«Рожденная революцией». Документальный детектив о работе Советской милиции

Глава первая.

На одном из подмосковных военных аэродромов новейшие реактивные самолеты МИГ-15 заходили на посадку. Они возвращались от Москвы, где отрабатывали полеты перед парадом Победы. 28-летний Николай Петров, командир звена сел первым. Его встречал техник Роман Молдавский, с которым они еще со времен войны были вместе.

«Как самолет ведет себя?» — спросил Роман.

«Все нормально. Не волнуйся. Мы с ним как будто слились воедино. Малейшее мое движение чувствует», — ответил Николай и с нежностью похлопал по борту самолета.

«Ну, я пошел в столовую. Вечером, что ты делаешь? — спросил Николай, — может, пойдем, погуляем, на танцы сходим?»

«Ладно. Иди. Я тут еще покопаюсь, а вечером заскочу к тебе» — ответил Роман.

Как только Николай зашел в столовую и сел обедать, раздалась команда: «Всем офицерам собраться в клубе». «Наверное, что-то в отношении парада будут говорить», — подумал Николай и направился в клуб. Когда он зашел, там уже сидели почти все офицеры дивизии. Тут же раздалась команда: «Встать. Смирно». На сцену вышли командир дивизии трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, его заместитель по политчасти Константин Егоров и какой-то гражданский, как потом выяснилось представитель ЦК.

«Вольно. Прошу садиться», — скомандовал И.Кожедуб. «Товарищи офицеры, ситуация в мире резко накалилась, — начал И. Кожедуб, — американский империализм никак не может успокоиться и разжигает новый очаг войны. На этот раз в Корее. Наши товарищи, коммунисты Кореи, находятся в тяжелых условиях, их непрерывно бомбят самолеты США и союзники. Они вынуждены отступать, и нуждаются в нашей защите. Кто из офицеров, коммунистов, готов ехать на войну в Корею, прошу встать».

Тут же все сто человек, находившиеся в зале, в едином порыве, встали. «Ну, я ничего другого и не ждал, — сказал И. Кожедуб, — мы тогда сами отберем 60 человек, которые отправятся вместе со мной, прежде всего это будут те летчики, кто уже принимал участие в войне и имеет боевой опыт. Сейчас там находится свыше 2000 самолетов противника и все уже имевшие опыт войны с Германией. Мы то же пойдем по этому пути. Предупреждаю, что решение данного собрания является совершенно секретным и никто, даже самые близкие люди, не должны знать, куда и когда мы поедем. Официальная версия — это переброска нашей дивизии на новую дислокацию, в Сибирь, на границу с Китаем. Все свободны», — закончил свою речь командир.

Вечером, в общежитие, где размещались летчики, зашел Роман. В комнате у Николая никого не было, все разбрелись кто — куда.

— «Ну, что загрустил, Коля?» — спросил Роман.

— «Да вот, жду, что ты скажешь — ответил Николай, — у вас ведь тоже собрание было».

— «Было, было, — ответил Роман, — конечно, еду, нельзя же тебя бросать одного. Еще чего-нибудь натворишь без меня».

— «Это другое дело, — сразу повеселел Николай, — надо отметить». И пошел к буфету, доставая бутылку водки и колбасу.

— «Ну, что, за партию и наше правительство!»— провозгласил тост Николай. «Давай», — поддержал его Роман. Выпили, помолчали, прислушиваясь, как живительная влага разливалась по телу. «Между первой и второй перерывчик небольшой», — сказал Николай, разливая водку по стаканам. «Теперь, за Сталина!», — сказал Николай. «За Сталина!»— повторил Роман и молча выпили. Закусывая, Роман спросил у Николая: «Опять воевать будем?» «Будем, никуда не денемся. И надерем задницу америкосам», — ответил Николай. «Тогда давай выпьем за то, чтобы вернулись!» — предложил тост Роман. Опять выпили и помолчали. «Теперь хорошо», — сказал Николай, — пошли на танцы», и друзья направились на улицу.

Прошло несколько дней Николай и Роман тряслись в поезде, разместившись на полках в купейном вагоне. Поезд уносил их к китайской границе, и ехать предстояло долго. За стенкой, друзья-товарищи горланили песни, а им уже надоело, и они молча, уставились в окно, глядя на проносившиеся мимо деревья и поля. Наконец, молчание прервал Роман: «Слушай, Николай, а чего мы премся воевать. Мало что-ли было? Тогда хоть знали, что Родину надо защищать, своих родных и близких. А теперь зачем?» «Вот, затосковал, видно по бабе соскучился, — ответил Николай. — Во-первых, надо самолеты наши новые проверить, как поведут себя в бою. Во-вторых, себя проверить, не заржавел ли, да и тактика боя на реактивных, совсем другая. Как поведут себя наши самолеты в бою с американскими? Тут не только головой крутить придется, но думать надо. Это вопрос, вопросов». «Это все хорошо, но поймут ли наши потомки, за что мы воевали? Не превратят ли нас в агрессоров?» — сказал Роман. «Ну, ты даешь. В агрессоров, это нас то. Мы едем защищать корейцев, а не нападать. Знаешь, нас даже предупредили, чтобы границу с Южной Кореей не пересекали. Чтобы ни один летчик не попался в плен, — ответил Николай, — и вообще, меньше болтай, еще услышит кто-нибудь, потом хлопот не оберешься». И друзья опять надолго замолчали, а потом под мерный стук колес и уснули.

Прошло еще несколько дней, и поезд с летчиками подошел к китайской границе. В купе вошли снабженец Трофимов Петр с солдатом. Принесли с собой форму и велели переодеваться.

— «Это еще что такое?», — спросил Николай.

— «Китайская форма, — ответил Петр, — ты теперь китайский доброволец. Вот тебе словарь и учи корейский язык. Да еще и фамилию себе придумай. Например, Пет Ник Лай», — и рассмеявшись, вышел из купе. Вскоре и командир полка прошел по вагону. Предупредил, чтобы все переоделись и из вагонов не выходили до прибытия к месту назначения. И учили корейский язык.

Через несколько дней прибыли на аэродром под Шанхаем. Дали команду на разгрузку и готовить самолеты к передислокации. Роман целые дни возился с самолетом, а Николай готовился к полетам. Летчикам объяснили, что их задача будет охрана воздушного пространства Северной Кореи, защита электростанции и мостов между Китаем и Кореей, по которым идет снабжение армии Северной Кореи. Американцы не должны знать, что им противостоят летчики Советского Союза, поэтому запрещается в воздухе разговаривать на русском языке, общаться только на корейском, со словарем. Все документы в самолете, должны быть только на корейском, фотографировать ничего нельзя, у кого имеются фотоаппараты, всем сдать. Им противостоять будут, в основном, американцы на истребителях Ф-86 «Сейбр». Налеты американцы совершают массированными группами, состав доходит до 100 бомбардировщиков, как их называют «летающие крепости», это стратегические бомбардировщики «Б-29», способные нести до 9 тонн бомбовой нагрузки и имеющие 8 крупнокалиберных пулемета. Такой самолет и совершил атомную бомбардировку японских городов Хиросима и Нагасаки.

Как только наши техники самолеты подготавливали, летчики сразу начинали их обкатывать. Далеко летать не разрешали, устраивали воздушные бои, в которых лично участвовал И.Кожедуб, обучая молодежь. Николай из машины не вылезал, отрабатывая полеты летчиков своего звена, все были молодые, в войне не участвовали, но имели достаточный опыт налета. Обратили внимание, что при имитации воздушного боя возникают значительные перегрузки, что может привести к потере сознания. Приспособились сжиматься в клубок, стало легче. У американцев были специальные костюмы, которые снимали нагрузку, а нам приходилось приспосабливаться.

Наконец, поступила команда передислоцироваться к границе Китая с Кореей и начать боевые операции.