Остров Судьбы

Кан вернулся в толпу и начал смотреть за тем, как на трибуну выходит блондин в деловом костюме, но в бронежилете. Это был Ральф Альмаматер.

— Уважаемые жители Онократала, просим вас разойтись и не поддерживать бунтовщиков. В противном случае будет применена сила, а не вы, не я этого не хотим, верно?

— Не верно! — выкрикнул Кан из толпы.

— Что вы сказали?

— Я сказал «не верно». Вы хотите насилия и очень сильно хотите. Ведь вы пришли с оружием, а мы нет. Это мирный протест!

— Будь он мирным, вы бы не ошивались у базы террористов… Стоп, боже мой, Кан! А ты выглядишь иначе, в тюрьме ты мне казался более беспомощным. А теперь, просто жалкий, но по-своему сильный, признаю. Повторюсь, сдавайтесь или будете арестованы.

— Нет! — закричала толпа.

— Хорошо. — Альмаматер махнул рукой, и солдаты начали скручивать протестующих.

Все отбивались, как могли, но это было бессмысленно. Вся надежда была на следующую часть плана. Галион в подвале настроил технику и включил вещание. По всем теле экранам, билбордам и вывескам Онократала стала показываться прямая трансляция, на которой доктор Рапзи сидел и смотрел в камеру. Камеру повернули и в объективе, уже был Галион.

— Уважаемые жители Онокротала, обманутые и замученные, я, как и вы, был в неведении какую-то часть своей жизни и творил нехорошие вещи, думая, что так правильно. Меня зовут Басти Райр Галион и я был главным учёным в нашем государстве, я один из ближайших друзей Мэра, я человек знающий всё о том, до чего вам пока нет дела. А это… — Басти повернул камеру на врача. — … Доктор Рапзи, кто-то из вас может его знать и сейчас он расскажет многое из того, что напрямую связанно с вашей жизнью. То как вами управляют, вас калечат и пытаются превратить в инструмент, а, чтобы не пропустить или узнать всё подробнее, переходите по ссылке, которую вы видите на экране. Там есть всё, что поможет понять вам полную картину трагедии. Доктор, ваш черёд искупить грехи…

Эван смотрел с окна, как Галион вещает с гигантских мониторов, на всеобщее обозрение и понимал, что они справились, но расслабляться рано. Охрана приходила, и их становилось больше. Детектив успешно защищал комнату управления и никого не пускал. Он отстреливался, сражался с мечом и кидал гранаты в коридор, всё ради того, чтобы эфир не прекратился.

— Тебе не выстоять здесь, а рассказывать, я так понимаю, он будет долго. — сказал Генри.

— Знаю, но пока время тянуть выходит отлично, я думал, что меня убьют по пути сюда. — говоря это, Эван закрывал проём дверью и приваривал её к стенкам бластером. — Теперь не откроют.

— Да… А мы не выйдем.

— А нам пока и не надо.

— Где ты взял пули, они же запрещены? — спросил Омар, проверяя раненное плечо.

— Знаешь, живя в Онократале среди простых людей, а не вот этого всего… Понимаешь, что нет ничего запрещённого. Просто, есть то, что очень хорошо спрятано и я это нашёл.

— Тогда, другой вопрос, почему пули?

— На самом деле не знаю, но кажется, что это часть того мира, что я хочу сохранить.

— Цепляешься за страшное и болезненное прошлое? — посмеялся Генри.

— Нет, просто бластер, инструмент контроля, а мне нужен инструмент убийства. Я уже понял, что у тебя на втором плече, ожог. Вечно ежишься и тянешься почесать, но останавливаешь себя. Мэр наказал? К пулевому тебя так не тянет. Это уже и не важно.

— Не боишься проиграть?

— Честно?

— Конечно.

— Нет. Я уже столько раз проигрывал, что мне куда интереснее смогу ли я снова подняться. Ведь, каждый раз я становлюсь сильнее. А теперь, ответь ты мне, что за идеальный мир хочет создать Мэр?

— Я знаю только о слухах и сплетнях, не более. Люди будут строить свой мир, на протяжении десяти лет, а потом, им уже не понадобиться ничего делать, они будут просто довольствоваться миром, который построили.

— Откуда Мэру знать, какой мир идеален для всех?

— Без понятия, но у него уже есть чёткий план, и он следует ему. Тебе не кажется это хорошей перспективой?

— Глядя на то, как он идёт к своей цели, мне кажется, что ничего не стоит таких зверств.

Альмаматер отстреливал людей из бластерной винтовки, чтобы полиции было проще их задерживать, как вдруг его прервал звонок, по интерфейсу, вживлённом в голову.

— Да, Сэр?

— Направляйся в Телебашню. Эван Редсти там. Убери его и прерви вещание. Иди один, проверю тебя.

— Будет сделано, а что с этим… митингом?

— Предоставь это мне. Переключишь на прямой эфир, с камер седьмого канала, а потом отключишь совсем, когда я скажу.

— Хорошо.

Ральф широко улыбнулся, резко развернулся и пошёл к своей машине, чёрной Барракуде, эксклюзивного дизайна. Рене видел, это наблюдая с крыши, тогда он и решил сообщить об этом.

— Господа разбойники, Альмаматер покидает пост.

— Сообщи Эвану, возможно он направился к нему. — сказал Галион.

— Был бы рад, но связи с Эваном нет…

— Нужно лететь к нему! — предложил Брендон.

— Нет! Эван говорил, чтобы мы не покидали пост. Возможно это их манёвр…

— Именно так, они достают полноценное оружие, похоже им поступил новый приказ и явно не от Альмаматера. — предупредил Кан.

— Тогда готовимся к худшему. — сказал Галион.

Эван стойко держался в башне. Патронов уже не было, как и бомб, поэтому он сражался мечом. Несколько охранников забежали вместе и наставили бластеры на Эвана.

— Бросай, пушки, ублюдок, всё кончено!

— Шоу должно продолжаться, суки! — Эван побежал на них и повернулся, чтобы все выстрелы прилетели в спину, плащ отлично держался и бластерные выстрелы просто рассеивались по нему. Развернувшись, он разрезал стволы бластеров, а после и самих охранников. Он встал в стойку и стал ожидать следующих противников.

Тем временем, в Загоненачалась война, полиция и солдаты Мэра стали обстреливать протестующих. Галион выбежал из подвала в новом костюме, который напоминал рыцарские доспехи, в современной обёртке, и раскидал в толпу оружие, чтобы протестующие, могли защищаться. Брендон летал в небе и сбивал с крыш снайперов, а также ломал дроны, которые скидывали бомбы. Рене стоял на крыше и стрелял по полиции и армии, стараясь уровнять шансы, своими меткими выстрелами. Кан находился в толпе и вёл бой вместе со всеми, поджигая своей пушкой большие скопления противников.

Эван встретил Альмаматера и они лишь косо взглянули друг на друга, после чего схлестнулись в дуэли. Ральф выполнял пируэты, которые были Эвану неизвестны, и преимущество явно уже было не за ним.

В подвал пробрались Азраил и Вигури, они убили всех на пути, разрезая и размазывая по стенам. Они дошли до комнаты с доктором Рапзи и раздавили ему голову. Тем временем, по всем экранам уже крутили не его признание, а бойню в трущобах, которую устроили бедняки.

Полиция пыталась угомонить и тех, и других, но Бута Стрейджа и его людей увели с места событий и держали под контролем.

Галион помогал везде и всем, демонстрируя всю мощь своего нового костюма, до тех пор, пока не увидел, как на трибуну поднялся Мэр. Его накрыло чувство страха, которое, как он думал, давно покинуло его, но сейчас оно вернулось и сильнее, чем прежде. Он подумал, если Мэр здесь, должно быть они уверены в наличии врача здесь. Тогда он устремился в подвал, но там его уже ждали Вигури и Азраил, которые, его и поймали. Он пролетел сквозь них, но одним выстрелом Вигури парализовал его. Электрический ток, вперемешку с химическими реактивами деактивировали костюм Галиона.

Ральф одерживал верх в битве на мечах и несколько раз мог бы смертельно ранить Эвана, но броня спасала его. И вот теперь Альмаматер выбил меч из рук Эфрейда и собирался нанести последний удар, однако, Эван сделал кувырок и пнул Альмаматера по спине во время прыжка, после чего взял меч и побежал в сторону окна. Ральф устремился за ним, но не успел. Эван выпрыгнул в окно и расправив плащ полетел в сторону бедного района, часть которого, даже из далека выглядела, как полыхающий Вавилон.

Толпа солдат задавливала протестующих, но в них проснулась надежда, когда с неба спрыгнул Эфрейд, с мечом Лидера сопротивления в руках, и стал сражаться вместе с ними. Битва явно не стала равной, но у всех проснулось второе дыхание. И тогда Брендон и Рене тоже покинули позиции и кинулись в бой. Кровь летела в разные стороны, как и крики, которые доносились отовсюду, казалось, что ты и сам кричишь, но это было не так. Безумно было то, что этого очень хотелось, но не все себе это позволяли. Полицию, удалось чуть-чуть оттеснить и тогда Мэр начал говорить.

— Дорогие мои граждане, я готов принять и услышать все ваши претензии и исправить их в кратчайшие сроки, но перво-наперво, нужно прекратить этот кошмар и вспомнить, что мы один народ, одно государство, одна семья. — Мэр отвернулся на секунду и прошептал — Глуши поток, Альмаматер.

Ральф отключил прямую трансляцию, на красивой фразе Мэра об одной семье, а в кадре были лишь агрессивные протестующие, готовые уничтожить всё и вся. Так большинство и запомнило тот вечер. Но герои и протестующие запомнили его абсолютно иначе.

— Уничтожить всех. — сказал Мэр и спустился с трибуны, растворившись в толпе своих воинов.

Все продолжили сражение и становилось ясно, что победы не будет, но останавливаться было нельзя. По крайней мере пока…

Азраил держал Галиона за голову, в ожидании Мэра. Вот он и появился и первым же делом он ударил Галиона по лицу. Сбив одним ударом с его лица защитную маску. Азраил и Вигури отошли в сторону.

— Мальчики, можете уходить и ждать меня на корабле. — Сказал Мэр, подождал пока они уйдут и начал ходить вокруг Галиона. — Басти, друг мой, ты же понимаешь, что иначе не могло быть. При всём твоём желании. Всё то, что я начал ещё с тобой и Алистером. До сих пор живо и будет жить, ведь это куда болеепродумано и сильнее хаотичной идеи героизма, которую вы пытаетесь продвинуть. Когда-то и ты в это верил.

— Да, верил. Но я обдумал все наши поступки и разумом, и душой, и сердцем, а ты…

— А я не опираюсь на примитивные и низменные критерии оценки действий и поступков. Поэтому я выигрываю и буду выигрывать. Ты мог бы быть моей правой рукой.

— Аахах, не мог бы, твоей правой рукой может быть только твоя собственная, я знаю тебя, а скоро узнает и Альмаматер, что тогда?

— Он смышлёный и преданный воин, я всегда это ценил. Ведь такие держаться долго. Поэтому, мы сейчас тут, а Алистер уже мёртв. Поэтому ты предпочёл Эфрейда и его шайку, а не своего старого друга.

— Неужели ты не видишь, как сильно ты изуродовал свою идею и жизни людей, как они страдают. Столько смертей, столько боли.

— Онократал, не просто название, мой старый друг. Мне не приносит это удовольствия, каждая пролитая кровь в этом государстве, словно моя собственная. Но будь нужна моя, для создания того самого светлого будущего, не сомневайся я бы пролил её, сколько угодно. Я не чудовище. Я лишь тот, кто и правда сможет всё изменить. Просто, мне нужно время. От вас и ваших восстаний не зависит ничего.

— Вот в чём ирония… — начал говорить Галион, поднимаясь на ноги. — Ты думал, что назвал государство в честь своих заслуг перед народом, а по факту создал пророчество. То, что сметёт тебя, омывая всё, что ты построил кровью…