Записи на таблицах

Совет Амрафела

Было это в те дни, когда весь Арам-Нагараим33 дрожал от стука копыт и грохота колес колесниц царя Бавэля34 Амрафела35. Молод был царь, но одержал множество побед и склонил под ярмо власти своей все города приевфратские, и Ур, и Урук, и Киш, и Лагаш признали его царем, а правители областей соседних и стран устремились в Бавэль, заключить договоры союзные, говоря в сердцах своих: «Как бы не направил на нас царь Бавэльский меч гнева своего. Так изъявим же ему покорность, принесем дары богатые, станем данниками его, ибо лучше платить ему дань, нежели погибнуть в бою с ним».

Кедорлаомер, царь Элама36, царь Авана и Симашки, повелитель нагорья и Шусим, Арьох, царь Ларсы, города богатого у реки Евфрат, и Тидал, царь хеттов37, трое царей пришли к Амрафелу, трое царей поклонились ему, принесли с собою подарки, много золота, серебра и благовонных смол, драгоценные узорчатые ткани… Во дворец сына Мардука явились они, и пали на колени при его появлении.

Амрафел, царь Бавэля, Шумера и Аккада, царь-царей, сын Мардука, великий законодатель и защитник праведных на трон свой сел, жестом велел царям встать с пола, усадил их на скамьи возле трона своего.

Угрюмо и страшно было лицо царя Бавэльского. Черная накладная борода, завитая мелкими кудрями, ниспадала на его узкую грудь. Свирепые узко посаженные глаза горели безумным огнем. Костлявые руки нервно сплетались и сжимались, пока царь говорил.

Воины стояли у трона его, люди бавэльские, смуглые и жестокие. Копья длинные в руках их, и щиты плетеные, медью окованные. Шлемы медные остроконечные защищали их головы, а за поясами поблескивали длинные прямые кинжалы бронзовые.

Львы вздыбившиеся каменные у трона его, золотом и серебром украшенные, глаза из каменьев драгоценных, хвосты их обвивают сидение, и, кажется, вот — вот зарычат.

Всем Аккадом и Шумером повелевает великий Амрафел. Слава его — как слава Гильгамеша, сила его — как сила царей древних, бывших до него, и превзошел он их, издав законы царские, законы справедливые.

И возвысил он Бавэль, город молодой и безвестный ранее. Стены возвел новые, велел перестроить зиккурат Бэл-Мардука, до небес вознесся храм гордый, золотом выложенный.

Когда восходит Шамаш над Великой горой, над фундаментом неба, в храм идет Амрафел богоподобный, говорит с отцом своим Мардуком, и дает Мардук ему силу, мудрость и удачу, и идут войска царские, покоряя новые и новые области, вводя везде порядок бавэльский, законы царские.

«Что ж, видел я дары ваши», — молвил Амрафел тусклым и невыразительным голосом, — «рад я им, хоть и малы они, но рад… рад я рвению вашему. Столь приятно видеть братьев моих, царей областей пограничных, тебя, Кедорлаомер, эламит доблестный, тебя Арьох, мудрый царь Ларсы, тебя Тидал, царь хеттов, в горах высоко сидящий, орел могучий Азунд! Да хранит вас Мардук и великие боги — слуги его. Но мне от вас не дары нужны, я и так богат предостаточно. Мне необходимы воины ваши, эламские колесничие, хеттские лучники и пращники из Ларсы. И знаете, зачем они мне?»

Не дожидаясь ответа, он продолжал: «Есть в долине моря Соленого, на дороге Царской, пять городов, богатых и славных. Их богатства затмевают мои, как Солнце затмевает Луну и звезды. Их шпионы постоянно находятся в городах наших. Их люди не знают, что такое закон, нет у них богов, живут они, как звери, вперемешку, порой и мужчина там ложится с мужчиной, и женщина с женщиной, и отец с дочерью, и мать с сыном. Иштар — богиня совокупления, хранила страну эту, вотчину свою… Но не это помеха нам, о союзники мои, и не гнева Иштар нам бояться. Возьмем мы статую ее и перевезем в Бавэль, и найдет богиня здесь новый и радостный дом для себя. Нам любо богатство Пятиградья, золото, накопленное там за многие годы торговли, смолы благоуханные из ям смоляных, вот, что любо нам, братья мои возлюбленные. Благословен Бэл-Мардук38, отец богов, славою его мы выйдем весной в поход на Пятиградье, и жду ваши войска, да присоединятся они к войскам моим. Богата будет добыча, велик будет поход. И разделите вы славу мою со мной, ибо так угодно богам».

С этими словами Амрафел поднялся с трона, оправил подол богатой, вышитой серебром, рубахи, давая понять, что аудиенция закончена. Он знал, что у гостей его нет выхода — им придется посылать свои войска туда, куда укажет царь Бавэля, пусть это будет непосильно и далеко, но они не откажут ему. Иначе, ему не остается ничего, кроме как ввести колесничие и пешие корпуса своей армии в Элам, в Ларсу и добраться до хеттских гор, чтобы занять трон Тидаля. Когда-нибудь, в недалеком будущем, он сделает это, сделает безо всякого зазрения совести, но пока его главная цель — Пятиградье. Богатые, беспечные города, наполненные золотом, пряностями и благовониями, славные своим торговым искусством, гордящиеся развитой цивилизацией… ничего, скоро по дорогам, ведущим на север, поднимутся облака коричневой пыли, закрывая палящее солнце, двинутся всадники, пехота пойдет колоннами, колесницы загрохочут окованными колесами своими, и выступят цари, и разрушат города грешные, и сокровища их и пленников приведут в Бавэль, во славу Бэл-Мардука. Так было со многими покоренными городами, так случится и на сей раз.

Царь вышел на террасу дворца. Влажная и душная ночь окутала Бавэль, костры на башнях горели тускло и не освещали почти ничего вокруг. Тьма, поднявшаяся со стороны Элама, царила над городом. Безумные глаза царя смотрели вдаль, видя за ночной чернотой богатые города Пятиградья, горящие в пламени пожаров, зажженных воинами Бавэля. Такой славной победы, думалось ему, еще никто не одерживал ранее, никто не отваживался выйти за пределы Шумера и Аккада для покорения новых земель.

Никто. Он будет первым. И он сделает Иштар супругой Бэл-Мардука.

Весной Амрафел, царь Бавэля, Кедорлаомер — царь Элама, Арьох — царь Ларсы — выступили из Бавэля и двинулись по Царской дороге с 12000 воинов, 500 колесницами и конными отрядами в сторону Пятиградья, вдоль течения Евфрата, пройдя Харран, они остановились у Эблы, ожидая вскоре подошедшего Тидаля — царя хеттов с 2000 воинов, отобранных им из самых свирепых и злых горцев, настоящих убийц. Объединенная армия, которой командовал Амрафел, двинулась от Эблы на юг, вдоль хребтов горных, по Царской дороге, направляясь на Пятиградье. По дороге никто не осмеливался оказывать сопротивление, так велик был страх перед огромной армией, и перед именем Амрафела, о котором слышали во всем подлунном мире — от Египта до Элама, от Ашшура до островов Южного моря.