Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении

В лагерь на Лабе приехала раньше других вдова-княгиня, окутанная с ног до головы густым покрывалом. За ней подъехали другие, менее знатные, наконец, привезли детей. Вид пленниц был жалок. Одна молодая девушка, раненая в ногу, громко стонала, другая рвала свои длинные прекрасные волосы; там плакали навзрыд, тут безмолвно обнимались. Резвые дети разыскивали своих матерей, которые, несмотря на все ужасы прошедшей ночи, успели припасти для них кусочки родного чурека. Поодаль от других стояла, выпрямившись во весь рост, жена богатого узденя, красивая и статная, как черный лебедь, ее благородные черты лица были искажены и страхом, и горестью. Такое же страдание изображалось и на лицах почтительно ее окружавших молодых девушек, с длинными косами, в пестрых халатах. Утоливши первый голод и не понимая, что вокруг творится, резвые детишки забегали, стали прыгать, перекидываться друг через дружку, и такие откалывали штуки, что приводили в изумление наших солдат: «Ах, прах тебя побери, черномазый! Ну, коленце – в жисть не видал!».