Человек, из Подольска!

Неспортивные соревнования

Единственная надежда почувствовать себя востребованным – премии. Список чудес, на которые можно надеяться, не так уж велик: ридеры допустят до основного жюри, основное жюри заметит, звезды на небе сложатся, литературный бог благословит. Но участие в премиях имеет обратную сторону. Когда уверен, что говоришь о самых важных вещах, что писал сердцем, разодранным на клочки, но по мнению условного Петра Петровича из жюри, любовно—алкогольные похождения очередного сноба или удивительные мытарства скучающей барышни из одной пустоты в другую – более существенный вклад в литературу, прав Петр Петрович, и в вечность золотыми буквами вписываются, конечно, барышня и сноб. Пережить это болеющему за свое произведение писателю непросто.

На обычном соревновании, турнире по футболу, например, весь мир способен оценить очевидное мастерство футболиста, или, напротив, победу средней сборной, которая уступает многим, но так старается, играет на таком пределе, что буквально выцарапывает победу. Соревнование литературное сводится к тому, что участник просто ждет – понравится они или нет определенному лицу или определенной узкой группе лиц. Для победы в таком «соревновании» он не может сделать ровным счетом ничего. Там, где в спорте – объективная оценка, в литпроцессе – вкусовщина. Одного и того же писателя (если он более или менее известен) регулярно называют гением и графоманом (бросаться словами, выбирать крайние формы оценки – в порядке вещей; хочется ведь необычного, исключительного, да так, чтобы из года в год!). Причем зачастую и сам писатель весьма авторитетен, и обе оценки транслируются крайне авторитетными людьми, которые и сами – в иных ситуациях – подвергаются такой же противоречивой оценке, но уже со стороны третьих (десятых, сотых) авторитетов. Диапазон оспаривания любого достижения в литературном мире бесконечен, признаваемых безоговорочно – нет и не может быть. Однако победители есть всегда, и всегда же есть проигравшие.

Когда я учился в школе и зачитывался любимыми на тот период жизни авторами – Леонидом Андреевым, Буниным, Салтыковым-Щедриным, Достоевским – то никогда не думал: а какую премию получил этот писатель? До какого листа доходил в таком-то сезоне другой? Этот вопрос мне и в голову не мог прийти. Но вот поди ж ты, висят над классной доской их портреты, пишут по ним сочинения, изучают жизнь.

А у современного писателя, кроме этих листов, ничего-то и нет. Премиальный процесс выманивает автора из его внутреннего мира, как улитку из раковины, и подчиняет законам мира внешнего, то возвышая, то швыряя оземь. Но между тем, парадоксальным образом премии и сами становятся броней, пускай и недолговечной, временной; каждое премиальное достижение – панцирь на голом теле, защищающий от готового растерзать литературного мира (диплом, занятое место) и готового затоптать внешнего (финансовая составляющая). Нечто похожее происходило в детской игре «Танки» на игровой приставке Dendy – за определенные успехи в игре вокруг танка образовывался пузырь, который секунд на десять делал его неуязвимым.

Но премии, какими бы ни были они сами и наше отношение к ним – это все-таки не биография. Биография писателя – это его публикации: книги, сборники, журналы. Они же —личная характеристика, если хотите, рекомендация с места работы. Ничто другое не должно иметь значения. Все, что нужно знать об авторе – на страницах его текстов. Вся другая информация о нем – может быть плохой, хорошей, интересной или нет. Но это не важно. Важно только то, что она лишняя.

Я убежден, что для писателя хорошо быть дистанцированным от реальности в ее, возможно, и не самых худших, но ненужных, наносных проявлениях. Они полезны лишь в том случае, когда сами живут в текстах, но не когда писатель начинает жить ими, в них. Для писателя хорошо влиять на реальность, а не поддаваться ее влиянию. Когда он ничем не отличается от журналиста, PR-менеджера, блогера, хипстера и черт знает кого еще – это вредно, потому что привязывает писателя к сиюминутному, отсекает от главного. Но верно и то, что плохо это для самого писателя, для результата его труда, но не для его успеха – приверженность сиюминутному весьма ценится в современном литературном процессе.

Но писательская биография – это не постоянное «оказался в нужное время в нужном месте», это весь его опыт писательства. Не «начал писать с такого-то года, прервался в другом и возобновил в третьем»; опыт писательства – он ведь начинается с рождения. И если автор говорит, что начал работать над книгой с определенного года, даты – это ерунда. Писатель с рождения начинает работать над любой своей книгой. Но биография писателя – это все-таки не вся жизнь, это опыт именно ПИСАТЕЛЬСТВА, опыт осмысления жизни как текста. Этот опыт может длиться десятилетиями, прежде чем автор напишет что-то стоящее, или вовсе хоть что-то напишет. Иными словами, опыт писательства – это жизнь, настроенная на литературную волну.