Глава 27
Письмо пришло во вторник утром.
Накануне вечером он доел последние продукты, которые купил во время набега на супермаркет, и полночи не спал, думая, что делать дальше. Проще всего было бы что-нибудь продать. Ему совсем не хотелось расставаться ни с чем из своих вещей, но было очевидно, что больше всего для этих целей подходит «Плейстейшн 3» вместе с играми. Он все еще не выкинул коробку от консоли, поэтому он упаковал ее и поставил у двери вместе с пакетом игр.
Держа перед собой коробку, он вышел из дома. Бензина в машине не осталось, но, к счастью, поблизости работал магазинчик, где покупали с рук диски и кассеты. Продавец предложил ему пятьдесят фунтов за все. Джейми стал торговаться. Договорились на шестьдесят пять. По дороге домой он зашел в магазин и купил продуктов на несколько дней, сигарет и еще бутылку водки: предыдущая давно закончилась.
Когда он вернулся, почту уже принесли. На коврике у двери лежало письмо. Джейми внимательно осмотрел конверт: письмо предназначалось ему. Имя и адрес были написаны от руки.
Джейми хотел кинуть его в кучу писем, которые накопились за последние недели. Письма эти делились на две части: во-первых, счета, напоминания и сообщения о том, что он не заплатил за ипотеку, за страхование дома, городской налог, не оплатил телефонный счет. Во-вторых, ему приходила куча всякого мусора — Люси и Крис снова начали заказывать ерунду на его имя. «Добрые самаритяне» интересовались, не одиноко ли ему, не думает ли он о самоубийстве? Хуже всего были письма от благотворительных организаций, которые собирали деньги для родителей, потерявших ребенка: конверты со статистикой синдрома внезапной детской смертности, просьбы пожертвовать денег на исследования. И конверты от пролайферов с изображением эмбриона. В этих письмах подробно рассказывалось, как выглядит плод в возрасте четырех, шести, восьми, двенадцати недель.
Джейми скидывал все письма в одну кучу, не глядя. Он прекрасно понимал, что для Люси и Криса это так, разминка. Они даже не старались толком. Он знал, что рано или поздно они попробуют что-нибудь посерьезнее. Ему не хотелось об этом думать, но он оставался начеку.
Он сел на диван вместе с письмом. Сначала он подумал, что его могла написать Кирсти, с которой он так пока и не поговорил, но потом он понял, что почерк похожий, но не ее. Он закурил и вскрыл конверт.
Письмо было от Летиции, бывшей хозяйки квартиры. У Джейми на мгновение остановилось сердце. Он уже и забыл, что писал ей и спрашивал, не оставляла ли она Ньютонам ключей от квартиры.
Дорогой Джейми!
Извините, пожалуйста, что я так долго не отвечала на ваше письмо. Сначала я думала, что оно предназначено кому-то другому, потому что вы адресовали его Л. Пика. Моя фамилия Мэттьюз, и я ее никогда не меняла, а фамилия Дэвида Робсон. Пика — это дама, которой мы продали квартиру. Вероятно, у нее вы ее и купили. Наверное, вы никогда не встречались с мисс Пика, как и мы. Видимо, она купила квартиру и тут же продала ее. Не знаю, сколько вы заплатили, но ей она досталась очень дешево. Наверняка она неплохо заработала на сделке. Но это не очень важно.
Вторая причина, по которой я медлила с ответом, состоит в том, что меня очень расстроило ваше письмо. Я надеялась навсегда забыть имена Люси и Криса Ньютонов. Жаль, что я оставила Мэри свой адрес.
Я не хотела, чтобы с этой квартирой меня что-то связывало. Перед отъездом я отмыла каждый ее дюйм. Я хотела стереть ее из памяти.
Но это оказалось невозможно.
Мы переехали в мае, но мне каждую ночь снится один и тот же сон. Я бегу по лесу и вдруг вижу очаровательный пряничный домик, совсем как в сказке про Гензеля и Гретель. Я захожу внутрь, а там сидит ведьма. Это Люси Ньютон со своим мерзким муженьком Крисом. Урод!
Извините. Но меня трясет, когда я пишу их имена. Они делали с нами многое из того, что сейчас делают с вами. Подписывали нас на всякие рекламы, колотили в полоток, постоянно жаловались на шум, хотя мы оба очень тихие люди. Честно говоря, за время жизни в этой квартире я начала ненавидеть шум. Я ходила к нескольким психологам, но меня вылечат только тишина и спокойствие. Поэтому я так рада, что мы теперь живем здесь. У нас маленький каменный домик на краю очень мирной деревни. До ближайших соседей не меньше мили. Это счастье!
Наверное, мне стоит начать сначала, хотя я боюсь, что совсем от этого расстроюсь. Но я постараюсь.
Джейми докурил первую сигарету, зажег вторую и продолжил чтение, боясь пропустить хоть слово.
Мы въехали в эту квартиру в апреле прошлого года, за тринадцать месяцев до того, как убежали из нее. Квартира казалась нам идеальной.
Да она и была идеальной: место, освещение, уют. Идеальное место, чтобы начать в нем совместную жизнь. Мы были полны оптимизма. Вы в своем письме пишете то же самое. Мы считали ее раем и полагали, что нам очень повезло.
Когда мы приехали, в квартире ниже никого не было, там висела табличка «Продано». Через неделю туда въехали Люси с Крисом. На следующий день они поднялись познакомиться с нами. Сказали, что переехали в этот район из Илинга, что поменяли квартиру из-за проблем с соседями. Я посочувствовала им. Ха! Интересно, что это были за несчастные и как они живут сейчас? Судя по всему, Люси и Крис просто устали от своих старых охотничьих угодий и решили поискать новые, где есть свежая кровь.
Извините, если у меня выходит слишком цинично. Когда я пишу, все словно бы возвращается. Дэвид велел мне выкинуть ваше письмо и забыть о нем, но я чувствую, что мы виноваты перед вами. Нужно было вас предупредить. Хотя вы наверняка бы нам не поверили. Вы увидели квартиру и влюбились в нее, как и мы. Кто будет слушать какие-то предупреждения, видя такое милое место?
Сначала Ньютоны вели себя очень дружелюбно, прямо как с вами. Приходили к нам ужинать, общались с нашими друзьями. Пару раз мы вместе ходили в паб. Обменивались книгами и дисками. Я думала, что это будет длинная и приятная дружба.
Однажды мы поехали купаться: мы вчетвером и двое наших друзей — Анджела и Стив. Мы отправились на пляж в Кэмден-Сэндз. Крис как раз купил лодку, и мы взяли ее с собой, чтобы испытать. Было очень весело. День выдался жаркий и солнечный, и после прогулки на лодке мы лежали на пляже, загорали, болтали. Потом Крис сказал, что хочет еще раз покататься, и спросил, кто поедет с ним. Почти всем было слишком жарко, и мы отказались. Люси тоже не хотела даже смотреть в сторону лодки и сказала, что не умеет плавать. Крис спросил у Анджелы и Стива, не хотят ли они покататься. Стив отказался, и тогда Крис стал уговаривать Анджелу, пока она не согласилась.
Анджела была моей лучшей подругой. Мы вместе учились в школе. Я прекрасно знала, что она плохо держится на воде, и подозревала, что ей нравится Крис (не могу понять почему — у меня от него мурашки по коже бегут. Кстати, Анджела со Стивом не были парой). Я удивилась, что Люси спокойно смотрит, как Крис флиртует с Анджелой и зовет ее кататься. Она мне казалась жутко ревнивой. Кстати, она ненавидела Мэри и звала ее ведьмой, потому что считала, что Мэри увлечена Крисом (и снова — фу!).
Но в тот день она вообще не обращала внимания на Криса и Анджелу. Когда Анджела наконец согласилась, Люси и ухом не повела.
Наверное, Джейми, вы уже догадались, что случилось потом. Мы лежали на пляже и не следили за лодкой, которая уже превратилась в точку на горизонте. Крис уплыл довольно далеко. Спасатели потом сказали, что начали беспокоиться, поэтому присматривали за лодкой.
Вот почему они так быстро отреагировали, когда она перевернулась. Я помню, как двое спасателей пронеслись мимо нас и бросились в воду. Я попыталась разглядеть лодку, но солнце светило так ярко, что я ничего не увидела.
Мы повскакали и побежали к воде, где уже собралась толпа. Я увидела, что лодка покачивается на волнах где-то вдалеке. Людей в ней не было.
Люси издала странный звук. Тогда я решила, что от страха, но теперь думаю, что так она торжествовала. Мы ждали на пляже, волны накатывали на берег, а мы беспомощно смотрели на спасателей.
Наконец лодку отбуксировали к берегу. «Скорую» уже вызвали. Когда я подбежала, Крис сидел там, спрятав лицо в ладони. Один из спасателей делал Анджеле искусственное дыхание. Он дул в ей рот, потом нажимал на грудь, потом снова дул. Наконец другой спасатель тронул его за плечо и сказал, что все бесполезно, что уже слишком поздно.
Крис рассказал нам, что Анджела набросилась на него, пытаясь поцеловать. В ужасе от одной только мысли о неверности, он дернулся назад и перевернул лодку. Анджела ушла под воду. Когда она не вынырнула, Крис бросился за ней. Глубина там большая, а течение сильное. Было слишком поздно. Спасатели сказали, что, когда они добрались до лодки, Крис все нырял и нырял, но безуспешно. Спасателям удалось опуститься на большую глубину, найти ее и вытащить. Мертвую.
Мы возвращались домой в полном шоке. Тогда я поверила Крису. Я долго оплакивала свою лучшую подругу. Какое-то время я не видела Ньютонов. В следующий раз мы встретились, когда начались угрозы и мистификации.
Вот так они и действуют. Они причиняют боль кому-то, кто вам дорог, или вообще убивают его, чтобы ослабить вас. Вашему другу повезло, что он не умер. Наверное, Криса и Люси это не обрадовало. Но вы все равно беспокоились из-за него и теряли силы. Вы были уязвимы для них.
Весь следующий год они посвятили священной войне против нас. Письма и дурные шутки я могла бы стерпеть (на самом деле, как и с вами, это началось еще до поездки на пляж. К нам постоянно приезжали такси, нас занесли в черные списки очень многие фирмы, и часто приходили посылки). Но добило нас не это.
Они ставили записи. Каждую ночь, всю ночь напролет они проигрывали жуткие записи криков, шепота, разговоров и воплей. Господи, я до сих пор их слышу. Они повторялись раз за разом, и наконец я начала думать, что они с самого начала звучали только в моей голове. Невозможно было понять, что говорят эти голоса.
Иногда я различала несколько слов, но они были слишком неразборчивыми, и я начинала додумывать. Мне казалось, что со мной говорит Анджела, что она просит помочь ей, жалуется, что она до сих пор тонет в море. Иногда голоса говорили на других языках, а иногда просто страшно кричали посреди ночи. Это было ужасно. Неописуемо. Крис и Люси придумали способ мучить нас, и он сработал. В конце концов нам пришлось надевать на ночь наушники и ставить музыку. Но было уже слишком поздно. Они все испортили.
Я пошла в полицию. Показала им письма, рассказала про записи. Просила приехать ночью и послушать, что нам приходится терпеть, но они не согласились. Они решили, что я все придумала. Особенно когда я обвинила Криса в убийстве подруги. У них как будто лампочки над головами зажглись: «Сумасшедшая баба (которая все время говорит шепотом) стала свидетелем гибели своей лучшей подруги, решила, что в этом виноват ее сосед, и теперь постоянно конфликтует с ним». Довольно очевидный вывод.
