, что сестрице пища из чужой страны не подошла. Второй деликатно делал вид, что ничего не замечает и не помнит. Только периодически выдавал прокипяченную воду.

Понадобилось почти трое суток, чтобы девушка окончательно смогла прийти в себя и приступить к работе. Её терзали мысли, что надо как-то отблагодарить князя и извиниться, но она не могла побороть в себе желание провалиться сквозь землю.

Все члены семьи Олафа при возвращении в Итернитас ходили погруженными в свои думы, с кислыми лицами и мрачным взглядом. Еся замечала, что у Кэйи порой глаза на мокром месте, но утешения подруга не искала. Вилфред в одном из разговоров обронил фразу про тяжелый разговор, но развивать тему не хотел. Еся понимала, что он терзается чем-то. Молчал почти всё время, вопреки обыкновению.

Одним утром все стали еще более хмурыми, чем обычно. Джастин где-то пропадал, Вилфред с Яреком, перебросившись парой фраз, ещё с утра ушли в деревню. Олаф ходил мрачнее тучи и беспрестанно ворчал. Кэйа лишь вздыхала и отводила взгляд. Остальные жители Итернитаса шныряли по коридорам тише мышей. В погребе некоторые тихо чокались, шепотом явно что-то отмечая. Подслушивать Есе не хотелось, она решила выйти во внутренний дворик.

Снаружи в лицо сразу ударил прохладный резкий ветер. Редкие лучи солнца порой пробились через печальную пушистую тучу, потихоньку наползавшую на их проклятый островок. Опустив взгляд с неба на шпиль замка, Есения заметила князя, расположившегося прямо на черепице на высокой башне. Он сидел, обхватив колени руками и вглядывался вдаль, отвернувшись от солнца. Взгляд разглядеть не удавалось с такого расстояния, но вид казался подавленным.

«Да что ж такое сегодня со всеми?» — Есения чувствовала, что происходит нечто, никак не связанное с разговором, о котором упоминал Вилфред.

Кэйа на минуту высунулась из кухни и попросила вынести Волкам обед к площадке. Еся занялась перетаскиванием утвари. Девушке всё время казалось, что на неё все смотрят и будто бы видят её позор минувших дней.

Привычка опускать взгляд во время движения вниз привела к внезапному столкновению с Олафом, вывернувшим из-за угла и тоже не смотрящим по сторонам.

— Ох! Не зашиблась? — вожак успел подхватить потерявшую равновесие девку и поставить на ноги.

Есения сразу кинулась собирать рассыпавшуюся по тропинке утварь, пробормотав извинение. Олаф в растерянности смотрел на девушку, затем перевел взгляд на башню и в смешанных чувствах сплюнул на землю.

— Вот и не знаю теперь, то ли втихую праздновать, то ли соболезновать…

Девушка уставилась на вожака во все глаза в недоумении, но Олаф уже шел дальше, погруженный в свои мысли. Растерянная Еся побрела следом — как раз он двигался в направлении площадки. Проходя мимо арки, он перекинулся парой слов с одним из оборотней. Прошмыгнув мимо, Еся успела услышать обрывок разговора:

— Годовщина смерти старого князя сегодня. Я, после Доуса, теперь не знаю, что и думать. Раньше с этим проще было, а теперь, может и тут секреты свои есть…

Еся помнила, что по слухам молодой Князь собственноручно избавился от старого. «Если бы это было в самом деле так, неужто не отразилось бы торжество на лике нового? А вдруг он убил, но теперь терзается?» Есения вновь подняла глаза к шпилю. Князь с тех пор не изменил положение, только лишь опустил голову немного ниже, отчего стал чем-то напоминать одну из горгулий.

Разобравшись с посудой, Есения спустилась в погреб, чтобы налить пиво, или попросить кого притащить бочонок к площадке — ей было бы тяжело. Зайдя в помещение, увидела Джастина, сидящего на полу, прислонившись к бочке, глядящего в никуда. Еся застыла в замешательстве. Счастливым и празднующим вампир явно не выглядел, да и проход загораживал, а с чего начать, она не знала.

— Соболезную… — полушепотом сказала девушка, обхватывая себя одной рукой.

Джастин лениво повернул голову, приподняв кружку, будто чокаясь с ней на расстоянии.

— Представь, сегодня ты первая. Обычно поздравляют.

Девушка покраснела, не понимая, как могла ошибиться, и как быть дальше. Джастин, заметив её реакцию, вздохнул:

— Да не переживай. Наверное, ты права… Спасибо. Я и сам не знаю, как себя вести в этот день.

— Да как же так можно? — удивилась Еся, внезапно рассердившись.

— А вот так… Я, в отличие от Сета, к нему никогда близок не был. Наверное, мне стоило бы поминать с ним вместе, да боюсь, он меня с крыши скинет.

Есения округлила глаза, не зная, как реагировать. Джастин хохотнул.

— Да нет, это я так… Просто я действительно не могу не радоваться тому, что новая метла вышвырнула отсюда всю мертвечину вместе с теми порядками, которые были установлены отцом.

Вампир явно хотел сказать что-то еще. Несколько раз набирал воздух в легкие, силясь продолжить, но речь не желала повиноваться. Тогда, вновь ухмыльнувшись, отпил из кружки и, покачав головой, добавил.

— Не могу перестать злиться на него за нарушенное слово. Хотя это единственный раз, когда он отдал мне приказ. Помалкивать. А на мой взгляд — зря он как упрямый баран следует указаниям покойника. Одно знаю точно — после всего этого ему явно не хватает чаю с травками попить. Успокоительными. Захочет — сам придет, а я к нему на крышу не полезу, — заметив, что девушка переминается с ноги н ногу, сообразил, что зашла она в погреб не просто так. Тем более спина опять затекла и начала неприятно зудеть, будто бы в мышце вот-вот должен произойти спазм. Захотелось размяться, заодно и хоть кому-то пользу принести. — Тебе чего самой-то надо? Помочь чем?

На крышу вела винтовая лестница. Еся поднялась почти к самому люку, но обнаружила, что засов заперт на замок. Немного поколебавшись, спустилась обратно к кабинету. Набравшись смелости постучалась на всякий случай, но ответа не последовало. Толкнула дверь — она поддалась с трудом: мешал сквозняк. Услышала, как шуршат, разлетаясь от порыва ветра бумаги, и хлопают о стены ставни. Суетливо зашла в помещение и закрыла дверь, прерывая поток воздуха.

Князь, как и предполагала Есения, в кабинет так и не вернулся. Ставни были открыты настежь и медленно двигались, стремясь принять обычное положение. Стараясь не терять время, она положила поближе к подоконнику на свободный кусочек стола свернутый плед и поставила рядом кружку горячего ароматного чая, и сразу вышла, стараясь не шуметь.

⋆☽ ◉ ☾⋆

— Избавься от тела. Никто не должен знать о его предательстве, — отец все еще стоял, держась за спинку стула окровавленными пальцами. На предплечье левой руки алел свежий порез. Сет в тот вечер выбрал кратчайший путь, почувствовав неладное — взлетел к окну кабинета. Отец любил обсуждать дела именно там. Заходили к нему только по приглашению — добровольно предстать перед глазами князя никто не стремился.

Сводный брат периодически гостил в Итернитасе, общался с отцом о делах поместья… И теперь Наследник в недоумении переводил взгляд с отца на Фержина с вспоротым горлом. Джастин, так и не научившийся толком управляться с крыльями, забежал обычным путем и тоже впал в ступор от открывшейся ему картины. Едва брат открыл дверь, как отец рявкнул.

— Зайди и закрой. Сет, прикажи ему, чтобы молчал обо всем.

Джастин с силой сжал челюсти, стремясь заставить себя держать язык за зубами. Перечить отцу было чревато, но такое отношение уже осточертело. Дверь он, тем не менее, закрыл и остался стоять рядом, ожидая дальнейших распоряжений, с сожалением глядя на умирающего на полу вампира.

Ферджину он всегда симпатизировал, хоть тот и отличался нелюдимостью и презрением к семье. Сет тоже мысленно одобрял отрицательное отношение родственника к жестокости, свойственной большинству обращенных вампиров. Подружиться никогда не пытался — Ферджин явно не стремился иметь с семьей нечто общее, будто боялся замараться. Тем не менее Князь благосклонно относился к своему отпрыску. Вероятно, уважал его за строптивый нрав, так похожий на его собственный.

— Отец, полно яриться! Это же всего лишь царапина, — неуверенно произнес Сет, видя как на клинке светятся высеченные руны. Тем не менее, приказ Джастину все-же отдал. Они уже сотню раз проделывали подобное. Снимая приказы, когда отец о них забудет.

Тонкие струйки энергии, как паутина, тянулись к отцу и сводному брату, булькающему на полу кабинета в луже собственной крови. По необъяснимой для Наследника причине, регенерация у Ферджина не работала и жизнь капля за каплей покидала его. Тем не менее сводный братец изобразил торжествующую улыбку, тоже заметив свечение на клинке. Это вывело Сета из себя. Он спрыгнул с подоконника к умирающему вампиру, импульсом задерживая его дух в теле, намереваясь хотя бы допросить.

— Бессмысленно, отпусти его, — ослабевшим голосом произнес отец.

Сет, ожидая от отца чего угодно, кроме слабости. Внутренне похолодев, он отпустил Ферджина, чью душу тут же подхватил жнец, и скрылся. Наследник перевел взгляд на Князя и застыл от ужаса.

Царапина, которая должна была уже несколько раз успеть зарасти, посерела, став шире. От неё по руке расползались серые щупальца, от которых отлетали мельчайшие кусочки пепла. Первой мыслью было — скорее отнять руку, чтобы остановить магическую гангрену. Почему-то ассоциация была именно с ней, но губительная серость накинула свою сеть уже на шею отца и потихоньку шла дальше. Предплечье же успело частично рассыпаться.

Сет потянулся к отцу энергией, стремясь задержать распространение неизвестной ему доселе магии. Но не удавалось зацепиться за поток. Чары, таившиеся в клинке, изменили структуру тела дамнара, и по факту не убивали его, а лишь превращали в пыль. Тем не менее дух без тела существовать никак не может. Обращенным вампирам его заменяла видоизмененная жизненная сила, но у отца-то должна была ещё оставаться душа. Сет попытался ухватиться хотя бы за неё, толком не понимая, куда он потом её денет. Даже промелькнула мысль обратиться за помощью к Жрецу — он почти из любой ситуации мог найти выход. Сет просто не мог бездействовать в этот момент. Но ухватиться за неё тоже не удавалось. Импульс отшвыривало в разные стороны, будто влекомый неведомым магнитом.

Отец нашел в себе силы изобразить улыбку, видя тщетные попытки сына ему помочь. На любовь Сета он особо не рассчитывал — в слишком позднем возрасте они познакомились, и слишком тяжело для молодого дамнара давалась жизнь в Проклятом замке.

— Побереги силы. Они понадобятся, когда Итернитас полностью переключится на твой вессель. Кажется, пришла пора прощаться. Не перебивай! — властно рыкнул на сына Князь Корвос, видя, что Сет набрал воздуха в грудь.

— Времени нет. Прими власть. Объяви себя победившим меня в схватке. Ты должен оставаться неуязвимым и недосягаемым для всех. И не повторяй моих ошибок, — уже почти полностью рассыпавшись, почувствовал, что Итернитас пытается подобраться к его памяти, вытаскивая на поверхность очень давно забытые, запертые чувства, от которых защемило сердце. Замок подбирался к голосовым связкам, помогая подобрать слова. Князь не стал сопротивляться, окинув прощальным взглядом своих живых сыновей. — И прости. Вы оба. Простите. За всё…