Тайна ордена Еретиков – пафосный заголовок, легкое чтиво...

Глава 27

Париж, Франция

15 сентября 2021 года, 14:43

Рослому Южину пришлось изрядно попотеть, чтобы вместиться в миниатюрный салон автомобиля с говорящим названием «Smart». Все же, постаравшись и приложив невиданные, для самого себя возможности в гимнастике, историк смог втиснуться на водительское сиденье.

Несколькими мгновениями ранее, профессор одержал еще одну победу, буквально силой заставив Софию отказаться от идеи сесть за управление и усадив ее рядом с собой.

Профессору потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться в чудаковатом автомобиле и вот, спустя немногим больше часа, очертания Парижа окончательно исчезли за горизонтом. Оставляя столицу любви позади, Южин с Софией на всех порах мчались к следующей точке маршрута.

Бетонные стены мегаполиса уступили место живописным лугам и полям, изредка сменявшимся небольшими деревеньками, после чего пейзаж за окном малолитражки вновь наполнялся видами все еще сочной осеней зелени. Южин то и дело бросал восторженные взгляды на природную красоту «Старушки Европы», при этом не забывая следить за гладью междугороднего шоссе.

– Это и есть то волшебное очарование авантюрной жизни? – поинтересовался историк.

– Не поняла! – невольно задремавшая София, ответила сонным голосом.

– Ой, прости, ты уснула, не важно, я не хотел тревожить!

– Ну, уже потревожил, – досадно подытожила София: – Так что ты хотел знать?

– Твоя жизнь, она такая и есть?

– В смысле усталость, постоянная тревога, тяжелая обуза, – подмигнув, София продолжила: – Без обид, что там еще, ах да, разъярённый русский с замашками форменного садиста на хвосте? – прислонив палец к подбородку, девушка свела брови пытаясь изобразить глубокие раздумья, после чего с улыбкой закончила фразу: – Нет, обычно деньки получаются более приятными!

Заворожённо наблюдая за милым представлением, историк не сразу понял, что девушка закончила свой монолог и в ожидании дальнейших расспросов испытующе смотрит на него. От нахлынувшей волны смущения, Южин лишь на мгновение утратил самоконтроль, но этого было достаточно. Спустя мгновение, узкие колеса немецкого «Чудо-автомобиля» пересекли ограничительную линию, и юркая машина выскочила супротив встречного потока несущихся машин. Тотчас по округе раскатился истошный сигнал встречных автомобилей. Звенящий вопль клаксона, привел в чувства историка, отвлёкшегося от дороги. Судорожно дернув рулевое колесо влево, Южин чудом избежал лобового столкновения с громадным трейлером, при этом пустив машину в неуправляемый занос. Профессор не знал, что делать дальше и инстинктивно дернув руль в противоположную сторону, только усугубил положение. Повинуясь законам физики, малолитражка заскользила на ровной глади автострады словно юла и наконец выскочила с проезжей части, после чего, сделав еще несколько оборотов вокруг своей оси, на этот раз по сочной зелени французского луга, наконец замерла на месте.

Не отрывая рук от рулевого колеса, Южин медленно повернулся к Софие. Увидев, что не только он успел попрощаться с жизнью за последние несколько секунд, Иван наконец смог разжать почти приклеившиеся руки и легко коснулся плеча девушки.

– Софи… – пытаясь унять дрожь в голосе обратился историк.

Но девушка не обратила внимания на прикосновение мужчины.

– София, ты цела? – повысил голос историк и увереннее потрепал Софию за плечо.

– Авария… – продолжая смотреть куда-то вдаль мертвенным голосом отозвалась София: – Теперь к натюрморту последних дней можно добавить и аварию! – закончив фразу, девушка повернулась к Южину и внезапно разразилась хохотом.

Неожиданный ответ воровки, в миг сбросил оковы оцепенения с плеч профессора и вскоре водитель, и пассажир содрогались от приступа истерического смеха, нахлынувшего после чудесного спасения. Хватая ртом воздух, Южин непроизвольно облокотился на рулевое колесо. Послушный клаксон тотчас издал противный рев, вновь содрогнувший округу. Это еще больше развеселило пассажиров «умной» малолитражки, которые и без того никак не могли унять смех.

– Все… Все… – попыталась выдавить София, но ее слова утонули в очередной, накатившей волне истерического хохота.

– Да, мы… Нам нужно ехать… – кое как справляясь с эмоциями, ответил историк и попытался пробудить двигатель, заглохший во время экстренной остановки. Издав недовольное хрюканье, сердце миниатюрной машины, все же завелось и «немецкое-чудо», было готово вновь отправиться в путь.

– Ты в порядке? – с трудом восстановив дыхание водитель обратился к спутнице.

В ответ София жестом махнула Южину, чтобы тот выезжал на автостраду. Девушка никак не могла унять смех и несмотря на то, что она уже не смеялась в голос, все же говорить ей было сложно.

– Эти два дня, определенно были самыми насыщенным в моей жизни. – окончательно справившись с приступом смеха сказала София. Ее голос был более чем бодр. Очевидно адреналиновая встряска, которую устроила рассеянность Южина, на пару с физикой, подстегнула Софию.

– Мне казалось, что жизнь расхитителя гробниц состоит из подобных дней, – теперь уже не отрывая взгляда от дороги отозвался историк.

– Кого? – София вновь залилась смехом.

– Ну, Вас, охотников за древностями, – смутившись процедил историк.

– Я не охотница, – улыбнулась девушка и обернувшись потянулась на заднее сиденье за своей дорожной сумкой. Немного покопавшись в недрах чемодана, София наконец нашла что искала: – Моя жизнь гораздо тривиальнее, я воровка, – распаковывая слегка смятую пачку сигарет, София вернулась на свое место.

– Ты куришь? – удивился историк.

– Да… Конечно отвратительная привычка и я стараюсь избавиться от нее, но благодаря тебе, моей трехнедельной завязке пришел конец, – Открыто улыбаясь, без тени злости проворковала София, после чего закурила сигарету.

– Значит ты профессиональный вор…

– Держу пари, мои поступки минувшей ночи, говорят об обратном! – иронично улыбнувшись ответила София и сделала второй глубокий вдох едкого дыма.

Оставив замечание собеседницы без внимания, историк продолжил:

– Как у тебя все это началось?

– Что, по сценарию уже пришло время моего печального душе излияния полного боли, детских обид и скорби?

– Сценарию?

– Ну, по сценарию твоего романа, – делая очередную глубокую затяжку, непринужденно пояснила София: – Уверена, все, что сейчас происходит ты воспринимаешь, как сюжет какой-нибудь приключенческой книги, аля «Три Мушкетера!

– Не понял.

– Ой, да ладно. Тут все ясно, как божий день. В твою унылую жизнь ботаника… – внезапно София замолчала и извиняющее взглянула на Южина.

– Продолжай-продолжай, я не обижаюсь… – глубоко вздохнув, Южин добавил: – …В конце концов, это правда.

– В твою размеренную жизнь, врывается обворожительная красотка… – вновь сделав паузу, София воззрилась на своего попутчика.

– Продолжай-продолжай… В конце концов это правда!

– Врывается обворожительная красотка, вы совершаете ограбление века, а потом и дерзкий побег с награбленным, и вот, уже через несколько часов ты не Южин Иван, а Натан Моро. – наконец закончив предложение, София сделала очередную затяжку и открыв окно, выбросила окурок.

– Нет, нет… – тотчас запротестовал историк: – …ты не права, – но внезапно остановившись на полу слове, Южин поджал губу, и с улыбкой взглянув на девушку, добавил: – Хотя, определенная доля авантюрного очарования во всем этом есть.

– Все для Вас, – небрежно махнув рукой отозвалась София и прикрыв глаза, откинулась на сиденье: – Рада и отчасти удивлена.

– Чему же?

– Тому, с какой легкостью ты принял свою безвременную кончину. Никакого сожаления о прошлом и, признаюсь мне даже показалось, будто ты рад этому, – не открывая глаз пояснила София.

– В прошлой жизни ничего не было, о чем можно было бы тосковать – на мгновение задумавшись, историк еле заметно улыбнулся своим мыслям и добавил: – А возможно я еще не до конца осознал, что же сейчас со мной происходит.

– То есть, в жизни выдающегося ученого-историка не было ничего важного? Работа, студенты? Неужели совсем ничего? Семья, друзья, любимая кофейня, кот? – немного помолчав, София медленно добавила: – Девушка?

– К сожалению, хотя теперь, наверное, к счастью, моя прошлая жизнь – это пустота. Так что да, я действительно рад, что все так случилось. Вряд ли еще кому-то из моих коллег, ученых мужей, приходилось совершать побег от одного из самых опасных людей страны, полетать в багажном отделении самолета, сменить имя и отведать то недоразумение, которое твой друг обозвал лучшими булочками с корицей во всей Франции! – выдержав достаточно продолжительную паузу историк добавил: – За последние три года моей жизни, событий в ней было на порядок меньше, чем за эти несколько часов.

Заканчивая фразу, историк поймал себя на мысли, что он наконец смог успокоиться и тот, неловкий момент с аварией уже не довлел над ним. Удостоверившись, что дорога впереди не предвещает очередных неприятностей, историк взглянул на Софию, которая продолжала сидеть с закрытым глазами.

– К тому же, компания в которой я переживаю все перипетии этого приключения, на редкость приятная! – Южин понимал, что комплимент получился слишком топорным и совершенно неуместным, но удержаться не смог. Взираясь на умиротворенное лицо Софии, освещенное мягкими лучами осеннего солнца, историк просто не смог промолчать и слова вырвались сами собой.

– Хорошо, что Питер не слышал твоего мнения об этих булочках! – София предпочла оставить спонтанный комплимент спутника без ответа, хотя, услышав лестные слова, почувствовала, как щеки зарделись и ей стоило больших усилий, скрыть предательски проступившую улыбку.

– Питер… Он говорил правду? Ну, на счет Мозамбикского происшествия? – Южин с готовностью принял новый курс разговора.

– А есть сомнения?

– Ну, звучало достаточно правдоподобно… Кроме того, на редкость удивительные обстоятельства нашего с тобой знакомства… – историк непроизвольно коснулся щеки, к которой несколько часов назад громила Планкина приложился своей косматой ручищей: – …Заставляют поверить господину Беркли!

– Господин Беркли забыл упомянуть, что именно из-за него мы вообще взялись за это дело и пошли совсем не подготовившись.

– У вас был роман? – удивляясь своей собственно бестактности, спросил Южин.

– Наглости Вам не занимать, Иван! – выпучив глаза воскликнула София, но тотчас замолчала и приняв менее воинственную позу продолжила: – …Хотя какая разница. Да, у нас с Беркли была…некоторая история.

– Не сошлись характерами?

– Не сказала бы. Просто я прострелила ему ногу и оставила гнить в африканской тюрьме. После этого, все как-то не заладилось… Ну знаете, эти вечные обиды мужчин! – заканчивая фразу, София игриво ткнула Южина в плечо кулаком, пытаясь придать дополнительный оттенок юмора своим словам.

– Странно и чего это он так обиделся… – поддержал Софию историк.

– На самом деле, все закончилось гораздо раньше, а в Мозамбике произошло неминуемое и давно назревающее.