Положитесь на меня, мадам!

* * *

— Вы… вы были ранены? — принцесса даже не поздоровалась: просто влетела в комнату и с порога ошарашила вопросом в лоб.

— Дорогая Кристина, — Тринадцатый принц склонился к ее руке. — Я так скучал по вашему обществу…

— Хватит заговаривать мне зубы! — отрезала принцесса, резко положив руки ему на плечи. Наверно, памятуя о его ране, она с трудом удерживалась от того, чтобы как следует его встряхнуть. — Рассказывайте быстро, как и что, и не смейте утаивать ни одной подробности! Барон фон дер Тренк сказал мне… Ах, черт, это, наверно, была его тайна, — ну да все равно!.. Вы слишком горды, Альбрехт! И в то же время — слишком скромны… Я так боюсь, что вы себя погубите…. Ну же, я слушаю! Я вижу, руки и ноги у вас работают, повязок тоже не наблюдается, — значит, ранение было в корпус? Давно?

— Ничего страшного, Кристина, абсолютная ерунда, не стоящая вашего внимания. К тому же, прошел почти год… — начал принц, явно пытаясь перевести разговор на другую тему.

— Не желаю слушать никаких отговорок! — решительно заявила девушка. — Вы сами клялись никогда мне не врать: помните, мы решили это еще в детстве? Говорите честно: вас до сих пор беспокоит рана? Она воспалилась? Не заживает? Что вы все мотаете головой, отвечайте толком! Господи, значит рана нарушила что-нибудь важное?.. Отвечайте же, черт побери! Нарушила?!

Принц умоляюще посмотрел на нее и еле слышно пробормотал:

— Эээ… У меня не было шанса это проверить, — после чего густо залился краской.

Мария-Кристина уставилась на него, ничего не понимая, но потом… Что ж, она всегда была умной и сообразительной девушкой, — не зря матушка прочила ее в королевы.

— Аха-ха-хах!.. — она звонко рассмеялась, а затем смущенно прикрыла лицо раскрытой ладонью. — Черт… Простите, друг мой, я не над вами, а над собой. Сама ситуация… Господи, ха-ха-ха! Простите, умоляю… Сейчас отпустит.

«Злая насмешница, — так зачастую говорили о ней в семье. — Готова смеяться над совершенно не смешными вещами, и порой это граничит с хамством или даже с кощунством». Тринадцатый принц никогда не был согласен с этим утверждением: что бы ни говорили о Мими многочисленные гувернантки и младшие сестры, злой она никогда не была. Просто… Ну, просто она могла разглядеть в любой вещи смешную сторону — и была виновата в этом никак не больше, чем тот, кто, скажем, сильнее ощущает соленое, чем сладкое, или видит в радуге семь цветов, а не шесть.

— Простите еще раз, — отсмеявшись, принцесса протянула ему руку, потом, не сдержавшись, снова прыснула в кулак. — Господи… Это просто какое-то безвыходное положение, аха-ха!.. Ну что ж, раз уж так получилось… Пойдемте!

— Куда? — видимо, вид у него был настолько дурацкий, что она опять рассмеялась.

— О Боже, когда вы вот так стоите — красный, как рак, и лупаете глазами, — вы делаетесь просто… Аха-хах, я не могу! «Куда?» — вот ведь глупый вопрос. Проверять, друг мой, а вы как думали? Вот вам и шанс, только дурак бы не воспользовался…

— Кристина, я… — начал принц.

— Молчите, — ее ладонь в черной кружевной перчатке нежно накрыла его губы. — Я люблю вас. Вы себе не представляете, как же я боялась за вас всего несколько минут назад. Если с вами снова что-то случится, а меня не будет рядом, то я просто… просто… не буду жить!.. Простите… — принцесса стерла выступившие на глазах слезы кончиками пальцев. — Я все для себя решила: я останусь с вами, что бы там ни было, — и никакой король или герцог меня не получит. Слышите?! Я клянусь!

Она порывисто обняла своего принца и прильнула губами к его губам.

«Кристина, любовь моя, — успел подумать Тринадцатый принц. — Моя храбрая девочка… Тренк, чертов ты сводник! Спасибо тебе…»