Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво...

Глава 75

Место неизвестно

20 сентября 2021 года, 10:29

Безбрежный океан агонии и забытия, что окутывал сознание профессора, вцепился в него мириадами ярких всполохов и с каждым мгновением утягивал все глубже и глубже в пучину беспамятства. Обессиленный и раненный человек не мог противиться сладкой неге, грозившейся окутать его навсегда, впрочем он и не пытался.

– Ив… Пр… – внезапно, приятную негу безмятежности, вспорол обрывок фразы, смысл которой Иван не понял. Откуда-то из далека, до уха историка донесся встревоженный голос Софии: – Очнись!

Южин не понимал, что происходит. Он не понимал отчего столь желанные объятия легкости, вдруг стали медленно отступать. С каждой секундой, слова девушки становились все более отчетливы и вместе с тем, каждую секунду увеличивалась боль о которой он так пытался забыть. В какой-то момент Иван осознал, что каждая клеточка его организма изнывает от усталости и боли, а это значило что он остался жив и пришел в себя.

– Прошу тебя, очнись! – в этот раз слова девушки, сказанные практически шёпотом, у самого его уха прозвучали отчетливо и неожиданно историк осознал, что воровка говорит сквозь слезы.

– Все в порядке! – с трудом шевеля иссохшими губами промямлил профессор. Он не был уверен в том, что говорит правду, в конце концов, последнее что он помнил это мощный взрыв практически у него под ногами и признаться был удивлен тем, что еще дышит: – Где контейнер? – Иван понимал, что вероятнее всего не подобного вопроса ожидала София, но именно из-за этого послания все произошло. Поэтому он должен был убедиться в его сохранности.

– Все хорошо, он у нас, – вопреки ожиданиям, София с готовностью ответила на вопрос и положила руку на грудь профессора.

– А где мы? – с трудом размыкая тяжелые веки спросил Иван, но тотчас осекся, увидев знакомые листы жестяного металла, представлявших из себя внутренне убранство «Альбатроса». Только сейчас он наконец понял, что лежит на прохладном полу самолета и монотонный гул, встретивший его при пробуждении есть ни что иное, как рев двигателей.

– Питер и Лебелетье? – не дожидаясь ответа на предыдущий, Иван задал новый вопрос.

– Как ни странно все в порядке, – наконец позволила себе небольшую улыбку воровка.

– А я?

– А ты, как оказывается чертов псих, – внезапно над головой раздался восторженный восклик Питера: – За исключением десятка царапин, ссадин и обугленных бровей, ты в полном порядке!»

С трудом подняв голову вверх, Иван недоверчиво взглянул на расплывшегося в фирменной улыбке Американца.

– Вставай, вставай! Чего развалился? – переступив продолжавшего неподвижно лежать на полу профессора, вор протянул ему руку и в следующее мгновение рывком поставил его на ноги.

Борясь с подступающей тошнотой, Иван оглядел небольшой салон самолета и вновь обратился к Софие:

– Как вы меня нашли?

– Это не мы, – заметно помрачнев поспешил ответить Питер: – Это вождь. Когда началась перестрелка в деревне, он приказал своим задержать боевиков, а сам бросился к кораблю.

– Зачем?

– Взорвать его конечно, – слегка раздраженно пояснил Питер: – Но как оказалось, ты опередил его. Он был в пещере, когда ты устроил фейерверк поэтому и смог вытащить. Принес сюда и позволил нам взлететь, выиграв время, – заканчивая предложение, вор окончательно помрачнел.

– Как долго я был без сознания, – профессор прекрасно понимал, каким образом туземцы могли «выиграть» время. Он не знал сколько длилось его забытие, но по бескрайней синеве океана, виднеющейся из ближайшего иллюминатора, он мог предположить, что отсутствовал весьма длительный промежуток времени.

– Долго, долго! – скрежет Лебелетье, обозначил его присутствие: – Не меньше полутора часов! Вы потратили время, которого у нас и так нет. Что это за штуковина?

Только сейчас Иван увидел, что старик удерживает в руках небольшую книгу, явно написанную рукой Бартоломью Робертса. Аккуратно выведенные линии на заглавии разворота не оставляли сомнения – это очередной дневник пиратского капитана.

– Ты что-нибудь смогла узнать? – словно забыв о слабости, историк быстро метнулся к французу и одним рывком выхватил фолиант.

– Да, – мрачный голос девушки, с которым она ответила не внушал никакого оптимизма: – Робертс просто сошел с ума.

– Что? Почему? – спешно ища начало дневника непонимающе переспросил Иван. Он был уверен, что спрятанный дневник должен хранить хоть что-то что могло бы пролить свет на судьбу ватиканского хранилища.

– В этом дневнике он кается, в том, что прикасался к языческим артефактам и молит о спасении, – сделав шаг назад, девушка обессиленно рухнула на сиденье и взглянула на историка, продолжавшего судорожно листать страницу за страницей: – Он просто сошел с ума! – дождавшись, когда глаза историка вновь обратятся к ней, наконец подытожила девушка: – Он не оставил никаких следов.

Южин не хотел верить словам Софии. Он уже успел пролистать добрую половину страниц, далеко не самого объемного дневника и ничего не нашел, но все же он не готов был это принять. Содержание этого фолианта совсем не отличалось от десятков других, такое же словоблудие и постоянное покаяние в несчетных грехах, и ни одного слова о потенциальном путешествии. Страница за страницей, строка за строкой профессор вчитывался лишь в уже знакомые строчки и ничего необычного. И с каждой новой страницей, чувство безысходности и бессмысленности всех злоключений становилось все тяжелее

– Он его даже не дописал, – София не выдержала и прервала долгое молчание.

Но профессор уже смотрел на пустые страницы дневника. Как и сказала София, Робертс не использовал последние несколько страниц оставив их не заполненными. Уставившись непонимающим взором на пожелтевшие листы, историк удрученно выдохнул и отступив назад облокотился о борт.

– Зачем это прятать? – обессиленно прошептал Южин, в этот раз обращаясь скорее к дневнику, или даже самому себе, нежели к остальным путешественникам.

– Это единственный дневник, в котором он описывает, что несколько лет к ряду изучал содержимое хранилища. Вероятнее стыдился этого и решил спрятать дневник еще дальше от глаз! – неуверенно произнесла София и шагнула к растерянному историку.

Услышав неловкое оправдание странному поведению пирата, историк вдруг встрепенулся и распахнув дневник на пустых страницах пристально взглянул на лист: – Подальше от глаз! – переворачивая очередную пустую страницу, Иван вдруг озарился широкой улыбкой и взглянув на воровку, слегка напуганную странным поведением Южина, выпалил: – Мне нужна аптечка!

– Что? – переспросила непонимающая София.

– Или лучше зажигалка, спички, – переводя взгляд с Питера на Софию воскликнул Иван, активно жестикулируя руками.

София решительно не понимала, что происходит, но все же выудила из заднего кармана джинсов серебряную зажигалку и медленно протянула ее взвинченному профессору.

– Кто-нибудь читал роман Граф Монтекристо? – деловито разворачивая дневник на самой первой пустой странице, неожиданно спросил Иван, но увидев на лицах своих компаньонов застывший немой вопрос, улыбнулся еще шире: – В романе описывается интересный способ сокрытия важной информации. Один из персонажей романа, некто Чезаре Спада спрятал свои сокровища на острове Монте-Кристо, а сведения о местонахождении доверил только бумаге и подошел к этому делу весьма изощренно. Он использовал специальные чернила, которые проявлялись только после нагрева и как ни странно этот способ был достаточно действенным, – заканчивая фразу, профессор щелкнул зажигалкой и медленно поднес небольшой язычок пламени к бумаге, на которой тотчас стали проявляться невидимые строки.

– Друзья мои! – спустя несколько томительных мгновений, историк наконец оторвался от мудреной писанины и расплываясь в широкой улыбке воскликнул: – Куда бы мы сейчас не летели, нам придется менять маршрут! Мы летим в Аравию!