Будда (2-е изд., испр.)

Сам же британский исследователь индийского буддизма считает, что «нельзя делать такого глубокого вывода на основании случайного сходства названий». Он убежден, основываясь на множестве деталей, существующих в буддийских легендах, «что клан Сакья или, по крайней мере, главные его члены были арийского происхождения»[156].

Так называемое племя саки-хаумаварга (варящие хауму, или сому) некоторые историки также связывают с Индией. К тому же социальное устройство саков, обретших вторую родину на северо-западе полуострова Индостан, было практически таким же, как у ариев. Оно разделялось на три сословия: воинов, жрецов и людей трудовых профессий. Поразительно, что сословию воинов, жрецов и скотоводов соответствовали те же традиционные цвета, что у последователей Вед и упанишад. На этом основании сторонники версии сакского происхождения Будды переводят титул Шакьямуни как Мудрейший из саков.

Так, наш современник, известный буддийский монах и духовный учитель Дзюнсей Терасава входит в полемику с теми учеными, кто отрицает связь саков и скифов с родом Будды. Он обвиняет их в невежестве, утверждая, что подобная точка зрения представляет собой «проявление имперского эгоизма, унаследованного со времен Российской империи и западноевропейских колониальных завоеваний»[157].

Дальше Дзюнсея Терасавы пошел английский историк Винсент Артур Смит (1846–1920). Вслед за Самуилом Билом он говорит о монгольском происхождении Сиддхартхи Гаутамы. Корни племени шакьев, как был убежден Смит, ведут непосредственно к неарийским народам[158].

Согласитесь, что совсем отмахнуться от этих соображений относительно родословной Гаутамы Будды и признать их сомнительными не так-то просто и не очень корректно.

Оппоненты «сакской версии» выдвигают против нее несколько аргументов, но один из них, как они полагают, самый убедительный. По их мнению, Сиддхартха Гаутама принадлежал к индоарийскому племени сакья (шакья), а не шака. На эту версию работает утверждение современных языковедов, что слово сак не столько этническое, сколько социальное понятие и обозначает «свободного воина». Сакья — так в древности назывались кшатрийская олигархическая республика и жившее в ней племя. Однако признать шакьев индоариями и отнести к брахманской культуре, как я уже писал, не позволяют их брачно-семейные отношения — существование в их роду браков между близкими родственниками. По крайней мере упоминания об этом обычае присутствуют в буддийских текстах.

Очень трудно что-либо утверждать безапелляционно, когда речь заходит о священных персонах или предметах. Ведь вопрос об экзогамии и эндогамии шакьев, то есть кто они по происхождению — свои или чужие, совсем не праздный. От того, какой ответ на него последует, зависит, по брахманским представлениям, легитимность их высокого сословного положения в древнеиндийском обществе и в его последующие периоды. Брахманский истеблишмент то нападал на буддистов, то оборонялся от них, то пытался прийти с ними к духовному согласию и частичному их признанию. Иногда вопрос ставился прямо: выскочки они или нет? Отсюда некоторая неразбериха в дошедших до нас версиях родословной Гаутамы Будды. Чем, если не принадлежностью племени шакьев к индоариям возможно, например, объяснить обнаруженную на ковчеге мощей Будды надпись на брахми — одной из древнейших разновидностей индийского слогового письма? Этот ковчег представляет собой каменный ящик, который находился внутри раскопанной в Кушинагаре в 1898 году буддийской ступы, а точнее, того, что от нее осталось. Внутри ящика находились небольшого размера урны для праха, напоминающие по форме буддийские ступы. В этих урнах хранились небольшие фрагменты костей, которые сочли принадлежащими Будде, — то, что осталось после кремации его тела, как это описано в Махапаранибане сутте.

К сожалению, остается множество вопросов о происхождении племени шакьев, на которые нет однозначных ответов. Некоторые сверхсовременные гипотезы о связях рода Будды, например, с семитскими народами и сопровождающие эти предположения аргументы вообще не стоит рассматривать по причине их очевидной курьезности и абсурдности.

В период резкой конфронтации с буддистами аристократическое происхождение Гаутамы Будды бралось под сомнение его оппонентами из брахманского сословия. Смысл их сомнений по поводу знатности происхождения Сиддхартхи точно передает русская поговорка: «Всяк кулик на своей кочке велик». Вместе с его родом они всячески поносили племя шакьев.

Брахманы попусту теряли время, вылезая из кожи вон, чтобы с невероятной злобой и раздражением уязвить Гаутаму Будду заявлением, что он в духовном смысле не царь царей и не пророк пророков. Для него же самого происхождение человека и оформление его культа не имели никакого значения. Как, разумеется, и для его прижизненных последователей. В памяти народов сын правителя Сиддхартха Гаутама и Будда Шакьямуни живут отдельно.

Картины детства, юности и мужания Сиддхартхи Гаутамы как наследного принца в агиографической литературе о нем достаточно банальны и трафаретны. Учение Будды Шакьямуни неповторимо и, помимо всего прочего, востребовано людьми XXI века.

Сиддхартха Гаутама был первым религиозным мыслителем, кто придал своему учению этико-практическую направленность и сделал в нем центральной проблемой не бытие человеческих масс, а сознание отдельного человека. Он предложил поэтапный путь, как преобразовать собственное сознание и вырваться из повседневности, возвыситься над ней.

Глава десятая. В преддверии ожидаемых перемен, или Через «дискуссионные клубы» к новым верованиям