Современная румынская пьеса

Господи, помоги, чтобы эта туча мимо прошла. Как вы думаете, это надолго?

В е д у щ а я. Ты сказала, что хотела бы быть молодой?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я-я? Ах да! Если ты молодая, на тебя один поглядит, другой оглянется, а увидят, что красивая, так начнут куры строить…

В е д у щ а я. Ну а ты, разве ты этого не хочешь?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я хочу одного, чтобы дождь прошел. Вот чего я хочу!

В е д у щ а я. И не хочешь, чтобы за тобой кто-нибудь поухаживал?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Да что ты, милая! Разве я похожа на такую, которая сама мужику на шею вешается?

В е д у щ а я. Как это — вешается?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Ну так…

В е д у щ а я. Да как — так?..

Ж е н щ и н а с с е н о м. Да вот так, на гулящую.

В е д у щ а я. Что значит — гулящая?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Ну, которая со всяким. Из себя девицу строит, а сама…

В е д у щ а я. А ты?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я? Ну уж нет, моя хорошая. У нас девушка если полюбит, то навсегда. Господи, боже мой. Да неужели не будет конца дождю. Он же мне все сено намочит. Хоть бы господь бог услышал!

В е д у щ а я. Скажи откровенно, ты в бога веришь?

Ж е н щ и н а с с е н о м. А чего не сказать? Да-а-а! Потому что он мне на каждом шагу помогает. Сколько раз, как у меня неприятности, я помолюсь, он и поможет.

В е д у щ а я. Ну приведи, пожалуйста, хоть один пример!

Ж е н щ и н а с с е н о м. Вы только не смейтесь! Не надо… Ну вот видите, дождь-то и кончился.

Дождь действительно перестал.

(Сворачивает пленку и снова начинает ворошить копны.) Да вот, этой осенью я попросила: господи, бог ты мой, сделай так, чтобы дождя не было, чтобы я успела сена насушить. Тогда, ну в точь как и сегодня, только я успела сеновал сеном набить, дождь и полил.

В е д у щ а я. Но позавчера тоже лил дождь. Лил дождь, и вся твоя трава вымокла.

Ж е н щ и н а с с е н о м. Нет, нет! Про позавчера я считаю, что это мне не повезло. А потом, дождь ведь не всю траву намочил. Пока тучи собирались, я успела один стожок накидать. Хоть бы сегодня больше не было дождя.

В е д у щ а я. Меланья, дорогая, раз тебе бог помогает, чего тебе за траву бояться?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Надо бояться. Ведь бог, он кого любит — того и испытывает, того и проверяет. Вот посудите сами: у наших соседей за холмом весь урожай сгорел, а у нас — нет.

В е д у щ а я. Так что же он этих, ваших соседей, не любит?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я же вам толкую — он их испытывает Когда я родила, мне казалось, господь мне кусок неба подарил. И я по нему летаю. И второй парень, ничего не скажу, тоже радость была. Хоть он и крупноватый родился. А вот в третий раз я, ей-богу, пожалела, что опять мальчик, я дочку сильно хотела. Ну ничего, будущим летом аист мне девочку принесет. Увидите тогда, какую я девочку выдам. Я свое возьму! Я настырная!

В е д у щ а я. Меланья, очень тебя прошу, говори мне «ты». Ведь я же с тобой на «ты», а ты мне — «вы». Почему?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Так положено. Некому было меня учить-то. Говорить я не мастерица. Бывает, приду я в школу, где мои дети учатся, и начну чего объяснять. А народ у нас в деревне тут же на смех тебя поднимет. «Тихо все! Замолчите — сама Медрега выступает», вот, мол, какая говорливая, умнее всех. Так отчихвостят, что места себе не найдешь.

В е д у щ а я. А сама ты себя умной считаешь?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Да не очень-то.

В е д у щ а я. А по-моему, — вполне.

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я бы сказала: не так, чтобы очень, но и не очень, чтобы так. Я, конечно, не самая глупая. Раз я в Бухарест приехала. И говорю себе: господи, разве суметь мне с трамвая сойти где следует? И надо же, сумела. А теперь для меня в Бухарест съездить — все равно что черешню обобрать… Вроде распогодило…

В е д у щ а я. А тебе понравился Бухарест?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Да! Там красиво… Красиво, но скучно.

В е д у щ а я. Меланья, а почему тебе девочку хочется?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Как это — почему? Чтобы у меня еще и дочка была! Ох, да если бог мне девочку даст, я буду считать, что он мне прямо в небо дорогу показал!

В е д у щ а я. Говорят, будто девочку труднее растить?

Ж е н щ и н а с с е н о м. Ну и что с того? Ох, господи! Помоги мне-сначала, чтобы дождя не было, а потом дочку мне дай! Чтобы пришла я на родительское собрание, а мне учительница и сказала: «Товарищ Медрега, у вас дочка — исключительная». Ей-богу, ради этого я бы все отдала. Может, даже и жизнь. Хоть и грешно так говорить… жизнь. Ну уж я тогда бы птицей полетела.

Снова гремит гром.

Матерь божья, какие тучи несет! Прямо бешеные. Из Собачьей Долины тучи. Уж если они налетят — от тебя мокрое место останется.

Гремит гром.

Д а м а и з А м с т е р д а м а (снова появляясь). Мой муж номер три… Его имя я не могу назвать! Он крупный промышленник…

Т у ц и. Техники! Алло, видео! Будьте внимательны, миленькие!

Д а м а и з А м с т е р д а м а. …крупный промышленник. Он вращается в сферах, и мне тоже приходится вращаться. Я элегантна. Ношу бижутерию… Если бы я вдруг появилась без украшений — он бы очень рассердился. Потому что его деловые знакомые могут подумать, что у нас финансовые затруднения. Затруднения? Брррр! Мне даже подумать страшно… Не желаю я думать… не желаю, и все… Хотя иногда, как задумаешься… Когда одна… А я бываю одна по вторникам. По вторникам я никого не принимаю. По вторникам я выключаю телефон. Пепита, моя служанка, говорит со мной только о самом необходимом. Даже мой муж номер три, который меня боготворит… В этом году день моего рождения выпал на вторник, и он прислал мне очень дорогой подарок… Даже моя приятельница, та самая, которая считает себя царицей Савской… Нет, нет. Не подумайте, она не совсем сумасшедшая… Знаете, стоит мне остаться совсем одной… закрыть глаза… зажмуриться крепко-крепко, очень крепко, и появляются они… они идут к тебе… Я их вижу… Но чаще всего — Бруно. Он в белом смокинге… Смокинг белый, лицо оливкового цвета, волосы черные, зубы крупные, белые, частые, сильные, которые… клац! Господи, как же он был красив! Брюнет! Всего на год старше меня… а моя сестра… Моя сестра… милая моя сестра… дорогая моя сестра… обожаемая моя сестра… (Разражается слезами, предвещающими истерику.)

В е д у щ а я. Но ваша сестра… вы же сами сказали… ваша сестра — леди…

Д а м а и з А м с т е р д а м а. Леди? Эта выскочка — леди? Чтобы забрать Бруно себе, навязала мне мужа номер один… Ученый — тоже мне, едва умел расписываться!.. Клялся, что фабрика принадлежит ему. Как бы не так! А я поверила. И ему. И ей. Моей сестре, моей любимой сестре. Я узнала все только после того, как уже написала Бруно… после того, как разорвала помолвку… (Истерический смех.) После того как вышла замуж за моего мужа номер один… Он был… (с отвращением) коммивояжер! (Икает.) И он был на двадцать пять лет старше меня! (Захлебывается в слезах.)

В е д у щ а я. Разве годы имеют значение? Важно ведь, чтобы не было комплексов…

Д а м а и з А м с т е р д а м а (взрываясь). Это в пятьдесят лет! В пятьдесят лет, когда все… Вы что, не видите? Не читаете? Сорок лет! Тридцать лет! Двадцать лет! До двадцати лет! Непременно блондинка! (Заливается слезами.) Этим свиньям нужна «непременно блондинка»?!

В е д у щ а я. Но вы же блондинка…

Д а м а и з А м с т е р д а м а. Тогда почему же он сбежал в Мадрид?

В е д у щ а я. Кто?

Д а м а и з А м с т е р д а м а. Мой муж номер три! Сказал, что уезжает в Гонконг. Говорил, что эта мартышка — невеста его секретаря… И я поверила… Я им верила всем… только Бруно (все более экзальтированно), Бруно, дорогому, любимому, с его оливковым лицом, с черными волосами… с зубами крупными, белыми, частыми, сильными, которые… клац…

В е д у щ а я. Успокойтесь… выпейте, пожалуйста, эту таблетку… пожалуйста, пожалуйста…

Д а м а и з А м с т е р д а м а (проглатывает таблетку. Сморкается, вытирает слезы, начинает пудриться). Когда вы будете в Женеве, вы непременно должны прийти ко мне на прием. Мой холл украшают потрясающие пальмы из пластика. Мне их привез муж из Гонконга. Из Гонконга… Гонконга… Конга… Конга… Конга…

Т у ц и. Техники! Алло, видео! Вы что там, взбесились? Взбесились? Взбесились?

Снова идет продолжение репортажа.

Гремит гром.

Ж е н щ и н а с с е н о м. Господи, помоги же мне, останови дождь. (Снова начинает сгребать разбросанное сено, все более взволнованно и зло.)

В е д у щ а я. Успокойся, Меланья, он же тебе помогает, сама говорила…

Темнеет. Гром усиливается. Обе лихорадочно сгребают сено.

Ж е н щ и н а с с е н о м. Помогает! Помогает! Не видите, как он мне помогает? Чего же он мне осенью-то не помог с отарой? Ведь я когда маленькая была, некому мне было объяснить, что к чему, мама уходила за Большой мост носить хворост для господина Булки. Вот господину Булке он помог открыть универсальный магазин, а мне, чем он мне помог — разве что мотыгой махать с шести утра до девяти вечера, а когда приходило время расплачиваться, мне доставалось ровно столько, чтобы протекло сквозь пальцы. Помогает! Когда это он мне помогал? Я ведь необразованная. Не очень понимаю, что такое политика. Но, уверяю вас, то, что сделали коммунисты, — это хорошо, а то уж невмоготу было. Представляете?! Мама отдавала корзину слив за каплю молока. (Глаза ее устремились в небо.) Не хочу зря грешить, но, правда, скажите мне, разве мне когда помогали?

В е д у щ а я. Меланья, Меланья, ты же сама знаешь: ведь кого любят, того и проверяют.

Ж е н щ и н а с с е н о м. И что же выходит, он меня любит? (Обращаясь к небу, громко, чтобы быть услышанной.) Если бы он меня любил, он бы это доказал. Ну хотя бы теперь, где она, его любовь? Если чего-нибудь очень захочешь, не может такого быть, чтобы это не удалось. Не может такого быть. Нет, правда, как вы считаете, сможем ли мы, люди, останавливать дождь, если будет нужно? И без… (Показывает наверх.)

В е д у щ а я. Сможем…

Ж е н щ и н а с с е н о м. Если «сможем», так почему бы вам сейчас не попробовать. Я бы хоть немного сена насушила…

Оглушительный удар грома.

В е д у щ а я. Меланья, что же ты делаешь? Просишь и у меня и у…

Ж е н щ и н а с с е н о м. Я прошу у всех — так уж человек устроен. Для сена мне нужна жара, для дома — холодильник…

В е д у щ а я. Меланья, Меланья…

Ж е н щ и н а с с е н о м. Ох, ох, ох! Только бы не налетели на нас эти тучи из Собачьей Долины, потому что с ними шутки плохи… Уж если они нагрянут — сено в кисель превратится. (Отчетливо, ведущей.) А ведь по телевизору сказали — местами дожди.

Начинается проливной дождь.

(Едва сдерживает слезы.) Но почему же именно в этом месте? Почему? Почему? Почему?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ