Простая милость

— В одном из ящиков Лиза держит аптечку, — сказал он. — Но я не знаю, в котором.

Я подошел к темно-желтому шкафчику и принялся наугад открывать ящики. В них лежали большей частью гвозди, шурупы и шайбы. Но когда я открыл средний, мне на глаза попалось кое-что еще. Среди болтов и гаек лежали изящные золотые часики и жемчужная заколка.

Джейк растянулся на траве. Когда я подошел, он взглянул мне в лицо и приподнялся.

— Что случилось?

Я протянул ему руки, перепачканные грязью и кровью.

Джейк увидел в моих ладонях скромные драгоценности, пропавшие вместе с Ариэлью. Его глаза поползли вверх, встретились с моими, и я прочел в них нечто, заставившее меня похолодеть.

— Ты знал, — сказал я.

— Нет, — ответил он. — Не наверняка.

Он взглянул в сторону дома, где на веранде, в такт Рахманинову, словно метроном, раскачивался в качалке Эмиль Брандт. Я наклонился к брату.

— Расскажи мне.

— Я не знаю, — ответил он.

— Ты сказал, что знаешь не наверняка.

— Я подумал… — Он запнулся, и я испугался, что он опять начнет заикаться, но Джейк подождал несколько секунд, собрался с духом и продолжил: — С того самого дня, когда ты сказал, будто мистер Брандт убил Ариэль, я размышлял об этом и решил, что навряд ли это был он.

— Почему не он?

— Господи, он же слепой. Но Лиза, она сильная и зрячая, и ей никогда не нравилась Ариэль. Но я рассудил, что если она это и сделала, то лишь по случайности. Как в тот раз, когда она чуть не убила тебя вот этой штуковиной, — сказал он и потряс ломиком. — Помнишь?

— Да, помню. Но, возможно, то была не случайность, — ответил я.

Джейк потупился.

— Я тоже об этом подумал, — сказал он.

— Почему ты ничего не сказал?

— У нее ничего нет, Фрэнк. Только этот дом и брат. Может быть, она решила, что Ариэль собирается это у нее отнять. А что будет, если об этом узнают, и она попадет в тюрьму, или что-то в этом роде?

— Ей место в тюрьме, — сказал я.

— Вот видишь? Я знал, что если я что-нибудь скажу, ты разозлишься.

— Джейк, она сделала не какую-нибудь мелкую пакость. Она убила Ариэль.

— Если ее посадить в тюрьму, это не вернет Ариэль.

— Она должна отплатить за то, что сделала.

— Почему?

— Что значит "почему"?

— Посмотри вокруг. Она почти не покидает этот двор, разве что изредка спускается к реке. У нее никто не бывает, кроме меня. Чем это не тюрьма?

— Она может навредить кому-нибудь еще. Об этом ты подумал?

Джейк положил ломик на траву и не ответил.

Я стоял над ним, злился, как черт, и при этом удивлялся. Он снова увидел то, что проглядели все остальные — ужасную правду, которую придержал при себе.

— Ты ничего не говорил Лизе?

Он помотал головой. А потом сказал:

— До седмижды семидесяти раз, Фрэнк.

— Чего?

— Он поднял лицо к солнцу.

— До седмижды семидесяти раз. Так мы должны прощать.

— Тут дело не в прощении, Джейк.

— А в чем?

— В законе.

Я услышал, как отворилась задняя дверь, поднял глаза и увидел Лизу, несущую поднос с тремя бутылками "кока-колы" и тарелочкой печенья.

Джейк не сводил с меня глаз.

— В законе? Так вот о чем ты думаешь?

Лиза спустилась по ступенькам и направилась к нам через двор.

— Фрэнк, — умоляюще проговорил Джейк.

Я не видел Лизиной улыбки. Я только видел, как легко она ступает.

— Пожалуйста, — сказал Джейк.

— Уоррен Редстоун, — ответил я.

Джейк недоуменно взглянул на меня.

— Что?

— Шериф до сих пор его разыскивает. А если его найдут, он попытается бежать, и его застрелят? Ты сможешь с этим жить?

Джейк задумался, его плечи поникли, и он помотал головой, признавая свое поражение.

Долгие недели я прожил с мыслью, что это я упустил убийцу Ариэли. И хотя отец помог мне справиться с этим бременем, оно все еще меня тяготило. Но на этой старой тенистой ферме оно окончательно испарилось. Уоррен Редстоун — не убийца. Он не сделал моей семье ничего плохого. А то, что я собирался сделать, освободит его.

Я протянул руки вперед. Подойдя к нам, Лиза Брандт мельком взглянула на то, что я держал, и по ее виду я понял, что она узнает эти вещи.

Она быстро овладела собой и с улыбкой спросила:

— Что такое?

— Знаешь, что это? — спросил я.

Не переставая улыбаться, она помотала головой.

— Ты убила Ариэль, — сказал я.

Она манерно насупилась.

— Не-ет, — не сказала, а как будто простонала она.

Джейк поднял взгляд на меня.

— Что ты собираешься делать, Фрэнк?

Я посмотрел на Лизу Брандт и повернул лицо таким образом, чтобы она могла прочесть по губам:

— Я должен рассказать это кое-кому. И начну с мистера Брандта.

Джейк все еще сидел на траве. Я прошел мимо Лизы, стоявшей с подносом в руках, и успел сделать всего несколько шагов, когда услышал, как поднос с бутылками брякнулся о землю, за спиной у меня раздался душераздирающий вопль, а Джейк закричал:

— Лиза, нет!

Я оглянулся и увидел, как она нагнулась, подобрала ломик и устремилась на меня, завывая, словно раненый зверь. Она взмахнула ломиком у меня над головой. Я увернулся, упал на землю, откатился в сторону и попытался вскочить, а она снова надвигалась на меня с ломиком в руке. Я почувствовал, что подвернул лодыжку, и скрючился на траве, подняв руку в слабой попытке отклонить неотвратимый удар.

И тут Джейк подскочил и крепко вцепился Лизе в руку. Она завизжала как резаная, попыталась стряхнуть его и шлепнула по нему свободной рукой.

— Что происходит? — закричал Эмиль Брандт с веранды.

Лиза вертелась в разные стороны, наконец сбросила с себя Джейка, и он упал на землю. Она стояла над ним, занеся ломик, дыша глубоко и громко. Я попытался подняться, но вывернутая лодыжка не позволяла мне двигаться быстро. Джейк просто лежал и беспомощно смотрел на нее. Он даже не поднял руку, чтобы защититься.

И тут свершилось последнее за это лето чудо. Что-то — одному Богу известно, что — удержало руку Лизы Брандт.

Я слышал ее дыхание, частое и тяжелое. Словно парализованный, смотрел я на застывший в воздухе ломик. А когда Лиза медленно опустила его и уронила на землю к своим ногам, я чуть не заплакал. Она опустилась на колени перед Джейком, сложила руки, словно для молитвы, и забормотала:

— Прости. Прости меня.

Джейк пришел в себя и встал на колени перед ней. Протянул руку, но не дотронулся до нее.

— Все хорошо, — сказал он.

— Что там у вас? — крикнул Эмиль Брандт.

Джейк посмотрел на меня, и я увидел, что он больше не ребенок.

— Я побуду с ней, Фрэнк, — сказал он.

Я поднялся, стиснул в руке украшения, принадлежавшие Ариэли, и, сильно припадая на одну ногу, заковылял сквозь густые тени августовского вечера в сторону крыльца, к Эмилю Брандту.