Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво...

Глава 52

Пригород Брюсселя, Бельгия

17 сентября 2021 года, 20:19

Профессор не успел сообразить в какой момент его тело самопроизвольно решило изменить положение в пространстве и теперь он, словно тряпичная кукла распластался на полу гостиной француза. Только что, он с ликование рассказывал о своем открытии и вот, громкий хлопок, жгучая боль и в следующее мгновение он уже пересчитывает лицом стройный ряд паркетных досок. Не понимая, что же случилось, Иван пытается встать, но ватные руки, точно подчиняются кому-то другому. Нескончаемый, чудовищный гул в голове продолжает нарастать. Оставив попытки встать, профессор переворачивается на спину и инстинктивно трогает голову, пальцы тотчас вязнуть в растрепанных волосах, испачканных чем-то горячим и тягучим. Отнимая руку от головы, он щурится, пытаясь сфокусироваться на ладони.

«Кровь! Много Крови! Очень много моей крови!»

Справившись с приступами рвоты и головокружения, профессор бегло осматривает гостиную. Прежде погруженная в сонную атмосферу комната, сейчас буквально охвачена хаосом. Старинные предметы утвари, прежде скрупулёзно расставленные по всему помещению разбиты и разбросаны. Все что осталось от камина и все его содержимое так же разметались по гостиной и прежде еле тлеющие угли воспылали пламенем, источающим жар и едкий дым. Яркие языки огня быстро охватывают комнату фут за футом, усугубляя и без того трагичную ситуацию. Иван вновь пытается встать, но подступающий приступ тошноты и удушья останавливает его.

Озираясь по сторонам, историк наконец замечает своих собеседников. Питер, словно ищейка прочёсывает каждый клочок не успевшего загореться пола, очевидно что-то разыскивая. Присмотревшись, профессору удается понять, что же вор, так самоотверженно пытается спасти. Письма Робертса, очевидно они так же как и все в комнате были размётаны по гостиной. Переведя взгляд на право, Иван замечает Софию. Девушка стоит в растерянности, по лицу стекает капля крови из рассеченной брови – это не новое ранение, лишь подарок от людей Лебелетье и все же воровка не может прийти в себя.

Глубоко вздохнув и собрав остатки сил в кулак, профессор одним рывком вскакивает на ноги и тут же хватается за голову. Подступающая тошнота и головокружение сразу же дают о себе знать, но несмотря на это Иван делает первый шаг к Софие. Густой дым плавящегося лака заполняет помещение все больше и больше, и идти становится еще тяжелее. Внезапно сквозь пелену белого шума, до уха профессор доносится крик Питера:

– Док! Ты жив? Нам нужно убираться! – профессору стоит больших усилий чтобы оглянуться и утвердительно кивнуть головой: – Хватай Софию, я собрал письма!

– Помоги выбраться Лебелетье! – профессор не узнает своего голоса. Булькающие звуки, изрыгаемые его глоткой, больше напоминают лай голодного пса.

– Что? На кой черт нам этот старик?

– Забери его!

В ответ Питер громко выругался, но все же двинулся к стульям, где прежде сидели старик и его помощник.

Внезапно справа от Южина раздался грохот, пол под ногами задрожал и в следующее мгновение, часть древнего фасада за спиной историка рушится, оставляя зияющую дыру на лице поместья.

– София! Нам нужно уходить! – не обращая внимания на дыру и дюжину солдат за спиной, профессор схватил Софию за плечи.

– А? Что? – растерянная девушка лишь шевелит губами…

***

– Уходим! – изо всех сил завопив на ухо девушке, Иван дернул ее и буквально волоком потащил к выходу. Стараясь удержаться на ногах, профессор потянул контуженную воровку к спасительному дверному проему.

Питер вместе со стариком и парнем, уже ожидали Ивана и Софию сразу за дверью. Выпучив глаза, Питер вопросительно посмотрел на историка:

– Кто это?

– Не знаю! Да и не это сейчас важно! – гневно отозвался историк и посмотрел в глаза француза: – Ну, как нам от сюда выбраться?

– Про… Под… – слова, что срывались с бледных губ старика были не различимы и единственным кто мог перевести эту несуразицу был мелкий суфлер-помощник. Малец стоял ни жив ни мертв, его молодое лицо осунулось и побледнело от страха, но все же, приметив безмолвный вопрос историка, этот чедушный парнишка встряхнул головой и на сколько мог бодрым голосом заговорил:

– Через винный погреб, там есть небольшой лаз для прислуги. Он ведет на задний двор, прямо за здание конюшни!

– Это бессмысленно, любой идиот при планировании такой атаки, окружил бы все вокруг! – словно проснувшись от забытья, София энергично вклинилась в разговор, при это отступив от Ивана на шаг.

– Она права, они разворошили входную дверь, отрезав этот путь к отступлению, и скорее всего будут ждать у черного хода. Этот путь ведет в западню, – вторил Питер.

– Этот вход сокрыт, его нельзя увидеть с внешней стороны, – голос юноши становился тверже с каждой секундой.

– Как ни крути, иного выхода у нас нет. Либо сгорим заживо, либо попадем к ним в руки! –подавляя приступ рвоты подытожил Иван: – Машина, наша машина не далеко от конюшни? – внезапно, забыв о тошноте, воскликнул Иван.

– Нет, не близко, придется пройти сад, а только после этого машина… И опять же, нас уже давно окружили и машину думаю охраняют.

– Значит у тебя есть какие-то другие предложения? Давай, изложи нам свое видение! – историк артистично сложил руки перед собой и вопросительно воззрился на растерянного вора, явно не ожидавшего подобной экспрессии от историка в эту минуту.

– Нет у меня других идей, – удрученно отозвался Питер.

– Ну что ж, значит идем через конюшни, – решительно произнес Иван и вновь посмотрев на юнца приказал: – Веди!

Неуклюже прихватив старика, взвалив весь вес его тела на себя, юноша быстро засеменил к винтовой лестнице на первый этаж. Бросив неодобрительный взгляд на историка, Питер, освобожденный от веса старика водрузил массивную заплечную сумку себе за спину и последовал за Лебелетье с помощником, на ходу доставая свой «Вальтер» и готовясь к стрельбе. Иван не был уверен в своем решении, в глубине души он понимал, дом и правда взят в кольцо, из которого не выбраться, впрочем, так же он понимал, что обратной стороной медали является удушье углекислым газом.

В надежде получить поддержку, Южин взглянул на спутницу, но София сосредоточенно глядела под ноги и не видела молящего взгляда профессора.

Часть строения уже была охвачена огнем и беглецам приходилось маневрировать между обжигающим пламенем и сыплющимися частями штукатурки. Одного взрыва оказалось достаточно, чтобы уничтожить старинный особняк. С каждой секундой все новые всполохи пламени охватывали искусные гобелены и ковры. Обветшалая мебель и паркет вспыхнули, словно стог сена в жаркий день, испуская густой, едкий дым, планомерно застилающий комнату за комнатой. Беглецам приходилось буквально на ощупь пробираться вперед, держась друг за друга, чтобы не потеряться в этом хаосе. Считая шаги, профессор, замыкавший вереницу беглецов, ощущал на себе раскаленное дуновение огня, пышущего жаром за его спиной. Успев уже с десяток раз проклянуть себя за решение пробираться к выходу через весь дом, историк ощутил нарастающую волну отчаяния и безысходности. Огонь уже буквально касался его спины, а от гари, не спасал платок и дышать приходилось через раз. Но внезапно, цепкая рука Софии еще сильнее дернула его и в следующее мгновение, профессор ввалился в столовую. Прикладывая оставшиеся силы, он все же смог удержаться на ногах и к своему огромному удивлению, понял, что до столовой еще не успел добраться пожар, да и дым почти не проник в помещение.

– Нам сюда, измазанный сажей юноша указывал дрожащей рукой на небольшой посудный шкаф, очевидно пустовавший несколько лет и успевший покрыться плотным слоем пыли.

– Куда? Это шкаф! – размахивая перед собой руками, вновь заистерил Питер.

– Толкнуть в право, – бесстрастно ответил юноша: – Этим ходом очень давно не пользовались, но думаю, он откроется.

Питер сразу же бросился открывать заветный проход, не проронив больше ни единого слова.

Подпорки шкафа заскрежетали и в следующее мгновение перед беглецами предстала зияющая черная дыра, ведущая куда-то далеко в перед. Не дожидаясь команды, вся вереница вновь двинулась вперед. Тоннель в который они попали был узким, поэтому юнцу и вновь подключившемуся Питеру приходилось изворачиваться, чтобы тащить Лебелетье. Старика буквально волоком кантовали по холодному камню потайного тоннеля. Следом в проем нырнула София, для которой небольшое пространство коридора не было проблемой. Последним юркнул Иван, но сделав пару неуверенных шагов, развернулся и вцепившись изодранными до крови пальцами за край шкафа, с силой потянул. Потайная дверь послушно захлопнулась и тоннель окончательно погрузился во мрак.

Чтобы скорее двигаться по узкому коридору, профессор плюхнулся на колени и быстро двигался вперед на четвереньках. Не видя своих подельников, ему приходилось ориентироваться на вздохи и шаркающие звуки, монотонно раздававшиеся перед ним. Внезапно впереди мелькнула какая-то вспышка. Инстинктивно профессор прижался к холодному камню и сосредоточенно стал всматриваться в темноту. Ощущая, как сердце с огромной силой бьётся о ребра, почти ломая их, профессор стал ждать звуков первых выстрелов, но к огромному удивлению, до его уха донесся лишь гневный шёпот вора:

– София, Док, какого хрена вы там застряли? Потом отметите свой медовый месяц!

Источником света, пробивавшимся в тоннель, оказалась луна. Облегченно выдохнув в унисон с Софией, Иван двинулся вперед. Слова, сказанные Питером о медовом месяце, заставили занервничать профессора, он ощущал, как его лицо налилось краской. Понимая, что сейчас, он словно первоклассник стесняется и краснеет, Южин мысленно вознес хвалу небесам, что никто этого не видит.

Прикладывая все усилия, чтобы подавить внезапно нахлынувшие, совсем не уместные эмоции, профессор сделал еще один рывок и спасительный тоннель оказался позади. Расправляя плечи, он тут же стал озираться по сторонам в поисках неприятеля, но внезапно его взгляд упал на Софию, тоже деловито изучающую обстановку вокруг. Их взгляды пересеклись и замерли друг на друге. Южин вновь почувствовал, прилив крови к лицу и в какой-то момент от напряжения даже зачесались глаза. Воровка и профессор замерли, сосредоточенно всматриваясь в лица друг друга, не смея шевельнуться. В это мгновения, оба, как один, мечтали провалиться под землю. Слова, сказанные Питером произвели эффект бомбы и никто не знал, как им быть дальше

– Серьезно? – истеричный возглас Беркли оказался тем самым, необходимым спасением. Иван буквально выдохнул, услышав недовольный шёпот вора: – Вы решили, что сейчас самое лучшее время, чтобы поиграть в эти ваши гляделки? – активно жестикулируя Питер тыкал пальцами в грудь обоих: – Сейчас, когда у нас на хвосте, какой-то сумасшедший псих, желающий прострелить наши задницы, вы вдруг решил остановиться и томно посмотреть друг на друга? – к концу своего и без того эмоционального монолога, Питер практически перешел на крик, правда кричать ему приходилось тоже шёпотом.