Современная румынская пьеса

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

И р и н а, стоя на кровати, пытается дотянуться до репродуктора.

И р и н а. Ну-ка поглядим, как наши дела. (Вертит ручку, радио не работает.) В общих чертах… стоим на кровати… но нас интересуют как раз детали… и перспектива… И, честно говоря… любая новость была бы утешительной. Хуже ведь не бывает. В самом деле, сколько можно жить под водой… (С интересом.) Любопытно узнать, что делается на Луне? (Раздраженно, в сторону радио.) Да скажи ты хоть что-нибудь… Тьфу!

Какое-то хрипение, потом аппарат вновь смолкает.

Ну-ну!

Снова треск и — тишина.

Говори-говори! Молодец! Можно сказать, что я установила контакт с миром. Наладила связь с миром. Мир хрипит. Но ободряет меня. Я поняла, он говорит мне: «Держись! Скоро появится кто-то на небе… на веревке… свисающей с вертолета… и ты услышишь голос: «Поднимайтесь, мы явились за вами!..»

В репродукторе снова шорохи.

Ирина не обращает больше на него внимания. Сидит на кровати и внимательно разглядывает водовороты, бурлящие в комнате.

Вот что забавно. Здесь, в моей комнате, вода завихряется справа налево, а в комнате покойника — слева направо. У меня, значит, против часовой стрелки… к чему бы это? Вода показывает мне обратное время? Дождя не слышно. (Слушает.) Значит — что, опять засуха? (Смеется.) Я тут задремала на минутку, и мне приснилось, будто я в Сахаре… в самом жарком ее месте. Я играла в песке. Мастерила себе песочные часы… из мертвых верблюдов… Уж не знаю, как это выходило, что я им сыпала песок в уши… А высыпался он у них из копыт. А потом верблюды перевернулись и я стала сыпать песок в копыта… Потом был пожар… какие-то огромные печи, охваченные пламенем… а потом я снова сыпала песок верблюдам… в горло, но тут началось извержение вулканов, потому что верблюды на самом деле оказались вулканами, только замаскированными. И лава потекла с двух сторон, справа и слева… Счастье мое, что я проснулась! Но что бы мог этот сон означать? Я прямо видела, как люди гибнут в огне. Грузовик перевернулся, и люди не могли из него выбраться… Взорвался мотор, и к ним уже нельзя было подступиться, только видно было, как они горят… И им самим не верилось… сами удивлялись… как это вдруг ни с того ни с сего… Нет, я тысячу раз предпочитаю наводнение… Вулканы! Извержения! Хорошо все-таки, что у нас такого не случается! Так что… не следует отчаиваться… нужно надеяться… (Ребенку.) Слышишь, малыш, мне даже нравится, что ты не на пуховой перине родился… Да, но вода все-таки прибывает, вот и гроб поплыл. (Ребенку.) Ох ты, горюшко, нажурчал, маленький! Дай-ка я тебя переменю. (Пеленает его.) Ничего. Видишь, дедушка тоже решил прогуляться… Он всегда в это время выходил на прогулку. А нынче он тоже намок. Но его-то я уж пеленать не стану. Почему, спросишь? У него пеленок нет. Все вышли. И жизнь его вся вышла. Вон какая лодочка, видишь? Это хорошо, что у нас в доме есть лодка! (Ловит рукой гроб и привязывает его простыней к кровати.) Теперь вы у меня оба рядышком… близенько… близенькие вы мои… Непонятно, откуда вода берется? И воронки эти? Слыхала я, будто земля одним полюсом к солнцу наклонена… И будто на этом полюсе льды тают… Так поговаривают… (Обращаясь к воде.) А ты, я вижу, никак не уймешься! Задумала, видно, к нам сюда на кровать забраться? Комедия! (Другим тоном.) Комедия-то комедия, но дело, в общем, пахнет драмой… (Испуганно.) Этак она, пожалуй, и впрямь в постель потечет… Вот если б я реку во сне видела… разлив… в постели… вместо парня в ночной час… тогда — понятно: к беде. Вода во сне — к беде. (Берет ребенка на руки.) Но так, без всякого предупреждения… без сна… (Нечаянно касается воды пяткой.) Ую-юй! За ноги хватает! Зверюга! И кто бы мог подумать? Ну ничего, ничего. В особых случаях сопротивляемость организма повышается. Когда угроза организму возрастает в арифметической прогрессии, его сопротивляемость растет в геометрической. Вот я и формулу вывела! Только бы наоборот не случилось… (Втаскивает гроб на залитую водой кровать, укладывает сверху ребенка.) Выход найден, назло всем врагам. Я никак не могла понять, на что это старику обязательно дубовый гроб нужен… Он как будто знал что-то… Настоящий ковчег… Мы поглядим-поглядим да и устроимся в нем вместе… А вот и покойник наш в цвет пошел, кости зазеленели, и распустились почки, словно он уже тысячу лет плавает… Наши, когда хотят, тоже умеют вещь сделать. Хоть гроб тебе сработают, хоть что… Надежный… Уж скорее в нем мертвец оживет, чем древесина подгниет… Что-то я уставать стала… Три дня с черными мыслями борюсь… Три дня… вот и устала… Ладно еще, что не потею, а то б еще больше воды натекло. (Смеется.) Нет худа без добра. По правде говоря, я давно уж подумываю, не начать ли мне принимать травяные ванны. Травяные ванны рекомендуются как для укрепления нервной системы, так и вообще… для всего… А где еще найдешь такой настой, как в этом… в этом… потопе? Ну так вот. Будь она только немного потеплей… Хотя — и так сойдет… Странное ощущение… непривычное ощущение… вода обнимает все тело… снизу доверху. Как будто в стену замуровывают… Что же это за стена, господи? Что за стена? Вот если б меня в дамбу замуровали — другое дело. Тогда дамба устояла бы… Уж я-то выдержала бы… Да, видно, им жаль ребеночка стало… вот дамба и рухнула… А зря… Не надо было жалеть… Никогда не надо скупиться на жертвы… Нужно жертвовать до конца… и с полным спокойствием…

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ