Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво...

Глава 104

Убар (Атландита Песков), Царство Аддитов

22 сентября 2021 года, 15:50

– Вставай! – несмотря на прилагаемые усилия, с каждым новым криком, в голосе воровки все отчётливее играли нотки истерики, что, впрочем, нисколько не мешало, осыпать Ивана градом резких тычков: – Вставай, расскажи мне еще раз, как ты устроил все это, погубил столько жизней, чтобы поквитаться с ним!

– Мне нечего тебе сказать! – прежде стойко перенёсший не один десяток ударов, наконец выгадав наилучший момент профессор вскочил в полный рост и отшатнувшись назад внезапно взревел во всю глотку. За все время путешествия Иван прежде не позволял себе подобных эмоциональных выступлении.

– Ты сама знаешь, что я не собирался тебя… – срывающимся голосом продолжил Иван, коротко махнув в сторону Питера: – Все должно было закончиться раньше…

– Ты мог закончить свою вендетту еще в Европе, – заметно снизив напор, очевидно удивившись столь несвойственным поведением парировала София.

– Для него это не значило бы ничего! – к своему собственному удивлению Иван не мог совладать с бурей эмоций разрывавшей его изнутри. Смерть старика, о которой он так долго грезил оказалась совсем не тем, чего он жаждал. К боли, что он хранил в себе последние десять лет, прибавилось осознание того, чьим доверием он пожертвовал. Взираясь в наполненные слезами глаза воровки, профессор внезапно осознал, что бездыханный старик за его спиной даже после смерти одержал над ним верх.

– Зато теперь значит? – воровка наконец перестала сопротивляться и из ее глаз брызнули слезы.

Не зная что ответить, Южин попытался найти в глазах Питера, все еще удерживающего покачивающегося Ханина на прицеле поддержку, но встретил лишь жесткий взгляд, наполненный не столько злостью, сколько жалостью. Жалость – это именно то чувство, которое сейчас заслуживал Иван и он это прекрасно понимал.

– Что собираешься делать с сокровищем? – наконец прервала молчание София и сделала шаг навстречу Ивану.

– Что? – Иван прекрасно расслышал вопрос, но ответить на него, означало окончательно расставить все точки.

– Ну, ты же единственный кто на самом деле нашел этот город, кто открыл тайну этого древнего братства, – несмотря на непрекращающийся поток слез, София продолжала медленно шагать к профессору и наконец практически приблизившись вплотную закончила вопрос, на который, впрочем, и так знала ответ: – Что же сделает наш рыцарь, подвергнет веру испытанию обнажив столь неприглядную правду, или все же выполнит то, что обещал?

– Это история множества народов и она принадлежит им, ее нельзя прятать.

– И в этом соврал… – горестно усмехнулась София и поддавшись эмоциям нанесла хлесткую пощечину по лицу профессора, даже не пытавшегося прикрыться. В этот раз это не было частью какого-то приёма, или отточенным боевым ударом, это была простая пощечина бессилия: – А как же песенка о том, что такие как он… – София коротко махнула на неподвижное тело Планкина: – …Прознают об этих сокровищах, как же недопущение новых кровопролитий? – с каждым словом истерика Софии стала угасать, вновь уступая место ярости.

– Что ты хочешь от меня услышать? – в отчаянной попытке погасить назревающую ядерную реакцию в сердце девушки, Иван попытался ухватить ее за плечи, но девушка тотчас сделал короткий шаг назад и зашипела: – Не смей ко мне прикасаться!

– А ничего не будет… – внезапно успокоившись, Иван вперил немигающий взгляд на Софию: – Ровным счетом ничего. Войны как случались, так и будут случаться, не найдется пары причин в этом зале, так найдется где-нибудь еще…

– А как быть с Христианством? – ледяным тоном, перебила Южина девушка: – Миллиарды людей живут с верой в великий добродетель церкви, ты готов разрушить это?

– Миллиарды людей, – в голосе профессор послышались нотки надменности: – Живут с верой в Христа, но не в то сборище ряженых клоунов, что веками отравляло жизнь любым инакомыслящим. Церковь, Христианство – это не камни и стены, это идеология, которой уже не раз доводилось переживать много большие потрясения! – чеканя каждое слово, историк внезапно ощутил, прилив гнева: – Казнокрады, лжецы, прелюбодеи, интриганы! За всю историю, Святой престол пережил бесчисленное множество разных ударов и как видишь, миллиарды людей продолжают веровать! – заканчивая фразу, Иван смотрел в полыхающие пламенем глаза Софии, которая буквально на мгновение дала слабину. На мгновение Ивану даже показалось, будто девушка готова принять его позицию: – А этот город, груда как может показаться бесполезного хлама, это живая история, это бесчисленное множество белых пятен в истории человечества и скрывать их от мира никто из нас не имеет права. Нет такого блага, которое позволило бы кому-то из нас это сделать! – внезапно профессор перешел на привычный ему учительский тон.

– И ты собираешься стать тем самым, кто нашел все эти тайны? – скривив гневную гримасу воровка осведомилась заранее, зная ответ.

– Не я, так кто-то другой! – быстро выпалил Иван: – Мир узнает об этом городе, о ордене, о похищенных жизнях, обо всем.

Последние слова профессора, София уже практически не слышала. Бодро шагая в сторону погружающегося в вечернюю темноту тронного зала, она из последних сил пыталась сдержать себя. Борясь с натиском слез и слепящего гнева, поддавшись которому она непременно бы задушила этого лживого, лицемерного подонка историка, София продолжала шагать.

Шагая прочь от человека, нанесшего самую глубокую в ее жизни рану, девушка внезапно смогла вздохнуть спокойно. Несмотря на горесть осознания жестокости Южина, она внезапно поняла, что спустя столько дней, наконец может вздохнуть спокойно. Эта гонка завершилась и она, воровка, что некогда представилась именем София, все еще дышала.

Эпилог

Санкт-Петербургский государственный университет

3 декабря 2021 года, 8:43

– Старик, ты бы видел какого я вчера марлина выудил! Черт, да он был с меня размером, чертыхался словно в припадке… С трудом удержал… – восторженный голос американца буквально захлебывавшегося историей, с едва заметными нотками металлизированной компьютерной деформации, раздавался из динамиков старого настольного лэптопа, что уже добрый десяток лет находился в рабочем кабинете Южина Ивана Владимировича.

– Верю, верю, – прыснув смехом Иван махнул рукой в экран девайся, на котором Питер пытался показать размер экзотического улова.

– Нет, серьезно, бросай ты свои учения, – закончив пантомиму, американец вновь вернулся к вопросу, обсуждение которого было прервано воспоминанием об удачной рыбалке: – Я научу тебя пить виски. Повезет, так мы еще и подеремся с кем-нибудь в ближайшем баре. Наконец опробуешь настоящей жизни!

За последние два месяца подобный вопрос от вора, Иван слышал уже не один десяток раз. Для профессора такое отношение американца казалось странным, ведь в конце концов, еще совсем недавно над головой Беркли метались пули именно из-за него, Южина. Но несмотря на все пережитое, несмотря на вероломное предательство, американец каким-то неведомым образом все же умудрился проникнуться к профессору и даже пару раз назвал его свои другом.

Впрочем, Иван и сам недавно стал понимать, что после десятка лет неустанных поисков отмщения, этот странный, взбалмошный американец действительно знал его лучше всех и готов был принять.

– Прости, как-нибудь в следующий раз, – Южин искренне сокрушался, что не может ответить согласием на призыв Питера, но все же его ответ прозвучал достаточно сухо.

– Я конечно понимаю, что титул рыцаря угнетенных религий… – американца изрядно забавило прозвище, которое с легкой руки одного из желтых писак, приклеилось к Южину, поэтому при каждом удобном случае он неприменул возможностью ввернуть этот излишне пафосный титул: – …Заставляет тебя все время оставаться в центре внимания, но ты бы дал себе хоть немного отойти. Вот как я например! – с этими словами, американец развернул камеру своего устройства, представив взору Ивана дивный вид тропического пляжа, на берегу которого находилось аккуратное, но от того не менее роскошное бунгало.

– Вижу гонорар Лебелетье тратится крайне разумно, – иронично заметил Иван.

– Ну часть гонорара Лебелетье пошла на лечение этой старой брюзжащей бестии Ричарда и приобретение для него нового самолета, а часть как ты видишь пошла на реабилитацию для меня!

– Золото, что ты стащил из Убара еще не успел продать? – в тон своему собеседнику поинтересовался Иван.

– Что, золото, да я бы… – на какой-то миг, наигранное удивление, или даже оскорбление напомнило Ивану о коллекционере: – …Нет, золотишко это на черный день. Валюта, которой не страшна инфляция, – заканчивал фразу Питер уже гораздо более спокойным тоном, так как уже давно признался историку, что покидая подземный город прихватил несколько сувениров.

– Давно с ней общался? – понизив голос профессор задал вопрос, который он задавал своему собеседнику далеко не первый раз. Не проходило и дня, чтобы поглощенный множеством новых обязанностей Иван не вспоминал залитые слезами глаза и не корил себя за все, что Софие пришлось пережить. И каждый раз, заметно мрачневший Питер отвечал заученной фразой, что с девушкой все в порядке, но она избегает встреч, или любого другого общения.

– Нет старик, София залегла очень глубоко… – весьма легко переживший предательство Питер, был обеспокоен судьбой девушки не меньше профессора и периодически пытался выйти с ней на связь, но она предпочитала лишь короткие текстовые сообщение и никаких личных встреч, или даже звонков: – Не переживай, с ней все будет в порядке.

Иван лишь коротко кивнул головой и взглянул на часы. У него оставалось немногим больше десять минут до очередной пресс-конференции, на которой он должен будет объявить о своем скором возвращении в пустыню Руб-Эль-Хали для дальнейшего изучения Убара, из которого, он, впрочем, вернулся в Россию только четыре дня назад. В сущности, начавшиеся три месяца назад в столице Аддитов изыскания с тех пор ни на день не прекращались. Все же сам Иван по настоятельным просьбам всевозможных спонсоров, был вынужден изредка выбираться из-под земли прямиком в объективы телевизионных камер. Его обязывал к этому статус звезды и нового лица современной истории.

– Пит, мне пора бежать, рыцарские обязанности и все такое! – лениво улыбнувшись Иван сам ввернул шутку о своем новом прозвище и дождавшись утвердительного кивка собеседника, захлопнул крышку компьютера. Ему хотелось побыть еще несколько минут в тишине на едине с самим собой, чему впрочем не суждено было сбыться.

– С Вами не так-то просто встретиться, – крохотный кабинет профессора наполнился басом широкоплечего мужчины, чей застывший в проходе силуэт, Иван не спутал бы ни с чем. Слегка улыбнувшись на мгновение растерявшемуся историку, Ханин сделал широкий шаг правой ногой, вслед за которым опираясь на высокую трость с трудом подтянул левую.

– Лучше не становится? – профессор, с чьего лица в одно мгновение исчезло удивление следил за хромающим великаном с явным сочувствием.