Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво...

Глава 70

Royal Fortune, Центральная Африка

19 сентября 2021 года, 10:27

– Где оно? – злобный рев Лебелетье, в одночасье раскатился по бездонной пещере.

– Что, оно? – словно не обращая внимания на гнев старика, спокойно ответил Габонец, медленно расплываясь в надменной ухмылке.

– То, что этот грязный пират украл у моего ордена! То, что триста лет назад было вывезено из Рима! То, что ты со своими дикарями должен был охранять! – и без того не самый дружелюбный человек, буквально зашелся гневной истерикой, обнаружив давно опустевший трюм корабля. Взмахивая побелевшими костяшками у самого лица улыбающегося африканца, старик безостановочно поливал его потоками брани, требуя ответы.

– Тут ничего нет, – с трудом выхватив момент, когда нехватка воздуха заставит француза замолчать спокойно ответил абориген и развернувшись медленно двинулся к носу корабля: – Почти три века мой народ оберегал тайну, доверенную нам Робертсом… – голос Габонца вновь наполнился унынием: – …С самого детства всех мальчиков готовили для служения великой цели и представляете, каким было мое удивление, когда я нашел лишь этот сгнивший пережиток прошлого?

– Где сокровище? – отдышавшийся старик, готовился вновь накинуться на Готье.

– Наше взаимовыгодное сосуществование длилось не больше десяти лет… – не обращая внимания на яростный оклик, абориген продолжал свой рассказ: – …В 1731 году Робертс покинул джунгли. Если верить старейшинам, а им стоит верить, он собрал три десятка мужчин из деревни, раздобыл несколько торговых судов и вышел в море, в неизвестном направлении. Как вы понимаете… – не успев закончить фразу, Габонец резко развернулся и словно пантера одним прыжком преодолев несколько футов, одной рукой схватил Лебелетье. Крепко сжимая горло француза, Готье удерживал его над истрепанным покрытием палубы, словно он ничего не весил: …Я был сильно удивлен, когда осознал, что глупые дикари охраняли груду досок! – заканчивая фразу, африканец разжал смертоносную хватку, отпуская Лебелетье.

На мгновение в воздухе повисла пронзительная тишина, прерываемая лишь сдавленными стонами и хрипами старика, безуспешно пытавшегося привести сбитое дыхание в норму.

– Ну что ж, это было странно, – Беркли, сумел первым прийти в себя после случившегося: – Странно и поучительно, для некоторых из нас, – улыбаясь вор взглянул на старика и хлопнул в ладоши: – Полагаю, на этом поиски можно считать завершенными, и наша часть сделки может считаться исполненной!

– Вы шли по верному следу, – как обычно Готье продолжил говорить, не обращая внимания на размышления собеседников: – После устроенного у мыса Лопес представления, Черный Барт действительно прибыл сюда и отсюда вел переписку с Вашим магистром, – голос габонца стал жестким, холодным, внезапно перед путниками предстала истинная личина Африканца: – И здесь находилось сокровище, но как вы могли убедиться, его давно уже нет.

– Для чего все это представление? – вступила в разговор София.

– А если бы я просто сказал, что никаких сокровищ нет и вы зря проделали свой путь, вы бы поверили? – не дожидаясь ответной реакции, Готье глубоко вздохнул и вновь улыбнулся: – В любом случае, как и сказал Американец, поиски завершены и вы можете возвращаться восвояси… Конечно, после того, как мы пустим эту посудину ко дну, – немного помедлив он вскинул руку над головой и победоносно воскликнул: – Всегда хотел сказать эту фразу!

– Стойте, – дождавшись окончания столь воодушевленной речи Габонца, наконец воскликнул Иван: – Мы не нашли хранилище, все что мы узнали, это что три века назад все украденное, хранилось на этом корабле, – не обращая внимания на Питера, растерянно разведшего руки в стороны и готовящегося приступить к спору, профессор взглянул на Готье: – Вам не известно куда он отправился?

– Для ученого мужа у Вас весьма рассеянное внимание, – сосредоточенно вглядываясь в глаза историка ответил Готье, ему явно не понравилось это выступление: – Нам не известно куда ушли те корабли, Робертс предпочел сохранить эту информацию в тайне.

– Почему? – заинтересованно спросила девушка.

– Потому что он сошел с ума, – с готовность ответил Готье: – Раньше я часто приходил сюда, перечитывал все письма, заметки, сделанные рукой Робертса в надежде понять, в чем же мое предназначение. Я искренне хотел верить, что все это не напрасно, но все что смог узнать… – удрученно выдохнув, Готье посмотрел на Лебелетье, все еще не сумевшего выровнять дыхание: – …Я служил прихоти параноика.

– Я хочу взглянуть, – безотлагательно воскликнул профессор.

– Зачем? – Питер, наконец преставший отыгрывать свою роль удивленного пантомима, на которого никто не обращал внимания взорвался: – Что ты хочешь узнать?

– Куда увезли содержимое хранилища, – Южин был настроен на жесткий диалог, поэтому каждое слово чеканил сквозь зубы: – Я тоже понял, что со временем Робертс стал терять рассудок, но корабль, я уверен, он не просто так его оставил. Если и есть ниточка, способная вывести нас на след сокровища, то она сокрыта среди этой рухляди!

– Пускай, в порядке бреда… – с силой закусив губу, Питер прикладывал все свое дипломатическое мастерство, чтобы не разразиться потоком брани: – …Представим, что ты прав и старый пьянчуга действительно оставил послание на этом корабле… – замолчав, Питер сосредоточенно всмотрелся в глаза историка и убедившись, что историк понял его мысль продолжил: – …Не значит ли это, что, уничтожив его, мы обрубим все концы? Разве не этого хотел наш друг? – заканчивая, Питер пренебрежительно махнул рукой в сторону Лебелетье.

– Нет… не этого… – сдавленная несколькими мгновениями ранее глотка, француза смогла исторгнуть только какое-то ужасающее бульканье, лишь отдаленно напоминавшее человеческую речь: – Мы… Мы дол…

– Мы уже ничего не должны, – не унимался Питер.

– Пит! – историк попытался понизить постоянно нарастающий градус: – Ты думаешь Планкин последний? Ты думаешь больше не будет никого охочего? Ты готов к миру, где религиозные распри вспыхнут с новой силой, или случится что-то хуже? – Иван искренне надеялся, что его слова возымеют вес. И как ни странно его короткая, но эмоциональная речь произвела должный эффект. Очередной аргумент, заранее подготовленный Питером буквально завис на полу слове, представляя возможность историку вновь надавить:

– Послушай, возможно старик просто вывел суда в море и затопил их, возможно… – склонившись над ухом Питера, Иван практически перешел на шепот, пытаясь заставить вора перейти на свою сторону: – …Но представь, что все не так. Представь, что он куда-то вывез артефакты. Ты представляешь, что случится с миром, если подобное выплывет наружу?».

Слушая историка, Питер в ответ лишь утвердительно кивал, но отвечать не спешил. Его скулы были напряжены и судорожно дергались, выдавая бурлящую бурю эмоций. Очевидно он осознавал, что Южин прав, но признавать этого не хотел.

– Ты понимаешь… – придвинувшись к лицу профессора еще ближе, вор тоже перешел на шепот: – …Эта гротескная доброжелательность, на лице нашего африканского друга весьма недолговечна. Не уйдем сейчас, возможно не уйдем никогда!

– Я дам день! – столь интимный диалог профессора и вора, прервал очередной громогласный восклик Готье: – Завтра на рассвете мы уничтожим этот корабль, и вы покинете земли моего племени, – в голосе аборигена не было и намека на смех, или заигрывание. Напротив, он говорил жестко, безотлагательно, вновь выпуская наружу свое истинное нутро: – Найдёте вы то, чего так жаждете или нет… На рассвете это не будет иметь никакого значения… На рассвете удача будет сожжена!

Профессор был рад столь уместному выступлению Габонца, одним своим высказыванием, избавившим историка от целого вороха препирательств и уговоров Питера. Иван осознавал отчего Беркли так отпирался от поисков. Он боялся, боялся того, что они не выберутся из этих джунглей и винить его за это Южин не смел.