Безбашенные алхимики

50. Неделя четвёртая. День пятый. Сиропы и полёты

Последний учебный день недели, казалось, начался как обычно, не считая того, что Академия была почти пуста.

Если бы все не уехали на фестиваль, мы бы сегодня выполняли второй Лабораторный практикум – готовили вещества, которые уже успели изучить, в больших объёмах на продажу в местные лавки. Вместо этого в нашем расписании красовался предмет «Зельеварение».

Целью нашего занятия сегодня было приготовление сиропов из рябины и брусники - мы собрали их вчера в парке. Профессор Штерн объяснил, что в этих ягодах содержится много витаминов и полезных веществ, необходимых организму в холодное время года. В этот раз варить нам ничего не пришлось – достаточно было растолочь ягоды раздельно, не смешивая, и процедить через сито, налить в каждую банку с ягодным соком кипячёной воды, насыпать и размешать сахар. Правда, к измельченной рябине пришлось добавить тёртые яблоки, чтобы сироп не получился слишком горьким.

Мы записали в тетради состав и способ приготовления сиропов. Сделали пометку о том, что они могут применяться в армии в длительных походах и на флоте в дальних плаваниях, когда возникает риск истощения организма и цинги. А ещё помогают поправиться больным и быстрее восстановиться раненым.

Я вспомнил первое занятие и спросил декана, почему мы готовили мыло по программе предмета «Зельеварение», а не на «Основах алхимии», ведь мыло нельзя употреблять внутрь, как большинство зелий? Преподаватель ответил, что, во-первых, зелья бывают не только для приёма внутрь, ну и для применения снаружи – например, существуют зелья для лечения ран – они наносятся на кожу. Во-вторых, для приготовления мыла мы использовали настои трав, которые позже тоже будем учиться делать на уроках зельеварения. Растения или их части используются для приготовления зелий гораздо чаще, чем какие-либо другие компоненты. Большинство зелий напрямую влияют на организм, его здоровье, состояние, в то время как алхимические вещества чаще имеют иное назначение, не подразумевающее прямое воздействие на человека или другое живое существо. Хотя, грань между двумя этими предметами очень тонкая – зельеварение можно считать даже разделом Алхимии, если рассматривать её как науку в целом, а не узкоспециализированный предмет для первокурсников. Так что, преподаватели, разрабатывая программы дисциплин, просто учитывают удобство разных учебных лабораторий – насколько они подходят для приготовления того или иного вещества.

Профессор Файерман остался в Академии – он терпеть не мог шумиху и толпы людей, поэтому при первой же возможности отвертелся от предложения Хоррордора посетить фестиваль. Сослался на то, что, если с первокурсниками Химмерина что-то случится, он вполне себе боевой маг. Ректору нечего было возразить. Так что, профессор Огнемагии, довольный отъездом начальства, с удовольствием погонял нас пару часов отработкой всего того, что мы успели освоить за прошедший месяц. А под конец занятия, когда мы уже и сами распалились на всю катушку, научил нас перемещать файерболы по разным траекториям в воздухе. У кого-то это получалось получше, у кого-то – похуже, но, самое главное, что получалось у всех. Я про себя вздохнул – пожалел, что на этом занятии не было Эми. Её группа полным составом тоже уехала на фестиваль.

После нападения на меня, у нас долго не было тренировок по «Метлобаску» - ректор наложил запрет до окончания разбирательства. Но профессор Апофеус, видимо, решил, что, если нет Хоррордора с мажордорцами в Академии, значит, нет и запрета. Мы взяли клюшки в зале для метлобаска, и великий маг воздуха повёл нас куда-то в сторону стадиона, едва ли ни потирая руки от радостного предвкушения.

Пришли мы на полосу препятствий, предназначенную для отработки воздушных полётов с трюками. Апофеус захватил с собой свою личную клюшку и показал нам на практике, что мы должны делать. Вертикальные столбы посреди трассы нужно было облетать по кругу на той высоте, где была красная отметка – одна или несколько. На маршруте встречались низкие арки – нужно было пролетать прямо под ними, вытянувшись вдоль клюшки, чтобы не задеть головой. Также там были установлены препятствия, состоящие из двух высоких вертикальных стоек с горизонтальной планкой, вокруг которой надо было делать петлю, пролетая над ней и возвращаясь снизу, или наоборот, пролетая снизу, и возвращаясь поверху – там были нарисованы яркие значки-стрелки. Далее, на разной высоте были установлены круглые «обручи» - чтобы пролететь сквозь них по порядку, требовалось выполнить крутые повороты, резко меняя при этом высоту.

Мы все выстроились в ряд, усевшись на летающие клюшки, Апофеус возглавил наш «отряд». Первый круг мы двигались медленно, профессор, летевший впереди всех, показывал, как правильно надо выполнять трюки. С каждым последующим кругом скорость увеличивалась.

Поначалу мне, конечно, пришлось непросто – сложно было двигаться правильно, учитывая, что у нас долго не было практики. Но, постепенно, я приспособился, и даже почувствовал некоторое воодушевление – что-то похожее было во время вечернего полёта с Араном, когда мы возвращались с рынка с подарком для Мурза.

Котусий, кстати, сегодня попробовал летать на клюшке в первый раз, и был при этом абсолютно невозмутим. Я попросил его лететь передо мной, чтобы быть в курсе, если у него возникнут трудности. Но я зря беспокоился – впереди меня уверенно то мельтешил, то развевался пушистый рыжий хвост. На поворотах я мог видеть довольную мордочку фамилиара – Котусий балдел от ощущения полёта так же, как и я.

Кажется, мы летали на полосе препятствий около часа, а потом, когда уже солнце клонилось к горизонту, сделали три «почётных круга» вокруг Академии – над крышами строений и куполами башен. Профессор Апофеус был в ударе – свобода это такая вещь, которая по душе не только студентам.