Огни юга. Часть 1. Дом света

***

Следующие дни Олаф был занят подготовкой к приёму и не навещал Герду, зато позволил ей гулять под надзором стражников. Небо снова затянуло, и на этот раз ливни зарядили надолго. Дождь то усиливался, то ослабевал, но не прекращался ни ночью, ни днём. Поэтому Герда бродила по дворцу, не выглядывая из-под крыши: поднималась на башни, спускалась в подземелье, изучала лабиринты галерей и переходов.

Стражники пускали её везде, только следовали по пятам неотступно. Было немного жаль, что они ничего не рассказывали об этой древней твердыне. Перестроенная под дворец цитадель Безликого, которая простояла более полутора тысяч лет! Под резными деревянными панелями, узорчатыми драпировками и цветастыми гобеленами скрывались древние камни. Сколько же всего они повидали! Касаясь их руками, Герда будто слышала, как они шепчутся о былых временах, вспоминают прежних обитателей, тоскуют.

Порой возникало ощущение, что она тоже здесь когда-то жила. Обстановка выглядела по-другому, более суровой и грубой, но вместе с тем тёплой и душевной. Иногда даже получалось угадывать, что встретится за следующим поворотом. Забавная игра воображения.

Иногда казалось, что твердыня до сих пор ждёт истинного хозяина и стонет под гнётом захватчиков. Без него она мёртвая и пустая, утратившая своё предназначение. А может, Герда просто приписывала замшелым стенам свою тоску по Николасу?

В холле, в коридорах и на площадках для отдыха, где были разбиты оранжереи, собирались Лучезарные. Они оборачивались Герде вслед и о чём-то перешёптывались, но не окликали её и не подходили близко. Она тоже не жаждала новых знакомств.

Только через четыре дня дождь прекратился, и Герда выбралась на улицу. Она гуляла вдоль аккуратных аллей регулярного парка, изучая те его части, куда её не водил Олаф. Ровные сочные лужайки, вырезанные из кустов диковинные звери, пруды с зеркальными карпами, ажурные беседки и скамейки – всё здесь выглядело очень уютно и красиво. Жаль, что сырость на земле и растениях высохнуть не успела.

Нежный аромат привёл Герду к пышному розовому кусту. Начавшие вянуть цветы выглядели изумительно трогательно. Герда погладила поникший бутон, и малиновые лепестки осыпались ей в ладонь. Как жаль, что жизнь заканчивает свой красочный пир.

Впереди показалась железная ограда. Стражники подступили ближе. Рядом чувствовалась аура Арнингхэма. На это раз Герда её запомнила, но прятаться отказалась. Один раз сбежит, и он решит, что её можно третировать до тех пор, пока она не станет выполнять его повеления.

Герда прижалась к решётке и выглянула наружу. На площади у дворца кипела жизнь: спешили куда-то мастеровые в робах с цеховыми нашивками, зазывалы манили за собой покупателей, детвора продавала цветы, напитки и жареные каштаны. Ни одного знакомого лица! Как же передать Николасу весточку? Жив ли он?

– Вы смотрите, словно заключённый на свободу, – усмехнулся Арнингхэм за её спиной.

Пошёл в атаку.

Герда обернулась и спросила с вызовом:

– Скучаю по простой жизни без оград и стен. Это преступление?

– Вовсе нет. Но это делает вас похожей на волчонка. После нашего последнего разговора мне казалось, что вы цените то, что Олаф для вас делает. Я ошибся?

– Ценю. Но чувства куда более сложные вещи и не всегда подчиняются доводам рассудка, – парировала она.

– О, ваш наставник рассказывал вам, что мы думаем о чувствах? Они очень древние, чистые и искренние. Ум способен обманывать иллюзиями, придумывать оправдания, выстраивать защиту. Но только чувства говорят, кто мы на самом деле и чего хотим. Так кто же вы и почему хотите променять роскошь дворца на убогость горожан?

– Я это просто я и никто больше. Герда Мрия, дочка лесника из Урсалии, обладательница дара к отражению, ученица мастера Харальдссона. Вас устроит такой ответ?

– Смотря сколько в нём правды, – загадочно улыбнулся Арнингхэм. – Не хотите прогуляться со мной? Я покажу вам укромные уголки парка, которые вы сами не отыщете и расскажу о них всё, что знаю. А знаю я больше, чем многие, кто тут живут.

– Заманчивое предложение. Только обещайте, что не будете обижать меня беспочвенными подозрениями, – осторожно согласилась Герда.

Если стерпеть – Арнингхэм заподозрит, что она боится, если отказать – что избегает.

– А вы не обижайтесь. В этих стенах не стоит быть такой ранимой. Разве ваши учителя не предупреждали об этом?

– Ещё они советовали не допускать неуважения и грубости. Я пока не всё умею, простите меня за это. Но если хотите, чтобы ваше общество было мне приятно, перестаньте ставить меня в неловкое положение.

– Как скажете, – хищно ухмыльнулся Арнингхэм и взял её под руку.

Он махнул стражникам, и те скрылись из виду. Вдвоём они зашагали вдоль ограды, пока не выбрались на боковую аллею. Берёзы по бокам от неё склонялись друг к другу и образовывали живой тоннель. Их кроны шумели на ветру, трепетали листья.

– Этот стальной блеск в ваших глазах – в нём столько силы и твёрдости. Ах, если бы вы могли поделиться ими с Олафом. Тогда, глядишь, из него и вышел бы лидер.

– Он ещё всех удивит, – отмахнулась Герда. – Так что вы хотели рассказать? Какие мрачные тайны хранит эта твердыня? Мне очень любопытно.

– Раз обещал, значит, расскажу. Я человек слова, – сдался он.

До самых сумерек они бродили по парку. Арнингхэм увлечённо вещал о том, кто и когда перестраивал дворец, как добавлялись новые крылья и малые корпуса, что раньше находилось на территории парка, о том, как он менялся с течением времени. Рассуждал о стилях архитектуры, о том, что удобно и пристойно, а что излишне вычурно, а то и вовсе вульгарно. Изголодавшись по беседам, Герда слушала его очень внимательно и переспрашивала то, что не понимала. Рассказчиком Арнингхэм оказался отменным, умел удержать внимание и с виртуозной лёгкостью объяснял даже сложные вещи.

– Вы настолько умны или настолько ловко притворяетесь, что вам всё это интересно? – неожиданно повысил голос он.

Герда отняла у него свою руку и отошла на шаг.

– Я же просила обойтись без грубостей! Я понимаю, что вежливое и тактичное общение вы считаете лицемерным. Но со мной можно только так и никак иначе, – процедила она и зашагал прочь.

Заблудиться Герда не боялась даже в темноте. Раньше думала, что чувствует верное направление, потому что дочка лесника, но оказалось, что это особенность Детей ветра.

Хотелось добраться до конца ограды, как будто там находилось что-то заветное, что нельзя пропустить. Через несколько десятков шагов её поиски увенчались успехом. В конце ограды стояло необычное сооружение, похожее на курган-волотовку, которые встречались возле замка Ильзар в Белоземье. Только этот курган был заметно больше и более правильной круглой формы. По периметру его ограждали плиты белого мрамора высотой в человеческий рост. Их украшали спиральные узоры.

Герда подбежала к кургану, чтобы успеть его рассмотреть в последних лучах умирающего солнца. Его склон был обложен стеной сверкающего кварца, вход наглухо закрывала гранитная плита высотой в шесть футов. На ней был выбит герб династии Хассийцев-Майери – раскидистый дуб, увенчанный зубчатой короной. Герда провела пальцем по бороздкам узоров. Надо же, какое древнее, величественное сооружение. Если дворец перестраивали постоянно, то это место, судя по виду, осталось нетронутым. Лучезарные его не уничтожили и не присвоили, как другие культовые постройки. От него прямо веяло старой верой в Повелителей стихий.

Из щели между входной плитой и кварцевой стеной торчал железный крюк. На нём висел лоскут. Герда сняла его и поднесла к глазам. Светлая ткань, измазанная кровью. Кто-то оставил её тут не так давно. Из-за того, что крюк находился под небольшим козырьком, укрытый от ветров выступающими плитами, лоскут не унесло ненастьем.

Здесь был Николас? Вдруг он ранен? Лоскут как будто из его рубашки. Герда изучила её вдоль и поперёк, пока вышивала золотую ветвь. Он мог добраться сюда по катакомбам: наверняка на его карте указаны ходы, которые ведут во дворец. Может, Николас искал её? Или она хватается за соломинку?

– Хух, на силу вас догнал! – Арнингхэм положил ей руку на плечо. – Этот путь точно не ведёт наружу. Что у вас там?

Он схватил её за ладонь, но Герда успела спрятать лоскут среди розовых лепестков.

– Люблю цветы. Этот сорт такой ароматный! Я носила лепестки в ладони всю дорогу, вы не заметили?

– Зачем? – недоумевал он.

– Из сентиментальности. Кажется, что если я отпущу их, то волшебство исчезнет.

– Что ж, вы сами как цветок.

– Значит, вы всё-таки умеете делать комплименты, а не только грубить? – улыбнулась она.

– Это не комплимент. Цветы, пускай и красивы, но далеко не так безобидны. У розы есть щипы, об которые легко пораниться. Но можно найти и более диковинные цветы-хищники. Дионеи. Они заманивают насекомых в бутоны изысканным ароматом и захлопывают их, чтобы проглотить угодивших в ловушку жертв, – Арнингхэм щёлкнул горстью пальцев, изображая цветок.

– Вы мне льстите. Я бесхитростна и не агрессивна. Есть вещи, в которых я не разбираюсь вовсе: политика, экономика, дипломатия. Но если вы ответите на мой вопрос, то я прощу ваши грубые выходки и не стану жаловаться Олафу.

– О, нет! Я не соглашусь, пока не услышу вопроса, – замотал головой тот.

– Он вас не затруднит. Что это за странная староверческая постройка?

Арнингхэм выглянул из-за её спины.

– Королевская усыпальница. Построена по приказу Фергюса Справедливого для его легендарной бабки Л’Хасси Фенталийской, основательницы династии.

– Жены Безликого? – удивилась Герда.

– По легенде, – кивнул Арнингхэм. – После неё здесь хоронили прах всех представителей династии.

– Интересно, как она устроена внутри?

– Лучше не пытайтесь туда проникнуть. Считается, что любой, кроме того, в чьих жилах течёт кровь Безликого, будет плутать в лабиринтах гробницы до самой смерти. Раньше внутрь допускались только члены королевской семьи и верховные жрецы. Последние, впрочем, заглядывали лишь в ритуальную комнату у входа.

– Почему гробницу не снесли, когда отстранили от власти последнего короля?

– Народу бы это не понравилось. Они и пленение короля Лесли восприняли не слишком хорошо. Незачем злить их ещё больше. К тому же, сам лорд Веломри высказался против сноса.

Значит, это то самое место, где хранится доказательство, что Комри – побочная ветвь королевского рода. Николас мог сюда заглянуть, чтобы отыскать его. Одно то, что он не заблудился в лабиринте, говорило о многом.

Солнце мигнуло последним лучом, и стало совсем темно.

– Спасибо за рассказ. Проводите меня? Пора возвращаться, – напомнила Герда.

Арнингхэма не нужно было просить дважды: он следовал за ней по пятам.

– Что вас так заинтересовало в этой усыпальнице? – куда более осторожно, чем прежде, спросил Арнингхэм.

– А вас никогда не тянуло к таинственным старинным сооружениям? Хоть в Урсалии нет грандиозных древних строений, но зато за городом есть заповедный мост Биворн, ведущий в Полночьгорье. Он считается одними из девяти врат Червоточины. На арке над ним выбиты древние письмена. В детстве я любила их рассматривать и гадать, кто, когда и зачем мог их построить.