Человек, из Подольска!

«Каждый час приносит страшные вести»

Гитлер назвал «решающей» битву за Москву дважды: в директиве от 6 сентября о подготовке наступления и 30 сентября, в день начала штурма в воззвании к войскам. Незадолго до начала советского контрнаступления он заверил народ Германии, что СССР уже никогда не оправится от понесенных потерь.

Сила, инициатива и технический опыт действительно были на стороне немцев. Как и в начале войны, не было сплошной линии советской обороны; но на этот раз дело происходило не на дальних западных границах, а в немногих сотнях километров от Москвы. Столица внезапно оказалась без защиты. Гитлер лично отдал приказ о формировании специальной команды, которой предстояло стереть Кремль с лица земли.

О том, что стало с этими планами в реальности, впоследствии будет написано немало воспоминаний.

Генерал Гюнтер Блюментритт: «Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя».

Офицер Луитпольд Штейдле: «Пятого декабря начались сильные удары с воздуха по тыловым коммуникациям и исходным районам, где до сих пор можно было чувствовать себя в безопасности. Несколько десятков самых боеспособных немецких дивизий было разбито. По обе стороны шоссе лежали убитые и замерзшие. Это был пролог к Сталинграду; блицкриг окончательно провалился».

Немецкий рядовой Фольтгеймер (из письма жене): «Здесь ад. Русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступать. Каждый час приносит страшные для нас вести. Умоляю тебя, перестань мне писать о шелке и резиновых ботиках, которые я обещал тебе привезти из Москвы. Пойми, я погибаю, я умру, я это чувствую».

Говоря о причинах итогового поражения под Москвой, гитлеровские генералы и западные историки, которые основывались на их свидетельствах, упоминали огромные русские пространства и жестокие морозы. Но известно, что температура в декабре 1941 года не превышала –20 °С. Советские военачальники и современные российские историки говорят прежде всего о моральных качествах, сплоченности, сознании собственной правоты.

Немаловажно и то, что сами немцы в разы переоценили свои возможности. Гитлеровские генералы были убеждены, что СССР не сможет оправиться от летних поражений.

О самоуверенности немцев писал и Жуков: «Гитлеровское верховное командование допустило крупную ошибку в расчете сил и средств. Оно серьезно недооценило возможности Красной армии и явно переоценило возможности своих войск».