Новый старый дом

Глава 12.1

И вновь потянулись скучные в своей обыденности дни. Каждое утро девушка вычёркивала и добавляла в список дел новые пункты. Открыла-таки с Васиной помощью бочки. В них оказалось нечто, в прошлом бывшее мочёными яблоками и капустой. За погребом она расчистила небольшой клочок земли и посадила там все принесённые Александром Прохоровичем семена. Пиону выделила место у ступеней террасы. В который раз удивилась Васе, когда тот подошёл и спросил, можно ли посадить в устроенный огород кабачок. Пока ещё короткий ус с характерным листом и комом земли на корнях тоже принёс. Стоило бы спросить о его происхождении, но Аглая малодушно решила, что от лишних знаний пока прибывало только печалей. Посадить позволила, но чуть в стороне, чтобы не мешал.

Утя продолжал таиться.

Дожди вечерами тоже продолжались. Водой по-прежнему заливало места у окон, в доме становилось прохладно и сыро. Восьмого числа Аглая проснулась с пониманием, что больше тянуть некуда, и жить так невозможно.

Во время завтрака в столовой, выковыривая из сваренного яйца ещё жидкий желток, девушка всё пыталась подготовиться к разговору с Утей. Поначалу это казалось глупым: кому нужно объяснять свои мотивы артефакту? Но вспоминая о том, как реагировал Дом прежде, Аглая всё-таки посчитала правильным подобрать слова заранее. И, конечно же, вспомнился ей разговор с соседом, его рассказ о безумии брошенных усадеб.

– Мама, вы говорили, что Утя раньше вёл себя иначе. Что вы имели в виду?

– Говорила? – Баронесса чуть нахмурилась, но тут же улыбнулась. – О да, раньше Утя был такой предупредительный. Сам убирался, мог зажечь свет без указки. Никогда бы не позволил, чтобы гостю в доме неудобно было. Может, оттого, что батюшка твой суров с ним был? Нынче вот что-то всё разладилось.

«Потому что кто-то слишком обидчивым стал за эти годы», – подумалось Аглае.

– Я пыталась приказать ему убрать пыль в моей комнате, но он, похоже, меня не услышал.

– Понятно. Спасибо.

Девушка вернулась к еде, не переставая размышлять. Нет, Курзаев, может, и прав в своих рассказах, но вряд ли с Утей происходит это. Он наверняка вёл себя прилежно из-за строгости отца, у того сложно было баловать. Аглая чуть резче, чем стоило, положила приборы на пустую тарелку. Металл звякнул о фарфор.

«Мама говорила, что Дом способен сам поддерживать чистоту. Так с чего я должна носиться тут с тряпками? Тем более что я же его и подпитывала!»

Говорить с Утей Аглая решила в своей комнате. Зайдя туда и уставившись в пустой угол, она начала:

– Утя, я знаю, что ты меня слышишь.

Дом не издал ни звука, но девушка на это и не рассчитывала.

– Все последние дни я закрывала глаза на то, что ты пренебрегал своими обязанностями и, более того, вредил нашим гостям. Более я терпеть этого не намерена. Мне странно, что ты достаточно понимаешь мои слова, чтобы найти повод для обиды, но совершенно не думаешь о своём же благе. Разве только мне нужно, чтобы было чисто?

И вновь никакого ответа. Аглая поджала губы.

Утя напряжённо следил за молодой хозяйкой. Та впервые за долгое время говорила с ним, но во всей её речи не было ни слова извинений. К чему сейчас было вспоминать о его обязанностях? Она так ничего и не поняла.

– С сегодняшнего дня, – тем временем продолжала девушка, – я буду спрашивать с тебя в полной мере. Я достаточно убралась в части комнат, чтобы ты мог просто поддерживать этот порядок. И никакого вредительства! И ещё, сегодня мы с Васей заколотим все окна, в которых нет целых стёкол.

Вот тут-то Утю и пробрало. В комнате разом потемнело, как и во всём остальном доме. Злость его, не утихшая ещё с предыдущей ссоры, развернулась во всю ширь. В едином порыве застонали балки, доски, захрупала шиферная крыша, грюкнули чем попало шкафы. Утя смотрел на гордо вскинувшую голову девушку и ждал, ждал, когда она дрогнет, отведёт взгляд и сбежит. И та действительно будто бы заколебалась, на мгновение её лицо стало совершенно растерянным. Но всё же почти сразу она собралась, упёрла руки в боки.

– Думай что хочешь! Если ты, конечно, способен. Идут дожди, они заливают в комнаты и портят всё подряд. Я не хочу, чтобы гнили полы, а на стенах росла плесень!

Она ярилась не меньше Дома, он это видел, чувствовал. Если бы Аглая имела власть над его телом, от столкновения их гнева усадьба бы рухнула. Девушка продолжала говорить, и всё-таки доходившие до сознания Ути слова казались ему даже разумными, но он не хотел их слушать. Он не хотел, чтобы его тело уродовали!

В какой-то миг силы и Аглая, и Ути иссякли. В комнате воцарилась глухая вязкая тишина. Выдохнув, молодая хозяйка заговорила почти что спокойным тоном:

– Мне странно объяснять это артефакту, но если ты задумаешься, то поймёшь мою правоту. В любом случае всё будет так, как я сказала. И ты послушаешься, если хочешь и дальше получать энергию. Утя, ты сохранил это всё, но сейчас не можешь о себе позаботиться. Или не хочешь, как с простой уборкой. Значит, всё будет по моим правилам.

Дом в ответ зло провыл балками, простучал осыпавшейся с потолка штукатуркой в углах комнаты. Девчонка ничего не понимала! Она говорила, что он ничего не делает, но Утя всё это время сращивал щели, укреплял стены, крышу, и не только у господского дома. Конечно же, он слышал разговор за завтраком и теперь думал: «Молодая хозяйка решила быть построже!» Горьким смехом звякнули окна. Только вот её отец был не только строгим, но и справедливым! Он бы не стал ничего заколачивать, он бы купил новые стёкла! Утя был уверен, даже в такой сложной ситуации и без денег старый хозяин справился бы иначе. Тот знал традиции, не стал бы обижать Дом.

Аглая вздохнула.

– Отец тебя бы и спрашивать не стал. Он и нашего мнения не спрашивал, что уж говорить про артефакт.

Словно и правда ничего не боясь, девушка подошла к шкафу, достала оттуда пару тряпок. Они были из старого белья, Аглая наловчилась повязывать их поверх хорошей одежды во время работ. Перед дверью она остановилась, опять посмотрела в пустой угол.

– Ты не сможешь мне навредить, я это знаю. И я не хочу переставать тебя питать.

Пока девушка закрывала за собой дверь, Утя чуть ускорил створку, и та отменно громыхнула. Аглая даже отскочила, а Дом зло засмеялся дробным звоном стёкол. Следя за спускающейся на первый этаж хозяйкой, он задумался над её словами о старом хозяине. В них была правда, но Утя всё не мог решить: действительно ли Пётр Дмитриевич пренебрёг бы даже его мнением?

Аглая же шла по дому и злилась. Мысленно говорила себе, что Дому, видно, только этого и надо, что он точно хочет выкинуть ещё что-нибудь. Вспоминала, как похоже поступал отец: добивался яростного противления, а после так спокойно и уверенно выкладывал свои аргументы, что ты перед ним выглядел сущим ребёнком. Думая об этом всём, девушка шла, прикусив губу, но молча. Лишь про себя ругалась всеми известными ей выражениями.

«Все вокруг будто испытывают меня! Почему они не понимают таких простых вещей?! Один Вася не спорит и не пререкается. И слава богу».

Мальчишки, к слову, нигде не было, и Аглая направилась к людской. На рыбалку сегодня он не собирался, других заданий она ему тоже пока не давала. Свободное время парень любил проводить со своей курицей, там он нашёлся и в этот раз.

– Вася, пойдём. Поможешь мне заколотить окна.

– Харашо.

Подскочивший при её появлении, мальчишка поспешил загнать гулявшую по двору птицу в сарай. Ожидая, Аглая повязала поверх юбки старую тряпку, такой же прикрыла кофту, закатала рукава. В попытке отвлечься от мыслей о ссоре с Домом, она впервые задумалась о судьбе Васи. Как он стал бездомышем? Как ему жилось до сих пор? Даже ей самой, имеющей усадьбу, еду и какие-никакие деньги, всё даётся не так уж просто.

Тем временем парень вернулся.

– Что делать нада?

Аглая внимательно оглядела его с ног до головы. Вася был привычно грязноват, но всё же более чистым, чем при первой встрече, сказывался еженедельный банный день. Короткие светлые волосы, серые глаза, правильные черты лица, теперь не скрытые пылью и грязью, делали его даже миловидным. Почище казались и простые портки с рубахой. Только вот босые ноги были привычно грязнющими. Девушка задержала взгляд на длинных тонких пальцах Васиных рук.

«Всё же не из совсем простых. Или из родителей кто согрешил».

– Обуви у тебя нет?

– Неа.

Парень опустил взгляд, пошевелил ступнями.

– А лапти? Или в чём вы тут ходите?

– Так я плясти не умею.

– Ясно.

Аглая нахмурилась, подумала: «Нужно поискать в доме. Может, какие-то ботинки найдутся». Но сказала другое:

– Сегодня будем заколачивать окна досками. Ненужных досок я нигде не видела, так что придётся пустить на них… – Девушка огляделась. – Вот тот сарай.

Чуть в стороне от сохранившихся служб стояли почти что руины. Одна из стен небольшого кирпичного здания обвалилась, увлёкши за собой и крышу. Доски в нём тоже имелись – длинные, бывшие раньше потолком. Теперь они сломанными рёбрами свисали с сохранившейся балки, лежали вперемешку с кирпичами.

– А Дом не рассердится? – Вася смотрел на развалюху с сомнением.

– Не должен, – ответила Аглая, а сама подумала: «Чёрт его знает. Окна тоже битые, а он всё равно разозлился».

– Воля ваша. – Парень шмыгнул носом.

– Моя. Нужно ещё пилу найти.

Несколько следующих часов прошли в делах, к которым Аглая никогда не считала себя способной. Они с Васей перенесли несколько длинных досок к господскому дому. Нужный инструмент нашёлся в сарае над погребом, и мальчишка принялся пилить, подложив для удобства пару кирпичей. Аглая же в это время осматривала окна столовой, с которых и решила начать. Заколачивать сразу все ей не хотелось: в комнате стало бы совсем темно. Рамы были трёхчастными, и, не найдя на первом этаже достаточно целых стёкол даже для одного окна, девушка поднялась на второй. Там дела обстояли лучше. Видно, мародёры, кем бы они ни были, не отличались меткостью. С четырёх ненужных нынче комнат набралось пять почти что целых листов. Вооружившись ножницами, Аглая принялась со всей аккуратностью выковыривать мелкие гвоздики из плашечек, которые удерживали стёкла в рамах. Ценой успеха в этом деле стало несколько уколов лезвиями и пара заноз.

Пока происходила вся подготовка, Утя молчал, что девушку сильно удивляло. Она думала, тот не даст и шагу в дом сделать с «дурными», с его точки зрения, намерениями. Не издал он ни звука и пока Аглая освобождала от кусков битого стекла рамы двух центральных окон в столовой. Но вот когда Вася подставил снаружи найденную в сарае лестницу и полез на неё с первой доской, вся стена дома угрожающе заскрипела, громко щёлкнула старая рама.

– Давай я.

Девушка отобрала у мальчишки инструмент и с решительным видом полезла сама.

– Я хозяйка, он меня не тронет.

Эту же фразу Аглая твердила про себя до конца работ почти что как молитву, потому что Утя и не думал успокаиваться. Дом пугал звуками, сыплющимся раствором из швов между кирпичами и кусочками самих кирпичей. В очередной раз дёрнувшись из-за «выстрелившей» рамы и почти попав себе молотком по пальцам, девушка не сдержалась: