Сломленные

Эрик, или то, что от него осталось, нетерпеливо сжимал древко топорища. Он ходил взад-вперед, жаждая продолжения боя. Алым туманом волны необузданной мощи и неукротимой кровожадности исходили от искалеченной сущности, слюна стекала с острых клыков, падая на непробиваемую костяную броню. И теперь Конраду нужно как-то привести в чувство разъяренную скалу.

Ферксиец попытался подняться; захрустели сломанные ребра. «Сильный ублюдок». Может Конраду и даровали силу крушить армии, но бессметным он отнюдь не был. Разве что, малость покрепче обычного человека. Он приложил руку к груди и прошептал слова исцеления. Кости срослись за доли секунд. Конрад, не без помощи меча, встал на ноги. Эрик довольно зарычал, удобнее перехватив страшное оружие:

— Убив-а-а-ть.

— Успокойся, — Конрад утер ладонью лицо, — мы же союзники…

— Дру-у-г…вра-а-г…какая разница? Тебя не смогу собрать по кускам.

А вот в этом он прав.

Конрад с опущенным мечом подошел к Эрику. Мясник на три или даже четыре головы превосходил его. Безумный оскал ни на миг не сходил с жуткого лица. Он ждал ответного удара, хотел прочувствовать отпор, тщетность усилий жалкой букашки.

— Я не хочу калечить тебя, Эрик, поэтому просто успокойся и пойдем дальше…

Кулак размером с колесо от повозки с хрустом врезался в лицо Конрада. Сила удара оказалась столь велика, что Конрад полетел к пещере на холме. Перекувырнувшись в воздухе несколько раз, он врезался в толщу камня и пробил его насквозь. Пещерка обрушилась; земля содрогнулась. Конрад проделал длинную и глубокую борозду, прежде чем уткнуться спиной в дерево. Ноги не шевелились, нижняя челюсть свернута, зубы выбиты, глаз вытек. Беспомощная груда мяса ожидала расправы.

«А вот и первые неприятности. Надо поднять руку. — Кончики пальцев дернулись. — Ну же».

Эрик заревел:

— Ми-и-ир будет гореть! — Он высоко прыгнул и дугой выгнулся в полете, занося топор.

Конрад второпях читал заклинание исцеления, чтобы успеть отразить сокрушительный удар.

— А-а-а-р! — вопил Мясник.

Чудище приземлилось, словно комета, одновременно опуская чудовищное оружие. Конрад едва успел поставить на пути топора свой меч. Ферксиец обхватил острие клинка и рукоять, будто посох; плоская сторона зачарованной стали встретилась с первобытной силой демонической реликвии. Меч выдержал, а руки нет: кости раздробило на мелкие осколки. Эрик взревел от восторга:

— Еще-е-е! Еще-е-е!

Мясник схватил Конрада за ногу, и стал перебрасывать из стороны в сторону, пока лицо соратника не превратилось в кашу, затем он отшвырнул противника подальше. Тело закатилось в кусты.

— Немощный челове-е-ечек…

Сознание Конрада затуманилось, в ушах звенело, образы прошлого проносились перед глазами: лица бывших друзей и врагов, тех, кого он любил, кого предал, кого не простил. «Гретта…Елена…». Глаз широко раскрылся, пальцы на руках захрустели. Невообразимыми усилиями Конрад молча произнес слова исцеления. Смерть заберет его, но не сегодня.

Эрик с любопытством наблюдал за зеленоватым сиянием, а потом радостно помчался добивать врага.

— Ха-ха-ха, кро-о-о-вь!

С поднятым топором Мясник вбежал в кусты. Шмяк! Огромная туша полетела обратно и с грохотом снесла остатки пещеры. Из кустов в поломанных доспехах, взъерошенный, с кровоподтеками выбрался Конрад. Кулак дымился.

— Да, кровь, тупое ты неблагодарное животное.

Насколько еще хватит той силы, которую дала Видящая? Ферксиец посмотрел на торчащую кость из ноги. Исцеление слабело.

Эрик вылез из-под завала с ревом тысячи демонов:

— А-а-а-а! Я сломаю тебя-я-я!

Он с голыми руками побежал рвать на куски дерзкого противника. Алый туман вокруг Мясника стал виднее, мышцы разбухли; от поступи гиганта содрогалась земля. С необычайной скоростью Эрик налетел на Конрада. Ферксиец и не собирался отступать. Он пригнулся и всем дарованным могуществом ударил в живот чудищу. Пластины треснули; Эрик ухнул от боли.

— У-у-у…

«Все же боль он чувствует».

Конрад ударил что есть сил. Эрик отвел кулак в сторону, зарядив коленом в грудь ферксийцу.

— Ты будешь молить о пощаде, — произнес он, перед тем, как сковать противника в смертельных объятиях.

Остатки доспехов скрежетали, лопались и сминались. Конрад напряг остатки сил, чтобы высвободиться — бесполезно. Он мотал головой, искал решение. И вот — перед глазами, на бычьей шее Эрика, болтается амулет. Стальная цепочка уже рвется. Спасение.

Конрад зубами схватил цепочку и рванул. Амулет упал на землю.

Взгляд Эрика опустился вслед за ним. Потусторонний свет в глазах потух.

— Тильда-а-а…

— Отпусти…меня… — Конрад находился в шаге от смерти.

Эрик зарычал, лбом ударил глашатая Видящей по лицу.

— Ненави-и-ижу!

Конрад задыхался; позвоночник хрустнул; глаза и уши сочились кровью. Снова удар. Полет. Половина лица погрузилась в склизкую воду. Все гаснет, темнота, словно чернила, окутывает взор. Вдалеке слышится крик — крик боли, отчаяния, тоски. И одно единственное слово, отдающее эхом в меркнущем сознании. Оно будоражит умы смертных, пугает богов, смешит мертвецов.

— Сме-е-е-ерть!