Положитесь на меня, мадам!

Глава 31. ПАСХАЛЬНАЯ ВИГИЛИЯ

В которой посещение заключенных на Пасху оканчивается совсем не так, как было задумано

Светлая Пасха, святой день, встречала утро неумолчным звоном колоколов… А еще открывала двери, что были заперты большую часть года. На Пасху воскресший Спаситель благословлял всех: больших и малых, грешных и праведных, даже заблудших и нераскаянных, даже заключенных и каторжников. В этот день в тюрьмах были разрешены свидания, более того: домашние могли передать заключенному гостинец. Пасхальные дары, конечно, обыскивались тюремщиками на предмет запрещенного (порой уменьшаясь при этом наполовину), — но Тренку и его отряду и не надо было ничего передавать, достаточно было пройти в помещение для свиданий.

Толпа посетителей, в основном женщин — жен, матерей и прочих родственниц узников — буквально осаждала ворота тюрьмы Святого Венцеслава. Солдаты тюремного гарнизона (охрану усилили, потому как обычное количество толпа бы просто смяла) время от времени наводили в толпе порядок, прокладывая себе дорогу прикладами ружей, но особенно не лютовали: а как иначе, нешто в святой праздник да женщин бить — не звери же! Внутрь запускали небольшими группами — человек по двадцать: под конвоем проводили через обнесенный каменной стеной двор в двери тюрьмы, а оттуда — прямиком в большую, решеткой разгороженную надвое, пустую комнату с двумя входами. На одну сторону помещения для свиданий вводили посетителей, на другую — заключенных, выкрикивая поименно. Примерно полчаса узники и их близкие имели возможность общаться, — не приближаясь к решетке, вдоль которой прогуливались с каждой стороны по два солдата, — то есть в основном криком. Разумеется, гвалт во время тюремных свиданий стоял такой, что под шумок устроить провокацию было просто любо-дорого.

Дамы стояли прямо у ворот: амазонка держала под руку Порпорину, чтоб ту не отнесло толпой, неподалеку маячила Мадлен — по виду совершенная оборванка: в старой, заплата на заплате, юбке, потасканном мундире и шляпе. Так порой одевались солдатские вдовы: и чтобы народ разжалобить, и чтобы добротная вещь не пропадала. Мадлен старательно припадала на правую ногу и опиралась на клюку — суковатую палку с развилкой наверху, в руках и у нее, и у ее подруг были плетенные корзинки с угощением… Разного рода угощением.

Тренк со «слугой» Карлом держался чуть в стороне: дворянин, офицер, боевой ветеран, обедневший после войны, явился навестить помещенного в застенки родственника и совершенно не желал ронять себя, смешиваясь с толпой каких-то непонятных баб!