Положитесь на меня, мадам!

Глава 20. ЧЕСТЬ, ДОЛГ И ПРОЧИЕ ДЕВИАЦИИ

В которой барон фон дер Тренк увлечен искушением и соблазнением

— Ну и чего вы добились этим дурацким визитом?! — набросилась на него дама, когда они отпустили Клауса и отошли чуть подальше вдоль реки, чтобы не повстречаться с тем самым бакенщиком. — Увидели врага в лицо и элегантно ему представились, — потом вдоволь поползали по подземелью… А ведь если бы мы действовали по старому плану, то узник мог бы быть свободен прямо сегодня!.. Черти бы вас забрали с вашими хитростями!

В ярости она было поистине прекрасна, тем более, что после долгого передвижения по засыпанному подземному ходу ее внешность снова преобразилась: прическа живописно растрепалась, надорванный вырез платья съехал с плеча, и она постоянно поправляла его, чтобы не съехал еще ниже. На взгляд Тренка, это было лучшей из ее трансформаций!

— Поверьте мне, не мог бы. Именно этого от нас и ждали, — снова уверил Тренк. — Я видел нашего противника, и, надо сказать, он, мягко говоря, не дурак.

— Я тоже его видела! — перебила дама. — Фридрих… ну, князев зять, который играл со мною в карты, сказал, что этот тип заявился Бог весть откуда и вмиг сделался лучшим другом его родственника… А потом, когда я гадала, он и сам к нам подошел. Англичанин, хитрая морда! «Мадемуазель Хайман, как хорошо, что обычаи иудейского праздника Пурим, который придумала ваша тезка, не предписывают вам веселиться исключительно с единоверцами»… Да почем я знаю про все эти жидовские праздники, и что там напридумывала та чертова баба!.. Вот и стоило ли дразнить лиса?

— Стоило, — твердо сказал Тренк. — Нам придется передвинуть планы, Флоранс. Ближе к суду. Или даже после суда…

— И не подумаю! — взвилась женщина. — Пока вы будете медлить, — его казнят. Вы его друг, как вы можете?! Мы должны освободить его в ближайшие два дня, пока они мудрят с перестановкой охраны. Никак иначе, слышите?! — в ее голосе звучали ярость и слезы.

Тренк ничего не ответил: во-первых, она не стала бы слушать, а во-вторых, в ее словах был резон — и неплохой. От тех, кто сбежал и затаился, вряд ли ждут немедленной атаки.

Небо впереди едва заметно светлело, зато позади, над мостом с его башнями и статуями, еще мерцали звезды. Было тихо, — только вода еле слышно плескалась вблизи берега. Наверху, по мощеной набережной, процокала копытами лошадь. Они замерли, пережидая, потом дама, зябко обняв себя за плечи, подошла к кромке воды.

— И как мы теперь потащимся через полгорода? — прошипела она, пытаясь оценить свою внешность по текучему отражению в полутьме. Видимо, то, что она смогла разглядеть ей не понравилось, а потому она снова зло фыркнула. Влтава катила свои воды мимо опор моста и озябшей растрепанной женщины: как любая река, протекающая через большой город, она видала и не такое. — Я выгляжу как… Как пьяная девка с помойки! Вы, конечно, можете найти наемный экипаж… Масленица, загулял мужчина, бывает. Потом подсадите меня…

— Дело хорошее, но этот план слишком очевиден, — покачал головой Тренк. — Такие, как мы, легко запоминаются в столь ранний час. Даже если мы заплатим кучеру кучу денег, он, когда его спросят, решит, что к кучке недурно бы добавить еще три штучки, — и расскажет все как на духу.

— Что же тогда, ждать тут до темна? Я к тому времени превращусь в ледышку.

— Зачем же? — улыбнулся Тренк. — Есть другой пусть, а про пьяную девку с помойки вам, видимо, ангелы нашептали. Если мы немного пройдем по берегу, а потом поднимемся вверх по улице, то достигнем заведения почтенной госпожи Флекловой, за визиты к которой вы, помнится, ругали меня. Уж поверьте, появление в четыре утра подгулявшего дворянина с подцепленной по случаю оборванкой именно в окрестностях этого славного места не удивит абсолютно никого.

— То есть мы отправимся… — дама не договорила, на лице ее проступила смесь негодования и презрения.

— В бордель, душа моя, — подтвердил Тренк.