Современная румынская пьеса

П а р е н ь. Это точно. Не годится.

Й о н (он уже «председатель»). А тебя кто спрашивал… веди себя как положено. Может, для кого план этот и хорош — для Добруджи{99}, например. Слыхал я, там дело идет на лад. Как уж это случилось, но знаю: земля там неважнецкая, пришлось мне в этом убедиться… У нас здесь холмы и долины, но больше холмов, а там горы и богатые пастбища. В молодости мне там нравилось. Выращивать фруктовые деревья и скот, дорогие товарищи, надо по-научному, то есть с любовью. У скотины душа имеется… уж я-то знаю… да и всякое другое, о чем я тоже подумал… Чего ты на стуле ерзаешь, товарищ Мэриеш? Конечно, обидно, когда на выборах проваливаешься. Но тут уж ничего не поделаешь, придется тебе с нами сотрудничать по-хорошему. Еще раз низкое вам спасибо. Флорида! Принеси-ка мне стул.

Д у м а (опережая Стояна). Дядюшка Йон, ты очень хорошо говорил. Но тебя ведь еще не выбрали. Выдвинуто две кандидатуры. Теперь надо поставить их на голосование. А пока пройди, пожалуйста, в зал.

С т о я н. Объявляю перерыв…

В том же зале. С т о я н разговаривает с М э р и е ш е м. Несколько активистов почтительно слушают.

С т о я н. …с каждым в отдельности. Чтобы до них дошло, какая разница между демократией и анархией. Дума, поди-ка сюда.

Подходит Д у м а, о с т а л ь н ы е ретируются.

Я знал, что ты хороший организатор. Но вот что ты способен организовать фракционное собрание, этого я не знал… Молчи! Люди смотрят.

Д у м а. Пойдем в другое место, поговорим…

С т о я н. В другом месте обязательно поговорим, товарищ Дума.

Д у м а. Как вам будет угодно, товарищ первый секретарь!

С т о я н. Кулак…

Д у м а. В списки кулаков его внес противозаконно твой протеже, Мэриеш. У него всего полтора акра земли…

С т о я н. Гляди-ка, ты хорошо информирован…

Д у м а. А за что мне зарплату платят, Павел…

С т о я н. Прошу всех в зал, занимайте места…

Л ю д и входят, рассаживаются.

Продолжаем наше собрание. Итак, имеются две кандидатуры. Первая — товарищ Мэриеша. Кто «за»? Прошу поднять руки.

Несколько рук поднялось — выше всех Мэриеша.

Раз, два… четыре… семь. Кто против?

Присутствующие смутились.

Никто? (Улыбается.) Значит, подводим итог: семь — «за», против — никого, остальные воздержались!

Г о л о с (подвыпившего человека). Вроде была еще одна кандидатура!

С т о я н (улыбается). Вы что — спешите? Переходим к следующей кандидатуре. Кто — «за»?

Все подняли руки, кроме Мэриеша и Йона. Йон встает.

С т о я н. Товарищ Йон?

Й о н. Я воздерживаюсь!

С т о я н. Почему? Ты не согласен?

Й о н. Согласен. Но так положено… зачем же мне слыть выскочкой.

С т о я н. Большинством голосов избран товарищ Йон. Прошу в президиум. Поздравляю…

Где-то в другом месте. С т о я н и Д у м а.

С т о я н. Вряд ли тебе охота возвращаться со мной в город. Ты предпочтешь вместе со своим кулаком-председателем отпраздновать победу над партией…

Д у м а (делает усилие). Павел… жизнь ушла вперед, а ты отстал от нее.

С т о я н. Неужели!

Д у м а. Ты всегда для меня был кумиром… Нелепое слово, но это так. С тех пор как я познакомился с тобой в подполье, я хотел во всем походить на тебя: разговаривать, как ты, смеяться, как ты… Павел, когда, каким образом… произошел твой разрыв с людьми?

С т о я н. Иди ты… Может, ты мне объяснишь?

Д у м а. Попробую… Это случилось в тот момент, когда ты забыл, что каждый человек — это целый мир, а не какой-то винтик… Судьба, а не анкета…

С т о я н. Это все болтовня! А времени в обрез… У меня нет времени объяснять какому-то Василе…

Д у м а. Миллионы Василе — так ты их называешь — идут за партией… потому что знают: здесь строят не просто заводы — здесь рождается новый мир. Наш народ назвал его миром человечности.

С т о я н. Тебе бы попом быть…

Д у м а. А ты говоришь: «Какой-то Василе»! Павел, не пытайся предрекать истину, не считай врагами всех, кто не видит в тебе оракула… Тебе одному не под силу создать то, что должны создать все мы вместе… Синтез власти и правды… Разве можно было предположить, что с тобой случится такое… И знаешь, чего я боюсь… Вдруг и мне это грозит… Хоть бы заметить вовремя… (Очень четко.) Павел… если ты не можешь этого понять, если не хочешь… я буду вынужден бороться против тебя… Во имя всего того, что нас связывает… Попробуй обрести себя — настоящего Павла Стояна, а не власть имущего… Самого человечного человека…

С т о я н смотрит налево долгим взглядом, поворачивается и медленно, очень медленно выходит.

В холле Дома приезжих. Никого, кроме С т о я н а, который сидит в том самом кресле, где сидел Петреску. Лицо он закрыл руками. Медленно поднимает голову. В дверях стоит Д у м а. Виски у него седые.

З а н а в е с.