Остров Судьбы

Глава 9. Триада. Часть 1

Мрачный и сухой декабрьский вечер в “Загоне” скрашивали лишь праздные пьяные вопли на улице и очаровательно ублюдское освещение. Голые деревья и жухлая оранжево-серая трава. Серое, почти чёрное небо, слегка окрашенное желтизной старых ламп. Не снежинки, из-за чёртовой смены климата. Не за горами празднование нового года, а настроение как в самый мрачный Хэллоуин. Неплохое было бы место для съёмок хорроров или криминальных драм, если бы всё кинопроизводство не сосредотачивалось в Небесном районе. Тем не менее, люди рады что скоро наступит тридцать второй год новой эры. Можно быть уверенным, что каждый третий, вспоминая об этом, думает «дай бог он будет лучше предыдущего.». Они никогда так не ошибаются, как в своих же собственных надеждах. Хотя, кажется, так было всегда. В любом случае, надейся на лучшее, а сам не плошай. А оплошать здесь успел уже каждый, на своём веку. По грязной улице проносились, гонимые ветром, мусорные пакеты и редко, но все же бывало, головные уборы. За немытыми окнами пятого этажа кирпичного здания, знакомые силуэты детективов копались в бумагах и бурно обсуждали последние открытия, касательно их дела о разборках, как оказалось, трёх банд.

— Клетка и Кул Гэнг, как бы нам не было от этого противно, всё-таки наводят порядок. И отсюда тогда вопрос: Зачем повстанцам их натравливать друг на друга? — спросил Виги

— Извини, в ответах я ограничен. Правильно задавай вопросы. — ответил Эван, имитируя компьютерный голос.

— Доктор Лэннинг, а не могли бы вы не выёбываться? — вновь спросил Виги.

— А это, детектив, правильный вопрос. Ладно, если серьёзно, то мы должны думать о том почему они не боятся оказаться крайними в этой ситуации. Пара дней разбирательств и все уже поняли что это“ Повстанцы”. Соответственно, две сильнейшие банды могут объединиться и пойти решать вопрос старым злобным способом. Их это не пугает, почему?

— Их больше и они сильнее.

— Были. Когда-то. Но сейчас есть лишь слухи. Они абсолютно неактивны в поле своей деятельности, но сила остаётся. Откуда?

— Поддержка сверху?

— Именно. И если так, то будет тяжело с ними справится. Кстати, тебе выдали эти все бумаги или ты их просто взял? — указывая на коробки с макулатурой, спросил Эван.

— Духарес сказал нам ничего не брать с места преступления, если документы в их участке хранятся на месте преступления, то им стоит задуматься.

— Каждый полицейский участок в этом государстве, а особенно в “Загоне”,это место преступления.

— Базаришь.

Виги снова уткнулся в бумаги. Собрав несколько папок в одну стопку, он положил их на свой стол и взял в руки другую папку, которая отличалась от полицейских. Пройдя от своего кабинета до зала, где Эван сидел на полу в окружении бумаг, он аккуратно перешагивал их, чтобы вручить папку своему коллеге.

— Это всё что у нас есть на Эзру. — Виги передал Эвану папку и сразу заметил его удивлённый взгляд, после того как он взял папку в руки. — Пальцы тебя не обманывают, папочка довольно худая.

— Я всё думаю о том, сколько мы потеряли времени. Словно с каждым прошедшим днём становится всё меньше шансов на то, что Эзра вообще жив.

— Я думаю, если мы продолжим копать, то обязательно выясним. Тем более, у нас теперь есть, какие-никакие, связи.

— Всё это под вопросом.

— Раньше всё было проще, даже если учесть, что мы практически росли сами. Ну, вы то с Эзрой точно.

— И то верно, но раньше и трава была зеленее, как говориться, а стоит ли об этом говорить?

— Это скорее к вопросу о судьбе и напоминание о том, почему мы не должны забывать о моральных ориентирах. У Эзры был выбор и он его делал. Когда ушёл от идиота отца, убившего его мать. Когда охотно помогал нам в наших псевдо-расследованиях и даже, когда он отправился на ту дипломатическую миссию, вместо учёбы. Он ни разу не делал выбора, что вёл бы его к насилию ради насилия, а что в итоге? Мы даже не знаем что вы в итоге.

— Я тоже делал выбор, но не то чтобы он у меня был. — ответил Эван, шагая к холодильнику. — Ты и сам прекрасно знаешь что меня лишили детства, а в приютах особо выбора нет.

— Да, но кем ты в итоге стал, благодаря верно принятым решениям.

— А кем я стал? Человеком что получил своё образование благодаря тебе и твоим богатым родителям. Маргиналом, который избивает людей по ночам, а в дневное время старается отвлечься на что угодно, лишь бы не вспоминать о потере друга и том, что завтра лучше не станет.

— Вот не надо. Родители оплатили нашу учёбу, но учились мы, а не их деньги. Ну, а что до того что мы берёмся за любое дело, чтобы не утопать в безнадёжных поисках Эзры, то это наш общий крест.

— А про маргинала ничего не скажешь? — уточнил Эван, достав из холодильника две бутылки пива.

— Так ты и правда мутный тип. — улыбнувшись, ответил Виги.

— Пошёл ты! — резко ответил Эван, аккуратно бросив одну из бутылок товарищу.

Виги поймал бутылку и на секунду задумался о том что было бы, если бы ему это не удалось. Он невольно оглянулся вокруг, подметив каждый документ, что лежал на полу их офиса. В этот момент он призадумался. «Вот она наша беда…», думал он, «… Распиздяйство.» Эван сел на диван, рядом с Виги, прихватив тонкую папку. Он начал доставать из неё бумаги и после изучения встал и начал цеплять их к доске на стене.

— Помнишь ту безумную историю Эзры про его папашу? — спросил Эван.

— Про центральный парк или про тесак? Может про убийство матери или чулан? Ты бы уточнил, а то слишком много вариантов, а это я только классику перечислил.

— Я про чулан хотел снова послушать, но не припомню историю про центральный парк.

— Там трагедия в трёх актах, так как это было после истории с чуланом. Будем считать её за первый акт. Тогда его папаша припёр новый телек от своих друзей-алкашей и он не работал. Купил, принёс, включил, не работает. Он сам что-то нашаманил в нём и, после включения, тот как вспыхнет. И начался пожар, а Эзра был наказанный в чулане.

— Так это случайность была?

— Ну, со стороны папаши, это объяснялось, как случайность. Со стороны следствия, это распиздяйство и умышленное оставление в опасности.

— А за что он его наказал и в чулан засунул? Я думал он там прятался от него.

— Да у него портфель в школе украли, а бате не понравилось, что он не смог сдачи дать и вернуть портфель.

— Понял, так а причём тут парк?

— Сейчас до этого дойдём. Пожар, батя сбежал, Эзра в шкафу. Мать на смене была и не знала ни о чём, как я помню. Пожар довольно быстро потушили, но медленнее, чем могли бы. Хата у него была не в лучшем районе.

— Это к слову о приоритетах Мэра.

— Да-да — отхлебнув пива, подтвердил Виги. — Ну и пожарные ахуели, когда чулан открыли, а батя к нему кинулся с криками «Сыночек-сыночек, я уже думал о худшем, ты зачем это устроил и спрятался?». Эзра, конечно, уточнил у бати, что он несёт, если тот сам его запер и тут то пожарные поняли что надо в полицию сделать звоночек. Как-то, с кем-то его отец договорился и вот он на свободе, идёт домой. К своей любимой семье.

Эван стоял спиной к Виги и продолжал размещать заметки на доске. Виги, в свою очередь, усердно показывал кавычки, произнося слово «любимой». Поняв что его дорогой друг так и не повернётся, кавычки сменились на многозначительные средние пальцы. Эван обернулся, не понимая почему рассказ прекратился.

— Охренел?

— Да это ты охренел, я тут историю душещипательную рассказываю, а ты и не повернулся ни разу.

— Я занят вообще-то.

— Отвернись, я продолжу. — Виги подождал, пока озадаченный товарищ отвернётся и продолжил. — Папаша приходит домой и, слёзно, умоляет сына простить его, за всю хуйню. Тем более, что мама уже дома и вероятнее всего ей всё было рассказано, а терпеть ещё и её скандал, он не хотел. Он сына за ручку и повёл в город, мол вину заглаживать, а за окном темнело уже. Со слов Эзры, они и правда неплохо провели вечер и вот они пошли прогуляться в парке и по пути ему очень захотелось спать. Ночь на дворе была, ему семь лет, столько стресса и вот отец его берёт на руки и несёт в сторону дома. Через парк всё ещё, это важно. Эзра уже уснул на тот момент, когда батя его прошёл уже половину парка и вот там есть мостик через всё озеро. А оно по глубине весьма приличное. Папаша его, как ты понимаешь, недолго думая швырнул ребёнка спящего в озеро и убежал домой.

— Пиздец.

— Именно, а там в конце ещё и панчлайн. Эзра очнулся в момент, когда его уже откачивали врачи. Они подвезли его до дома. И вот он стоит с врачами и ждёт, пока они вызовут полицию, а из окна его квартиры, его же отец в грубой форме объясняет матери, что так легче будет, никакой обузы, да и вообще встанем на ноги я тебе нового заделаю. Ну это же вообще ахуеть.

— А этот ублюдок жив вообще?

— Не знаю. Но это ещё и не панчлайн. Его отца менты выводят, а он смотрит Эзре в глаза и говорит. «Вот хуйло. В огне не горит, в воде не тонет» и плюёт в него.

— Я хуею, как он после всего этого вообще из тюрьмы вышел? И как его продолжали подпускать к ребёнку?

— Да кто бы знал. Эзра сбежал от него и слава богу, а вот маму его жалко.

— Десять раз задумаешься потом о словах: «Неважно какие родители, главное что они есть».

— Это, конечно, пиздец, а не история, но ты помнишь, как мы вообще познакомились? — поинтересовался Виги.

— Естественно, история на миллион. Говоря об удивительных совпадениях я вспоминаю либо это, либо историю про заботливую мамочку и ампулу с пилюлями цианида.

— Да уж, приключение, что ознаменовало твой третий курс самым диким по количеству эмоций.

— Ну, грань между смертью и отчислением, для человека учащегося не за свой счёт, так ещё и не имеющего родственников — это что-то равносильное. Так что я просто барахтался в говне тот месяц.

— Ммм, июль 24 года. С прелестной девушкой я тогда проводил время.

— Я тоже. — с усмешкой, сказал Эван. — Хотя, тебе с твоей определённо больше повезло. Помниться, благодаря вашим похождениям ты и попал в музей, когда мы ввязались в интересное дело с Семьдесят Третьим.

— Та шизофреничка не считается, повезло что не отцианидила тебя. Что до моих похождений. И правда, то было самое полезное и приятное, стоит отметить.

— А всё же… Наше с вами знакомство в лагере было тем ещё совпадением.

Товарищи погрузились в воспоминания, которыми охотно делились, хоть как-то поднимая себе настроение в этот мрачный вечер.