Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении

4 июля 1785 года Пиери выступил от Наура с полком Астраханцев, батальоном кабардинских егерей, двумя ротами Томского полка и сотней торцов. Оставив на Сунже весь обоз, он пошел дальше налегке. Дорога пролегала дремучим лесом; она была такая узенькая, что по ней могли идти рядом не более четырех человек. При всем том, аул был захвачен врасплох и сожжен, но пророк успел скрыться. Когда отряд стал отходить к Сунже, его окружили алдынцы и жители соседних деревень. Солдаты отступали мужественно, шаг за шагом, как вдруг, на половине дороги, полковник Пиери был убит наповал, майор Комаровский смертельно ранен. Потеря в такую минуту двух начальников совершенно расстроила отряд, тем более, что чеченцы, всегда пылкие в бою, заметили это и стали наседать сильнее. Егеря побежали первые, после чего отряд превратился в нестройную, бежавшую без оглядки толпу, которую горцы совершенно безнаказанно полосовали шашками. Немногие добежали до Сунжи, да и то не все из них переплыли на свою сторону. Первую удачу Мансура народ приписал его чудесам. Отовсюду и большими толпами стекались горцы под его знамена, а через неделю уже в разных местах начались нападения на Линию. Мансур приобрел такую власть, что стал казнить без суда и расправы. Его последователи распространяли в горах новое учение, возбуждали народ к восстанию: заволновалась Кабарда, возмутился Дагестан. В конце августа стоявшие на пикетах гребенцы донесли Кизлярскому коменданту, что огромное скопище, примерно в 10 тысяч, переправляется через Терек в 15 верстах от города. Здесь были чеченцы, кабардинцы, лезгины, но, главным образом, кумыки.

По вестям лазутчиков кизлярцы давно с тревогой ожидали, что над ними разразится гроза нашествия. Город опустел, многие выехали в Астрахань, женщины и дети бегали по улицам с плачем, старики глядела мрачно, исподлобья. Даже казаки, отправленные накануне за Терек, заклинали друг друга постоять за родные станицы, а в случае, если не одолеют «пастуха-полка», то падать спиною в Терек. Поутру, когда за Тереком обозначились черные тучи пыли, армянские и русские священники пошли по улицам с подобным пением, окропляя христиан св. водою. В тот же день толпы рассыпались в городских садах, грабили дома, жгли постройки, рубали фруктовые деревья, пророк не в силах был собрать и разом двинуть их на штурм. Так прошли целые сутки.

Тем временем бригадир Вишняков приготовился к встрече. Защита ретраншемента, прикрывавшего Кизляр, была поручена князю Бековичу-Черкасскому с терцами. Томский полк, под начальством Лунина, стал сзади, а для защиты собственно города был составлен особый отряд в 2 1/2 тысяч, в котором, кроме пехоты, находились гребенские и терские казаки. Вечером 20 августа скопище бросилось на ретраншамент, откуда разом его скатили из всех орудий; часть его отхлынула, часть засела во рву, где, впрочем, пробыла не долго, потому что всех засевших выбили терцы. На другой день горцы атаковали стоявший открыто Томский полк. Из каре встретили их батальным огнем, потом потихоньку стали отходить назад. Когда горцы бросались в шашки, полк останавливался, кидался в штыки и снова отходил. Едва он скрылся в воротах, все орудия открыли учащенный огонь, вскоре очистивший поле битвы, усеянное сотнями трупов. Кизляр был спасен. По донесению Лунина, особенно храбро защищались терцы, бывшие под начальством князя Черкасского, и гребенцы с атаманом Сохиным.

Хотя скопище Мансура потерпело неудачу, и сам он на время скрылся в горах, но с той поры хищнические набеги не прекращались, так что небольшие русские отряды, передвигаясь с места на место, должны охранять длинную, и в ту пору еще не заселенную, Линию от прорыва больших и малых партий. За неимением другой конницы, особенно тяжкие труды выпадали на долю казаков, которые только и могли выследить хищников, а в случае поражения преследовать их по пятам. По приказанию Потемкина в конце октября полковник Нагель поспешно выступил из Моздока, чтобы помешать Мансуру, успевшему собрать новое скопище, увлечь кабардинцев. В отряде Нагеля находились горцы, гребенцы и донцы. Только что отряд стал подниматься в горы, как нечаянно наткнулся на горцев, занявших лес и соседние ущелья. Это было на границе Кабарды, возле Григориополиса.

На рассвете 30 октября они атаковали наш отряд, но отбитые, по своему обычаю, засели опять в ущелья, откуда открыли огонь. Нагель выслал казаков с гренадерами Московского и Карабинерного полков, которые проникли в ущелья и очистили их частью штыками, частью шашками. Горцы скрылись в лес. Тогда Мансур приказал запрудить все горные речки, что заставило Нагеля переменить свою стоянку. Пророк принял это движение за отступление и уже приказал возвестить в горах полную победу. 2 ноября он двинул на русских все двадцатитысячное скопище, казалось, он должен был раздавить наш малочисленный отряд. Справа гарцевали в своих нарядных панцирях лихие наездники Кабарды, имея во главе князя Дола; с тыла надвигалась, точно туча, огромная толпа кумыков, которую вел под священным знаменем сам пророк, шейх Мансур; слева устремились тавлинцы и с фронта приближалось главное скопище из чеченцев. Воздух огласился гиканьем, криками, возгласами, призывающими гибель на головы русских; свистели стрелы, трещали ружья – дым стоял коромыслом, и лишь неподвижно, ощетинившись, грозным строем вросло в землю русское каре, ожидая команды.

Тавлинцы нападали отчаянно, с остервенением, прочие держались больше вдалеке, постреливая из-за кустов или камней. Дружный залп и удар в штыки рассеяли тавлинцев. Тут пророк воспламенил кумыков. Они покатили перед собой бревенчатые щиты. И щиты не устрашили русских. Московцы, селенгинцы и гренадеры разрушили эти подвижные стены штыками, после чего вынеслись в карьер казаки с астраханскими драгунами. Они погнали кумыков, как обезумевшее стадо баранов. Пророк ускакал из первых. Все свое имущество горцы покинули в ущельях, где долго потом казаки находили бурки, котелки, оружие и разную рухлядь. Большая часть приверженцев пророка искала прощения и помилования; кабардинцы смирились; однако поймать Мансура все-таки не удалось по причине поступления ненастья и холодов. Он нашел приют у закубанских народов. Как раз в ту пору турки готовились к войне. Анапский паша, в надежде, что Мансур поднимет против русских всех горцев, принял его ласково и обнадежил помощью султана.

Действительно, Мансуру еще раз удалось составить ополчение среди воинственного населения Кабарды, только прокомандовал он им недолго. Генерал Текели, сменивший Потемкина, нанес ему такое поражение, что пророк удирал по вершинам снеговых гор, теряя по пути старых и малых «верных» его знамени. При штурме крепости Анапы, когда русские уже овладели городом, пророк спрятался в погреб. Он не хотел сдаваться, пока ему не пригрозили, что взорвут его на воздух. Тогда только он вышел. Сосланный после допроса в Шлиссельбургскую крепость, Мансур умер в заточении, но семена вражды, заброшенные им в горах Кавказа, принесли свои горькие плоды.