Современная румынская пьеса

П а с и ф о н. Что с тобой произошло? Еще вчера ты говорил совсем другое.

Д и о г е н. От вчера до сегодня я шел рука об руку с любовью и со смертью.

П а с и ф о н. И теперь ты думаешь иначе.

Д и о г е н. Философия — это поиск. Теперь я ищу по-иному.

Входит А р и с т о д е м.

А р и с т о д е м. Похоже, вы хорошо понимаете друг друга.

П а с и ф о н. Напротив, мы совсем не понимаем друг друга.

А р и с т о д е м. Я рад, что Диоген стал мудрее.

П а с и ф о н (поворачиваясь к отцу). Откуда ты знаешь?

А р и с т о д е м. Раз ты сказал, что вы друг друга не понимаете, я сделал вывод, что философия Диогена больше не отвечает твоим опасным идеям. (Улыбается.) Я совершил великолепную сделку, выкупив Диогена у палача. Не грусти, мальчик, в конце концов вы поймете друг друга.

П а с и ф о н. Почему ты так думаешь?

А р и с т о д е м. Я глубоко верю в обаяние и силу убеждения Диогена… (закрывает глаза, словно смакуя слова) независимо от идей, которые он проповедует. Тем более если эти идеи коренным образом изменились в лучшую сторону.

Д и о г е н (лукаво). Могу я воспользоваться тем обаянием и той силой убеждения, которую вы мне приписываете?

Аристодем утвердительно кивает.

В таком случае чтобы и духу здесь не было этих двух гнусных рож!

А р и с т о д е м. Я полагал, тебе приятно будет повелевать этими ничтожными рабами.

Д и о г е н. У меня есть подозрение, что кифареда убили они.

А р и с т о д е м. Подозрение умного человека для меня — доказательство. Ты их больше не увидишь… (колеблется) или увидишь только раз. (Уходит.)

П а с и ф о н. Это гнусные животные, воры и убийцы. Аристодем вытащил их из тюрьмы. Он заплатил много денег, чтобы они ему служили.

Д и о г е н (улыбаясь). Так же как и я.

П а с и ф о н. Ты не убийца. Их он заставляет обделывать самые грязные делишки.

Д и о г е н. Например, преследовать меня по городу и гнать отовсюду.

П а с и ф о н. И знаешь, они делали это с радостью, они озлоблены, ничего не любят, убьют и глазом не моргнут. (С горечью.) И таких людей ты хочешь направить на путь любви? С такими людьми ты собираешься достичь свободы?

Д и о г е н (не слушая Пасифона, взволнованный одной мыслью). Как ты думаешь, могли бы они убить кифареда?

П а с и ф о н. Несомненно.

Д и о г е н. За что?

П а с и ф о н. А им и повода не нужно. Они по натуре преступны.

Д и о г е н (взволнованно). У меня к тебе просьба, дружище. Беги и передай отцу, что я хочу ему кое-что сообщить. Сейчас же! Немедленно! Поспеши! Возможно, уже слишком поздно.

П а с и ф о н уходит, недоуменно пожимая плечами. Диоген, погруженный в свои мысли, как обычно в подобных ситуациях, яростно чешет бороду. Он возбужденно мечется по комнате, хочет уйти, затем останавливается и нерешительно возвращается. Наконец появляются А р и с т о д е м и П а с и ф о н.

Что произошло, Аристодем? Почему ты молчишь?

А р и с т о д е м (легонько подталкивая Диогена к окну). Смотри!

Д и о г е н (секунду смотрит, затем хрипло). За что?

П а с и ф о н. Убийцы должны быть убиты.

Д и о г е н. Без суда?

А р и с т о д е м. Они принадлежали мне. Я спас их от виселицы, я их и повесил.

Д и о г е н. Что это за закон такой?

П а с и ф о н. Самый справедливый: смерть за смерть.

Д и о г е н (каким-то вдруг старческим голосом). А если не они его убили?

П а с и ф о н. За все то, что сделали эти мерзавцы, их следовало бы повесить, и не раз.

Д и о г е н (терзаемый муками совести). А если не они его убили?

П а с и ф о н (убежденно). Его убили они! Диоген, ты свободен от обвинения.

А р и с т о д е м (Пасифону, с лукавой улыбкой). И что это взбрело тебе в голову, сынок? Я повесил их потому, что поймал в тот момент, когда они пытались украсть мое золотое кольцо. Вот это! (Показывает его.) Неужели ты воображаешь, что я стал бы кого-то наказывать на основании одного лишь подозрения…

Пасифон и Диоген ошеломленно смотрят на него.