«Идущие на смерть»

Глава 17

— Ваше превосходительство, вы оказались правы — мы все же смогли пройти ночью по проходу и выйти в море, — от хрипловатого голоса Грамматчикова князь чуть не вздрогнул, насколько у него были напряжены нервы. Ухтомский стоял на мостике «Севастополя», вглядываясь в суматошные действия прожекторных лучей с Электрического Утеса и Дагушаня, да отчетливо были видны две пары ярких электрических огней, тех самых, что помогли штурманам не сбиться с курса, и миновать район смертельно опасных даже для броненосца минных постановок. Ведь их ставили одновременно и русские, и японцы, морские воды у Порт-Артура являлись «супом с клецками», как сказали совсем в другую войну.

— Скажу честно — я сам нервничал. Но впереди шли два парохода, они бы и приняли на себя первый подрыв. Но на будущее напомните мне, что корабли должны иметь параваны — устройство немудреное, но от подрыва спасти может, — Ухтомский мог поклясться чем угодно, но что это за штука он знал совершенно точно, и когда сделали его первые образцы. Но теперь в сон об одной прожитой жизни он не верил ни на грош — все дело в том, что параваны появились на флоте в годы Первой Мировой войны, ход которой он не только ясно представлял, но и видел в памяти красочные картинки. А этого не могло быть — ведь он сам умер намного раньше.

И тут Павел Петрович задал сам себе вопрос — а может история уже начала изменяться, и срок отпущенной на небесах жизни значительно удлинился?! Или дело совсем в ином?!

— А что это такое «параван», ваше превосходительство?

— Охранитель от якорных мин, подрезает их, они всплывают. Типа трала, но лучше. Да и наши нынешние тралы ничего кроме горестной улыбки не вызывают, как и наспех переоборудованные в тральщики пароходы — нужны корабли специальной постройки. Но то дело отдаленного будущего, а нынче нам надлежит думать днем сегодняшним…

Подножье Электрического Утеса осветилось яркой вспышкой — там взорвалось что-то мощное. Но тут только гадать приходится — торпеда могла попасть в канонерскую лодку, и детонировал боекомплект девятидюймовых снарядов. Или наоборот — девятипудовый снаряд поразил минный аппарат, и то был взрыв миноносца. Да что угодно могло быть — ночной бой скоротечен и всегда начинается и заканчивается неразберихой.

Но главная задача была выполнена — два эскадренных броненосца вышли в море, и сейчас по огромной дуге направлялись к Дальнему, стараясь избежать случайной встречи с японскими судами. Потому шли на восьми узлах, чтобы ни одной искры из труб не вылетело, с потушенными огнями, само собой разумеется. Ход рассчитали из расчета прибытия к Дальнему под самое утро, когда все вокруг покрывается серой пеленой. И сонливость в томительную «собачью вахту» наваливается на вахтенных с особой силой. А ведь на дворе лето, и побудка экипажей происходит на два часа позже. Но на этот раз сигнал горнов заменят орудийные выстрелы.

— Ничего, Константин Александрович, в море мы вышли, теперь добраться до точки назначения благополучно. Японцы минных заграждений не поставили, наоборот, все мины вытралили, и подрывов у них много было. Надеяться на сторожевую службу — там старые китайские корабли береговой обороны, канонерские лодки и номерные миноносцы. Надеюсь, что от последних торпеду в борт не поймаем.

— Там могут стоять корабли отряда контр-адмирала Мису — «Асахи» и два «гарибальдийца», или они все же уйдут на Эллиоты?

— На острова не должны, от них идти далеко. Думаю, броненосцы остались у Порт-Артура, мы их просто обошли. Так более разумно, а в гавань Дальнего на ночь заходить вряд ли будут. Внезапную атаку миноносцев никто не отменял, а оная вполне эффективна. Хотя, как мне помнится, мы ни одного разу поход на Дальний не устраивали. Впрочем, как и на острова Эллиота — с целью именно торпедирования неприятельских кораблей. Но лиха беда начало — восполним нынче сей досадный пробел.

Ухтомский тяжело вздохнул — с легкими силами прямо беда горемычная, тоска зеленая!

В Порт-Артуре имелось только четыре больших четырехсот тонных дестройера — «Боевой» и «Бдительный» английской и германской постройки стояли в ремонте, причем дело с первым было аховым, повреждения оказались серьезными. Два других — «Бурный» и «Бойкий» являлись отечественными «изделиями», другого слова тут не подберешь, они исключительно ругательные. Да-да, теми самыми «изделиями», что мешают зарождению новой жизни в материнской утробе.

Кораблинастолько были настолько скверно построены, а механизмы ломались столь часто, что оба миноносца выходили в море крайне редко. А потому их даже перевели во 2-й отряд миноносцев, где были собраны «соколы». Эти миноносцы были помельче — в 250-ти тонн водоизмещения — и собирали их на заводе в Порт-Артуре из уже готовых элементов конструкций, доставленных поездами с далекой Балтики.

Качество изготовления и сборки местными «специалистами» оставляло не просто желать лучшего, оно было ужасным из-за частых поломок. Корабли чаще стояли на ремонте, чем принимали участие в войне. И сейчас, несмотря на спешно принятые меры, три «сокола» продолжали стоять у заводских стенок. И лишь семерка выйдет к Дальнему, если их число не сократилось этой ночью — отряд прикрывал канонерские лодки. А пойдут перед рассветом — им хода всего два часа, причем не торопясь.

А вот оба «русских» дестройера включены в отряд Эссена — у них радиус действий определен в двести миль от Порт-Артура, тогда как у «соколов» ограничение до одной сотни миль. Это как раз то необходимое расстояние, когда миноносец еще можно доволочь до гавани на буксире. Так что во Владивосток пошли только иностранной постройки дестройеры, и не факт, что «французы» дойдут все, тоже часто ломались, будто нежные девицы. А вот «немцы» были сработаны добротно, но так в Германии всегда ценилось качество, не хуже английского, а то и лучше.

Ухтомский оторвался от мыслей — операция была необходима, но риск запредельный. Он повернулся к Грамматчикову, и отдал распоряжение, хотя понимал, что излишне страхуется — на сто рядов уже все обговорили заранее, но страх все же оставался — ведь русское разгильдяйство тот еще «подарок», не знаешь, когда упадет на голову проблемами.

— И главное, вы уж еще раз предупредите вахту — когда подойдут наши миноносцы, огня не открывать, вначале разобрать опознавательные сигналы, не хватает еще от своих «гостинец» получить. А я к себе в салон спущусь — отдохнуть хоть немного нужно, часок поспать и хватит, время не то, чтобы на сон минуты лишние тратить…

Отправив командира броненосца, князь задумался. Операция планировалась сложная и многоступенчатая. Пароходы, что «смертниками» провели за собой в море «Полтаву» и «Севастополь», должны были отправиться в германский Циндао. В дальнейшем последовать в Шанхай, с письмом к консулу. А там действовать по обстановке, исключительно по инициативе командиров, назначенных из офицеров флота, склонных к дерзким авантюрам. А как иначе — без лихости и расчета будет трудно провести пароход через блокаду и доставить в осажденную крепость необходимые для гарнизона грузы, и в первую очередь, продовольствие, запасы которого рассчитаны только до января следующего, 1905 года…