Осенние

Глава 1

***

Иногда я боюсь, что начну рисовать прямо во сне и не смогу остановиться.

Ложиться спать с мыслью, что проснусь, а у меня в руках альбомный лист с рисунком, при взгляде на который перехватывает дыхание, – это…

Это страшная мысль…

Пока мне везёт. Рисую только въяве.

1.

Только моя подруга могла ворваться к нам домой в воскресное утро и пребывать в блаженном убеждении, что будет встречена с радостью.

- Алён! Пошли гулять! У меня Пашка уехал – свобода попугаям! Здрасьте, тётя Надя! Алёну пришла забрать, а то что-то она скучная тут у вас, да и не гуляет совсем! Все воскресенья сидит дома! Что это такое?! А сегодня на улице солнышко! А какие листья – жёлтые-прежёлтые! В такой день только гулять! Вот чего она дома сидит? А, тёть Надя?

- Доброе утро, Таня, - приветливо улыбаясь, сказала мама моей подруге, которая уже пыхтела и упиралась изо всех сил, так же изо всех сил уволакиваемая мной в комнату,

Мама-то, вставшая раньше всех, чтобы собрать отца на рыбалку, не выглядела, как я – взъерошенной и хмурой.

Затащив Таню в свою комнату, я, зевая, спросила:

- А правда, что так рано?

- Рано?! – возмутилась подружка, пританцовывая у зеркала и оправляя короткие, крепко завитые волосы.

Затем она вынула из кокетливой сумочки помаду – о, простите! – две помады и теперь прикидывала, какая ей сейчас больше подойдёт: Таня верит, что цвет помады надо менять часто – в зависимости от настроения или от погоды, например. Интересно, что на этот раз заставляет её сменить боевую раскраску?

- Время – половина девятого.

- Сегодня после обеда дождь обещали. Надо успеть погулять в первой половине дня. – Она сняла с губ моими салфетками «старую» помаду, подмазала рот новой и отошла от зеркала, чтобы критически взглянуть на результат. – Ну, чего стоишь? Давай быстрей! Потом времени точно не будет. Пашка сказал, что к матери сгоняет очень быстро, а потом сразу назад.

Таня вышла замуж полгода назад и до сих пор вела себя с мужем, как с влюблённым в неё парнем, который боится, что его девушка вот-вот вспорхнёт и улетучится из его жизни. Она считала, что такое поведение придаёт пикантности семейным отношениям. Неизвестно, что считал Пашка – светловолосый верзила, который снисходительно улыбался, едва его взгляд падал на жену, но был он всегда очень спокоен, и на его фоне Таня всегда казалась суетливой, увлечённо и беспечно чирикающей маленькой птичкой.

- Слушай, я и правда ещё не проснулась, - медленно сказала я, озадаченно глядя на отражение подружки, которая кокетливыми пальчиками слегка растягивала слишком откровенно скрученный локон, а заодно супилась на какое-то пятнышко на носу. - Ты не могла бы сказать вразумительно, зачем именно ты пришла?

- Девочки, чаю будете? – заглянула в комнату мама.

- Ой, тётя Надя! Спасибо! Только ведь если сядем за чай – не уйдём совсем! Дождь обещали – вы знаете? Говорят – чуть не ливень. Алён, собирайся!

Мама, улыбаясь, вышла, а чёртова конспираторша покрутила у виска пальцем, скептически глядя на меня.

- Ты что – в золоте купаешься? Денег куры не клюют? У меня цейтнот – учти!

- Всё, поняла. Сейчас… Минут десять.

- Да ладно! Я сегодня добрая – пятнадцати хватит?

И Таня снова припала к зеркалу – настоящая птичка в своём голубом, с золотистыми разводами по нему костюмчике: из жакетика и короткой прямой юбки, да ещё в туфельках на каблучке, да ещё с волосами завитыми, пока мужа рядом нет. «Только Пашке не говори, что я без него волосы завиваю, – ревновать будет!» - радостно щебетала она, любуясь собой.

Я вздохнула, оборачиваясь к старенькому шифоньеру.

Таня права. Денег маловато – и в ближайшем будущем больших поступлений не предвидится, разве что зарплата, которую получаю в своей конторе – под таинственным названием «Мастер на час». На деле-то эта контора – бывшие «Добрые услуги». Я работаю там сразу после окончания университета – знакомая пристроила перепечатывать кому какие надо работы. Сначала я печатала на пишмашинке, потом на компьютере. Знакомая пристроила, потому что по специальности я сначала работы не нашла, а потом уж попривыкла к работе и к месту. В нашей конторе три машинистки, кроме меня. Но моя зарплата выше, потому что я (кхм – скромно так) гений – разбираю любой почерк. Даже врачебные рецепты на лекарства!.. Поэтому большинство работы ложится на мои плечи. Впрочем, мои коллеги этому очень даже рады. И, честно признаюсь, я никогда не думала, что в наш век всеобщей компьютеризации находится столько народу, пишущего от руки!.. Трачу обычно не так много, но иной раз взбредёт в голову что-нибудь купить такое – на что денег не хватает. И тогда выручает утренний поход в одно неизвестное родителям местечко. То есть известное, но… Правда, туда тоже не каждый раз сбегаешь… Но и случаев, когда нужно денег побольше, в моей жизни – раз-два и обчёлся.

Итак, карты на стол! Роскошь кутить у меня бывает только после наших с Таней походов на довольно известную в городе улочку для людей, которые могут продавать какие-нибудь поделки не заводского или фабричного производства. Рукодельные, конечно. Ну и плюс к мастерам здесь можно найти коллекционеров.

Каждое воскресенье, в хорошую погоду, улочка превращается почти в базар. Здесь довольно весело, и много народу. Приходят и музыканты, и художники. Вообще, продавцы в основном – молодёжь. Хотя пристраиваются и шустрые бабульки с вязанием-вышиваньем, и солидные старики – с марками, открытками, значками и прочим… Кто приносит картины, кто – плетёные корзины или какие-нибудь изысканные штучки; кто – вязанье, кто – керамику, кто работы по камню или по дереву. Даже просто пройтись между рядами с кучей самых разнообразных поделок – здорово! Настроение на этом уличном базаре, среди этого радостного гама, в звучании живой музыки, среди то и дело вспыхивающего смеха всегда чудное – восторженное и поднимающее.

… Если бы не длинные тёмно-русые волосы, меня можно принять за парня: я чуть выше Тани (если она не на каблучках), худощавая и любитель мужской джинсы и кроссовок. Таня очень яркая – я же довольно невзрачная, не люблю косметики, да и вообще не люблю выделяться. Мне интересней наблюдать жизнь, чем играть в ней какую-то, хоть чуть заметную роль. Таня из моих философствований однажды сделала вывод, что мне просто лень – жить на всю катушку. Тогда я пожала плечами – возможно. Не возражаю. Впрочем, мы с нею разно смотрим на жизнь, но что интересно – нам всё равно вместе хорошо. Подруги. С детства.

- Слушай, на-ка помаду, - не выдержала Таня, разглядев меня, уже готовую выйти на улицу. – Губ же совсем не видно! И где сумочка, которую я тебе подарила? Хоть когда со мной гуляешь – бери! А ещё вот – возьми! Это подарок на последний день августа!

Что – что, а подарки Таня приурочивать к праздникам любит. Да ещё подчеркнуть это приурочивание не против. Ух ты… Браслетик! Почти янтарь – из оранжевых стёклышек с коричневыми разводами и темноватыми точками!.. Надела его на руку – хм, а вот это мне нравится. Для джинсовой рубашки с коротким рукавом – самое то! Да и осенний этот браслет какой-то.

- Танюш, спасибо!

- Пожалуйста! Но учти – это за сегодняшнее. У меня денег нет – так что баш на баш!.. Подходит под август? Мало того что последний день месяца, - гордо сказал подружка, - так у нас сейчас и ещё последняя прогулка этим летом!

- Что уж ты как торжественно! – засмеялась я. И уже в прихожей сказала: - Мама, я буду после обеда. Если что – звони.

- Хорошо вам погулять, девочки! – пожелала мама, закрывая за нами дверь.

- Свобода попугаям! – шёпотом повторила Таня этажом ниже. И заулыбалась. – Я и правда себя чувствую сбежавшей от мужа! Ммм, какое балдёжное ощущение! – И тут же озаботилась. – Алён, а вот возьми такую ситуацию – сбеги я. Как думаешь, Пашка меня искать будет? А вдруг – нет?

- Будет, - уверенно сказала я. – Только у тебя проблема появится. После того как он тебя найдёт, пристегнёт тебя к себе – будешь всю жизнь рядом с ним на поводке, как собачка, для Пашкиной уверенности. Тебе это надо?

- Нет, не надо, - капризно сказала Таня и выпятила губки. – Алён, я там, случайно, помаду не стёрла?.. А ну на фиг её! Алён, пошли в кафе! Перед – а не после! Уж на кафешку у меня мелочь найдётся!

- Ты мне уже подарок сделала… - начала я, но вспомнила вчерашний день, допоздна проведённый за клавиатурой, и свысока хмыкнула. – А пошли! У меня деньги есть и будут! Так что точно – не фиг! Гулять так гулять!..

Воскресенье оказалось чудным: дождливые деньки впервые прервались на паузу, и высоченное небо вызывающе синело глубокой безоблачностью. Солнце, словно забыв, что конец лета, припекало, как в июле! Сидеть в кафешке, смотреть в большое окно на осеннюю улицу и пить горячий кофе – так здорово, что я чуть было не отказалась от похода на улицу мастеров. Хотелось просто бродить по городу…

После кафе забежали в супермаркет, взяли две пачки альбомных листов и, уже никуда не сворачивая, поехали на улочку с претенциозным названием Новый Арбат. В маршрутке, глядя, как Таня готовится к предстоящему действу, я не выдержала и позорно захихикала. В подпрыгивающей машине, на крутейших поворотах подружка пыталась восстановить утренний макияж!

На солнечный августовский денёк народу на любимой улочке набралось много. Уже подходя к Арбату, мы услышали энергичный гомон, музыку: с одной стороны улицы – мечтательный аккордеон, с другой – команда энергичных гитаристов с барабанщиком; услышали пение и смех – и заулыбались сами. Потом Таня оторвалась от меня и прошла вперёд – посмотреть, что интересненького появилось. Знаю, куда рванула подружка: здесь есть несколько очень интересных мастеров бижутерии.

Я же прошлась между рядами, с интересом приглядываясь ко всему, что расставлено на плитах, на ящиках, на коробках, на разложенных скатёрках, а то и на внушительных камнях, которые для антуража привезли-прикатили сюда по предложению городских художников-проектировщиков. Идти, разглядывать все интересности, проникаясь удивительным мастерством и поразительными предметами, о существовании которых не всегда подозреваешь, для меня – напитаться самой счастливой атмосферой творчества…

На том же радостном подъёме я дошла до конца одного из рядов и обнаружила сидящего здесь Женьку – он студент последнего курса худграфа. Ещё год – и будет иметь собственную студию: папаша его может себе позволить содержать «бедного» художника. Правда, о Женькиных картинах не скажешь, что они будут залёживаться сданными куда-нибудь в «Лавки художников» нашего города. Женька – талант. Этого не отнимешь. Втайне я шалею от его акварелей – они такие, такие… Ммм… Чудо – в общем.

- Алёна, привет! – кивнул он мне и снова уткнулся в лист бумаги, продолжая творить портрет модели, благоговейно сидящей на камне перед ним.

- Привет, - тихонько сказала я, устраиваясь неподалёку и вынимая карандаши.

В среде художников, которые собираются на Новом Арбате, одна я без профессионального образования. Меня обзывают примитивистом, но мои карандашные портреты тоже неплохо расходятся. Сейчас стоящая вокруг работающего Женьки толпа увлечённо следила за ним. Я знала: над творимым именно сейчас портретом он будет работать недолго. Потому что профессионал – он и есть профессионал. Для Женьки написать портрет – дело нескольких минут.