Будда (2-е изд., испр.)

Монахи, услышав от Первоучителя эту историю о нерасплесканной чаше, усомнились в правдивости происшедшего. Им было не понять, как мужчине, в расцвете сил и к тому же не чуждому радостей жизни, удалось устоять перед красавицей и разок-другой на нее, хотя бы исподтишка, не взглянуть. Они по своему легкомыслию не смогли глубоко осознать, что близость палача — достаточно веская причина, заставившая мужчину с чашей проявить на время благоразумие и обуздать свои похотливые мысли.

Возникла необходимость предоставить монахам броскую и красочную иллюстрацию пагубных последствий неведения, приводящих людей к ужасной и бесславной смерти. Речь шла о тех глупцах, кто сосредоточивался на суетном и преходящем в ущерб основной цели буддийского монаха. А цель эта состоит в достижении состояния высшего блаженства — нирваны.

Первоучитель, закончив преамбулу рассказа, приступил к изложению его основной части о том, как он в предыдущей своей жизни избежал чар женщины и обрел нирвану.

В одной из предыдущих жизней Гаутама Будда был бодхисаттвой (палийский вариант: бодхисатта) и жил в городе Бенаресе в те стародавние времена, когда на престоле находился царь Брахмадатта. Он был сотым, самым младшим сыном царя. При дворе его отца находилось несколько Паччекка будд, то есть тех достигших Просветления монахов, кто открыл истину, но никого не обучил. Они кормились при царском дворе, и будущий Гаутама Будда относился к этим святым людям с большим почтением. При каждом удобном случае он оказывал им всяческие услуги. Царевича между тем постоянно беспокоила одна мысль: займет ли он когда-нибудь царский престол? Понятно, что ему, как младшему сыну, такая перспектива казалась маловероятной. Но, подумал он, может быть, мне улыбнется удача где-нибудь на стороне, в другом городе? Царевич решил при подходящем случае поговорить об этом с Паччекка буддами. Как только они появились во дворце, он оказал им всяческие знаки внимания, набрал в кувшин воды, вымыл им ноги и насухо их вытер, после чего изложил суть дела. Вот что ему поведали Паччекка будды:

«В этом городе, царевич, тебе не царствовать. За двадцать сотен йоджан отсюда, в стране Гандхара, есть город Таккасила (санскр. — Такшашила. — А. С.), там ты и воссядешь на трон, если сможешь добраться туда за семь дней. Дорога туда проходит через большой лес, опасный для путников. Если обходить его кругом — выйдет целая сотня йоджан, а идти напрямик через лес — всего пятьдесят йоджан. Лес этот называется Лесом Демонов. Живут там яккхини (санскр. — якшини. — А. С.). Своей чародейской силой они создают у дороги волшебные деревни с постоялыми дворами. Под навесами из пестрой ткани, затканной золотыми звездами, яккхини ставят изукрашенные драгоценными каменьями ложа с откинутыми пологами дивных расцветок. И, надев на себя украшения, достойные небожительниц, из таких постоялых дворов они сладкими речами зазывают прохожих. „Ты очень устал, — говорят они путнику, — зайди же сюда, присядь ненадолго, испей воды, а потом пойдешь дальше“. Всех, кто поддался на их уговоры, они усаживают на ложе рядом с собой и неотразимой своей красотой и чарами разжигают в них желание. Лишь только эти несчастные, терзаемые страстью, соединяются с яккхини, те умерщвляют их и, пока еще хлещет теплая кровь, пожирают»[90] (пер. с пали Б. А. Захарьина).

О том, что в Индии во времена Гаутамы Будды и значительно позднее существовало обычное (наряду с ритуальным) людоедство, можно понять по следам, какие оно оставило в образах не только ракшасов, но и якш, а также их женских ипостасей — яккхиней[91]. Якшами и якшинями называют на языке пали духов природы. Согласно древнеиндийским преданиям, они проживали в гималайских долинах, заросших густыми лесами. Некоторые из них были вполне миролюбивы по отношению к людям, но были и такие, кто предпочитал всем яствам человечину и охотился в лесах на потерявших осторожность путников. По преданиям, относящимся к раннему буддизму, эти каннибалы (в основном в мужском обличье) были большей частью перевоспитаны в вегетарианском духе и охраняли Учение и храм от злых духов.

Перейду к дальнейшим событиям, в центре которых царевич-бодхисаттва и яккхини. Царевич перед уходом из дворца попрощался с матерью и отцом, уведомив их, что идет в Таккасилу (Такшашила. — А. С.), чтобы там, как он надеялся, взойти на царский престол. Пять человек из его ближайшего окружения захотели пойти с ним. Он сразу отклонил их предложение, понимая, какая опасность ждет людей в дороге. Но они все-таки настояли на своем.

Перед тем как отправиться в путь, царевич попросил Паччекка будд, помимо добрых слов, снабдить его оберегом. Им оказались данные ему нить и горсть песка. Как только царевич с друзьями углубился в лесную чащу, они увидели прелестниц-яккхиней, сидящих под навесами и завлекающих путников. От них исходило такое пленительное и обольщающее очарование, что ноги сами собой направляли мужчин прямо в их объятия. Царевич заметил, как один из его друзей замедлил шаг и остановился. Во все глаза рассматривая одну из лесных дев, он чуть было не свернул себе шею. Царевич тут же напомнил ему, какая его ждет судьба. Однако не в его силах было остановить охваченного похотью человека. Не было ужаснее и безнадежнее фразы, которую, как заклятие, произнес этот несчастный: «Пусть будет, что будет!» Услышав подобное признание в собственном безволии и потворстве вожделению, царевич в который раз убедился, что люди безрассудной верой в предопределенность своего будущего освобождают себя от ответственности за свои поступки и, соответственно, выкидывают, как устаревший предрассудок, мораль из своей повседневной жизни.

Потеряв первого спутника, он и вместе с ним оставшиеся четыре человека продолжили путь в Такшашилу. За своей спиной они услышали хруст костей их товарища — как только яккхини позволила ему соединиться с ней в любовном порыве, его жизнь тут же закончилась. Нет необходимости описывать гибель оставшихся четырех приятелей царевича, также оказавшихся некрепкими духом. Скажу только, на каких человеческих страстях и слабостях подловили их ненасытные молодые ведьмы. Следующей жертвой стал меломан, готовый распроститься с жизнью, лишь бы услышать божественную мелодию. Затем такая же участь постигла любителя благовоний и ароматных снадобий, а также чревоугодника. Последним демоницами был съеден лежебока, услаждавший свое тело мягчайшей и просторной постелью с пуховыми одеялами и подушками. Царевич продолжил в одиночестве свой путь в Такшашилу. За ним увязалась наглая и неугомонная яккхини. Она решила не отступаться, пока не съест его с потрохами. На этот раз она следовала за ним как тень и представлялась встречным людям его женой, от которой он якобы отказался. Эта людоедка даже приняла облик беременной женщины. Через день она разродилась дитем. С ребенком на руках эта притворщица вызывала своим несчастным видом сострадание со стороны встречных людей. Через какое-то время ребенок так же неожиданно исчез, как и появился. Однако бодхисаттва с его святостью был явно ей не по зубам. Так они дошли до Такшашилы. Царевич остановился на постоялом дворе для паломников, а его нежеланная спутница, остерегаясь святого места, встала у ворот. То ли от постигшей ее неудачи с царевичем, то ли от ярости на весь белый свет, она расцвела, как болотный аир в конце мая.

В тот день царь Такшашилы проезжал на слоне в свои цветущие сады мимо постоялого двора. Он увидел скучающую у ворот красавицу и велел вознице остановиться. Царь послал слугу узнать, замужем она или нет. Хитрая яккхини подтвердила, что она замужем, муж находится на постоялом дворе. Услышав эту ложь, царевич вышел за ворота и объяснил царю, что перед ним стоит не его жена, а демоница-людоедка, сожравшая со своими товарками его пятерых спутников. В ответ на эту правдивую речь царевича яккхини заявила, что все мужчины в гневе несут всякую чушь, а что говорят, сами не знают.

Царь рассудил, что попавшаяся ему на глаза красавица — женщина ничейная, а раз так, то по праву сюзерена принадлежит ему. Ведь он как-никак царь, и все бесхозное в городе находится исключительно в его собственности! Яккхини уселась на слоне за спиной монарха, крепко обхватив его двумя руками. Слон торжественно, легкой поступью обошел город и вернулся к воротам дворца. Самозванку поместили в покоях старшей жены царя.

Вечером царь ждал ее на пышном ложе. Яккхини, накормленная, умащенная мазями с запахом орхидеи и лилии, в легких шелковых одеждах явилась к царю и прилегла рядом с ним. Царь набросился на нее с такой ненасытностью, словно постился целый месяц. Они провели немало времени, изнуряя друг друга в пагубной страсти. Обессилевший царь уже было собрался крепко уснуть, как вдруг услышал рыдания отвернувшейся от него притворщицы. На его вопрос, что ее так расстроило, вероломная яккхини принялась жаловаться на отношение к ней живших при дворе женщин. Заливаясь слезами, она говорила о насмешках в ее адрес. Она жаловалась легковерному царю на неуважение к ней придворных и его жен. Они якобы заявляют о ее безродном происхождении и называют побродяжкой. Разжалобив царя, яккхини перешла в наступление и потребовала власти над всем царством и права творить в нем все, что ей заблагорассудится. Когда же влюбленный в нее монарх объяснил, что он не настолько всемогущ, как ей представляется, она согласилась ограничить свою власть внутренними покоями дворца. Всем известно, что влюбленный мужчина теряет разум. Так и царь согласился выполнить, как ему казалось, безобидные причуды взбалмошной красавицы. Чем это закончилось, нетрудно догадаться. Яккхини, когда царь уснул, отправилась к себе в лес и привела во дворец целое полчище яккхов. Ими было съедено все живое, включая царя, его жен, детей, кур и собак. Когда наутро люди увидели, что дворцовые ворота заперты, они заподозрили что-то неладное и подняли шум. Взломав ворота и войдя внутрь дворца, они обнаружили горы обглоданных костей — все, что осталось от его обитателей.

В это время царевич оставался на постоялом дворе. Он посыпал свою голову песком, полученным от Паччекка будд, перевязал волосы заговоренной нитью и с мечом в руках дожидался, когда взойдет солнце. Собравшиеся горожане очистили дворец от костей, отмыли его от крови и вспомнили, что молодой человек с постоялого двора предупреждал царя, что красавица вовсе не его жена, а кровожадная яккхини. На общем сходе горожане решили, что лучше царевича им царя не найти.

Такова поучительная история о том, что не нужно разменивать свою жизнь на разные глупости, потворствуя низменным инстинктам, уводящим в сторону от благородной и достойной цели. (Пересказ сделан по переводу Б. А. Захарьина «Джатаки о чаше, полной масла».)[92]

Из буддийских преданий мы знаем, что в одном из своих перерождений Гаутама Будда был черепахой, на своем панцире доставившей к берегу моряков, потерпевших кораблекрушение. Он воплощался также в образах слона, льва, рыбы, оленя и обезьяны. Расскажу коротко историю о слоне. Воплотившись в это мудрое и благородное животное, Будда, чтобы угодить одной завистливой женщине, спилил свои огромные бивни. В свою очередь она в одном из своих последующих перевоплощений стала его ученицей и даже достигла святости.