Не меньше, чем барон

И то, что Гесим оказывается готов хотя бы сделать вид, что ссоры не происходило, Софика считает заслуживающим хотя бы некоторого поощрения.

Одну из историй Джек и Гесим даже рассказывают словно наперебой, и история эта кажется Софике просто восхитительной. Она открыто хохочет, утыкаясь Гесиму в плечо, и долго не может успокоиться. А Джек и Гесим подкидывают к рассказу ещё красок и деталей, которые уж точно не могут оставить Софику равнодушной, и она хохочет всё заливистей.

Она не может остановиться даже тогда, когда они приходят к лодочной станции — довольно приятному местечку, где оказывается вдоволь приличного вида джентльменов с дамами и детьми. Совсем рядом с выкрашенной в синий цвет будкой, где сидит человек, у которого и арендуют лодки, оказываются несколько небольших ларьков, где продаются варёная кукуруза, горячие сэндвичи и леденцы в бумажных кульках. Вокруг снуют туда-сюда стайки вполне довольных детей в аккуратных и чистеньких пока ещё костюмчиках, и порой раздаются строгие оклики матерей и гувернанток.

— Возьмёшь нам кукурузы и леденцов? — дружелюбно спрашивает Джек у Гесима, когда они встают в очередь к синей будке, и тот, пожав плечами, послушно направляется за лакомствами.

Руфина, вздохнув, отходит к скамейке, на которой расположились некоторые дамы — стоять в очереди, шепчет она Софике за секунду до этого, девушке не совсем прилично. Софика, впрочем, совсем не желает сидеть в стороне — ей хочется и самой принять участие в выборе лодки.

Не то чтобы очередь могла считаться хоть сколько-нибудь увлекательным занятием — однако сидеть на скамейке среди всех этих чинных важных дам в нарядных платьях и шляпках, кажется Софике ещё более скучным. В очереди хотя бы есть Джек, честно пытающийся её веселить.

Руфина осторожно присаживается на краешек скамейки, стараясь никого не задеть и не потревожить. Она тут же принимается расправлять складки на юбке своего лилового старомодного платья. Впрочем, Руфина, пожалуй, смотрится вполне к месту среди почтенных матрон в ярких, громоздких платьях со странными юбками. Руфине не хватает только шляпки, чтобы совсем не выделяться среди них.

— Мне всегда казалось, что волосы у Гесима того же цвета, что и мои или Руфины, — вздыхает Софика, когда приглядывается к брату, стоящему в другой очереди, чуточку лучше. — Неужели, я оказалась столь ненаблюдательна?

У Гесима волосы совсем чёрные. Руфина сидит в той же стороне, что даёт Софике возможность сравнивать — у обеих сестёр волосы каштановые. На солнце это отличие удивительно заметно. Это кажется вдруг Софике такой забавной и странной деталью, что она готова броситься за объяснениями к отцу и мачехе — пусть те сейчас и находятся столь далеко.

— Я бы сказал, что напротив — весьма наблюдательна! — хихикает Джек и наклоняется к уху Софики неприлично близко. — Он красит волосы, так как чёрный цвет кажется ему гораздо более загадочным!

Софика хихикает тоже, представив весьма ярко образ перекрашивающего волосы Гесима, и легонько отталкивает Джека от себя, когда замечает — пришла их очередь. Джек выбирает довольно большую лодку — ту, в которой прекрасно поместятся они четверо. И в которой неплохо поместились бы ещё несколько человек — например, Амалья, Жюли и Долли. А может, и ещё кто.

О, Софике почти хочется, чтобы рядом оказалась Жюли!..

В только что арендованную лодку Софика прыгает первая, не дожидаясь, когда туда залезут Гесим или Джек. В конце концов, не бояться же ей обыкновенной деревянной лодки! Та немного качается, но Софика этому даже рада, пусть на мгновенье ей и приходит мысль, что лодка может и перевернуться, если кто-нибудь из их четвёрки будет вести себя слишком буйно.

— Чур я тоже буду грести! — смеясь кричит Софика, присаживаясь поближе к одной из двух пар вёсел.

Джек хохочет в голос и тоже запрыгивает в лодку — так же легко и ловко, как и Софика. И тоже садится к вёслам. Следом в лодку забирается Гесим — сначала передав все лакомства в руки Джека. У Гесима вполне весёлый вид, и бледность несколько ушла с впалых щёк. Гесим садится между Джеком и Софикой — боком к ним обоим, широко расставив ноги, и спиной к воде.

Последней в лодку забирается Руфина — с осторожностью, даже с опаской. Сначала она даже некоторое время нерешительно мнётся на деревянном причале. Словно боится сделать даже шаг — Джеку приходится подать ей руку, чтобы она всё-таки решилась ступить в лодку. Руфина испуганно вскрикивает — пусть и приглушённо — когда оказывается вместе со всеми и не менее испуганно торопливо присаживается позади Джека (точнее, должно быть, сказать, что впереди, ибо Джек сидит лицом к ней и спиной к Софике).

Руфина, судя по выражению лица, явно желает что-то сказать о желании Софики грести самой (должно быть, что-то неприятное — когда ж бывало иначе), и даже открывает рот, но тут же тушуется, кажется, под взглядом Гесима, и замолкает, так и не начав говорить.

Грести оказывается и весело, и несколько трудно — Софика, впрочем, скорее рада этим маленьким трудностям. Больше всего её беспокоит разве что необходимость периодически оглядываться назад, себе за спину. Гесим по просьбе Джека, запевает весьма недурной мотивчик, и плыть становится совсем хорошо. Голос у Гесима красивый — когда-то он пел в школьном хоре в родной деревеньке и нередко солировал, если только попадались подходящие партии.

Софика, впрочем, почти уверена — Джек бы не хуже справился с управлением лодкой и без неё. Возможно даже, что её столь деятельное участие в этом увлекательном процессе ему несколько мешает.

Они проплывают мимо множества красивых домов — и Софика даже успевает полюбоваться на парочку из них — и мимо множества парков. Софика фантазирует на счёт того, что может происходить в каждом из домов и парков — представляет себе головокружительные танцы на балах и оглушительно громкую музыку, представляет себе маленькие забавные представления вроде того, которое девушки из пансиона мачехиной кузины должны показать послезавтра, представляет салочки в парке и поцелуи влюблённых парочек в укромных местечках. Река, по которой они плывут, не слишком широкая, но, впрочем, и не очень узкая, судя по тому, что три-четыре деревянных лодки вполне в состоянии разъехаться здесь даже в самом узком месте.

Руфина тоже оглядывается по сторонам и любуется открывающимися взору видами. Её лицо даже, наконец, покидает та тень обиды, что отпечаталась на лбу ещё в самом начале ссоры с Гесимом. Руфина неторопливо ест леденцы, предложенные ей Джеком — сэндвичи и варёную кукурузу она не трогает совсем, оставив их своим попутчикам. Софике и Джеку, впрочем, сейчас несколько не до еды.

— Красивый дом! — восклицает Руфина, кивнув на белоколонное трёхэтажное здание, выкрашенное в приятный нежно-сиреневый цвет.

У этого дома немного отделки лепниной, но даже со столь малым её количеством он не теряется на фоне других, более нарядных зданий. Здание смотрится, пожалуй, даже лучше прочих, пусть Софике оно и кажется более похожим на те иберские дома из разных книжек с картинками.

— Здесь проживает герцог Синдриллон! — отвечает Джек, усмехнувшись. — Богатей, каких мало, и довольно-таки гнусный тип!

И Джек, разумеется, принимается рассказывать обо всех гнусностях — о жадности герцога, о большой любви к женской красоте, о досадных и забавных курьёзах, что происходили с герцогом из-за обеих его страстей (к деньгам и к красивым женщинам), — и рассказывает Джек так шутливо и чудесно, что Софика просто не может не захохотать, а Руфина вздохнуть и проводить красивый дом строгим взглядом.

— А это что за дом? — смеясь интересуется Софика то ли у Джека, то ли у Гесима, когда они проплывают мимо четырёхэтажного кирпичного здания, украшенного гранитными — или же из другого камня, ибо Софика совсем не разбирается в них — вставками. — Вот этот — коричневый. Там, небось, проживает какой-нибудь граф с теми же пороками, что и у герцога Синдриллона?

Здание довольно высокое — хоть на последнем этаже окна (Софика насчитала их восемнадцать) довольно низенькие и узенькие. Дом кажется Софике, пожалуй, даже более красивым чем тот, сиреневый особняк герцога Синдриллона. На первом этаже, по краям здания, располагаются две довольно широкие и высокие арки, а на втором и третьем — множество высоких узких (впрочем, не настолько, насколько выше) окон. Окна на втором и третьем этаже располагаются попарно и отделены от остальных кирпичными пилястрами с несколько необычными капителями. Софика таких больше и не видала. Окна на третьем этаже расположены по трое, и между ними, как раз выше пилястр, красуются гербы, разглядеть которых как следует Софика никак не может.

— Тут живёт барон Сиенар! — весело отзывается Джек. — Заядлый дуэлянт, азартный — порой даже слишком — картёжник и просто неприлично влиятельный советник королевы!

Софика даже замирает от неожиданности и едва не отпускает вёсла. Ей вдруг становится ужасно любопытно — как же там всё устроено внутри, в доме Тобиаса. Ей хочется наведаться к нему — быть может, даже прямо сейчас, без приглашения. И одновременно совсем не хочется больше обсуждать ни дом, ни самого Тобиаса — не после того, как расстроила её на пикнике сама мысль о сходстве с покойной леди Евой.

— Деспот и душитель свобод! — гораздо более мрачно отмечает Гесим, даже не повернувшись, чтобы поглядеть на здание. — Едва ли не худший человек во всём Мейлге!

Софике хочется то ли возразить, то ли попросить перевести тему, но слова застревают в её груди, даже не сформировавшись как следует. И она старается разглядывать — с видом как можно более безразличным — другие красивые дома, которых на этом берегу так много.

— Он не очень мне понравился! — шепчет Руфина, но ушей Софики эти слова всё-таки достигают, и Софика недовольно поджимает губы.

Ей хочется поскорее перевести разговор, и Софика легонько толкает Гесима ногой и просит сменить её на вёслах.