Новый старый дом

– Пожалуй.

Он спустился по ступенькам и всё-таки подал Аглае руку, ведь перил на лестнице считай что и не было. Это сделало ситуацию ещё более неловкой. После мыслей о симпатии со стороны доктора принимать и такой жест вежливости казалось лишним, а избежать его было невозможно – это выглядело бы грубо. Стараясь скрыть своё смущение, она коснулась мужской ладони самыми кончиками пальцев.

Александр Прохорович пропустил Аглаю вперёд, позволяя выбирать дорогу. Пытаясь найти удачный повод для начала разговора, она пошла тропинкой, которая вела к парку мимо огорода в обход дома.

Что сказать, перед разглядывавшим грядки Хочевым ей не было чего стыдиться. И притом имелся повод для смущения. Огородик впечатлял чистотой от сорняков, заботливо разложенной гигантской плетью кабачка, цветущего мандариновыми граммофонами, и даже примотанными к каким-то палочкам усиками огурцов, подросшими за прошедшие дни на добавленных доктором грядках. Немного слишком для той, что не любит возиться в земле. Так и не осмелившись посмотреть на выражение лица доктора, а уж тем более о чём-то его спросить, Аглая поспешила дальше. Тропинка вела мимо веранды, и вот тут девушка наконец-то нашла приличную и совершенно безобидную тему для беседы.

– Ваш пион, похоже, отлично себя чувствует. – Она показала на куст у ступеней, что со дня посадки стал гуще и обзавёлся пятью крупными цветочными бутонами. – Вы говорили, что знаете много легенд о растениях? А про пионы?

Александр Прохорович нахмурился. Невольно Аглая засмотрелась: сегодняшнее почти что жёсткое выражение так непривычно преображало мягкие черты лица доктора.

– Думаю, у меня найдётся для вас история. – Хочев улыбнулся ей вежливо, без особого тепла. – Это будет одна из западных легенд. Короткая. Там верили в бога, являвшего собой солнце. Он каждый день ездил на золотой колеснице по небу и освещал землю. Был красив, щедр и очень любил юных дев. Однажды ему приглянулась одна нимфа, только вот бог ей отчего-то не понравился. Она уклонялась от встреч с ним, тот настаивал. В конце концов нимфа взмолилась богине, что покровительствовала любви и красоте. Богиня нашла способ её укрыть, она превратила её в цветок. В пион.

Александр Прохорович немного помолчал.

– Всё же, это ужасно, когда девушка в желании скрыться от неуместного внимания вынуждена страдать, жертвовать жизнью. Неправда ли? – Он посмотрел на Аглаю. – В наше время ни одному достойному мужчине не придёт в голову преследовать ту, что ясно выразила своё недовольство.

Став цветом лица не слишком бледнее того пиона, девушка поняла, что молчать более нельзя.

– Александр Прохорович, простите меня! Я была не права. Вы столько сделали для нас с матушкой, так помогли. Вы не заслужили такого отношения.

Хочев тяжело вздохнул.

– Откровенно говоря, в прошлый раз, Аглая Петровна, вы были убедительнее. Мне не хотелось бы доставлять вам неудобств своей навязчивостью.

– Александр Прохорович, пожалуйста! Боже, я так виновата перед вами. – Девушка закусила губу, быстро глянула в сторону материных окон. – Пойдёмте дальше, я всё вам объясню.

Заговорила она уже у самого парка. Смотреть в глаза доктору при этом ей было страшно, и Аглая упорно разглядывала окружающую зелень да стволы деревьев.

– Дело не в вас, это всё мои привычки. Мама, кажется, не рассказывала, но в Городе Вишен мы почти что всё время жили небогато. Елизавета Фёдоровна… Вы видели, какая она. Я привыкла справляться со всем сама. Даже на работу хотела устроиться. Отец смеялся, когда я рассказала, что поступила на курсы. Не верил, что это посильно женскому уму. Но это не важно. Мне просто не нравится, если меня жалеют. А тут этот дом, деньги пропали. В городе всё было как-то проще, нужно было лишь придумать, как быть экономнее с деньгами. Здесь всё по-другому. И я надеялась уехать наконец!

Понимая, что речь её звучит на редкость путано, девушка всё же глянула на Александра Прохоровича. Тот шёл, сосредоточенно глядя себе под ноги, но недоумения не выказывал. Не зная, чем продолжить, она замолчала.

– Вы знаете, Аглая Петровна, у меня тоже есть дурная привычка. Я, знаете ли, всем пытаюсь помочь.

Девушка уже набрала воздуха, чтобы опровергнуть этот наговор: разве можно считать такую привычку дурной? Но Хочев остановил её взмахом руки.

– Для врача это не самое лучшее стремление. Раньше мне, бывало, говорили об этом, но я всё как-то смеялся. А после нашей последней беседы подумал, может, и правда стоит быть сдержаннее.

Вновь воцарилось молчание. Широкая аллея кончилась небольшой полянкой. Не желая пока возвращаться, Аглая выбрала менее прочих заросшую дорожку из расходившихся из этого центра в разные стороны. Александр Прохорович последовал за ней.

– Значит, вам моя помощь не нужна? – спросил он глухим голосом.

– Нужна.

Девушка успела поймать удивлённый взгляд доктора, и тут же отвернулась, будто бы заметив в кустах что-то интересное. Сделала несколько глубоких вдохов, почти полностью прогнала предательскую краску с лица и только после этого нашла в себе силы остановиться. Посмотрела на Хочева.

– Мне нужен ваш совет и… Я уже говорила, вы многое сделали для нас с матушкой. Вы, пожалуй, наш единственный друг в этом краю, хотя я не вела себя достойно вашей дружбы. С матушкой я, кажется, совсем разучилась общаться с обычными людьми. Она иной раз всё желает помочь, но выходит…

Эта речь давалась Аглае непросто. Подрагивал голос, в горле словно застряла косточка, а руки она и вовсе спрятала за спину. В голубых глазах доктора ей всё ещё виделась холодность, но взгляда она не отводила. Встречать испытания вот так открыто тоже было в какой-то степени для неё привычкой.

– Но если вы позволите… Будете столь великодушны, чтобы простить меня за это, я была бы счастлива возможности иногда обратиться к вам за поддержкой. И помочь вам в случае нужды. Быть вашим другом.

Как ни старалась Аглая подбирать слова, сказанное прозвучало, как ей показалось, ужасно. Александр Прохорович смотрел задумчиво, будто бы с ироничной улыбкой. Готовая встретить отказ, девушка лишь сильнее выпрямила спину.

– Что ж, иерей Сергий любит говорить, что Господь не зря посылает нам испытания. – Голос Хочева звучал чуть грустно. – Я постараюсь не докучать вам нежеланной помощью, Аглая Петровна.

Под конец он улыбнулся почти что так же тепло, как прежде.

– Какой же совет вам нужен?

Девушка растерянно моргнула, обняла себя руками и наконец-то смогла нормально вдохнуть. Облегчение от понимания, что важный разговор закончился, накатило так внезапно, что у неё ослабли колени. Улыбнувшись, она в третий раз повторила про себя вопрос доктора и только сейчас поняла его смысл.

– Пойдёмте, я расскажу.

Слабость сменил прилив сил, и Аглая просто не могла устоять на месте. Двинулась вперёд по дорожке, не сильно заботясь, куда она их приведёт.

– На днях я была у барона Курзаева, спрашивала о ценах Канцелярии на урожай. Мне пока нечем больше платить подать. Мысль о пастиле была неудачной, там нужно слишком много рабочих рук.

– Как вам с матушкой понравилось его имение?

– Я ходила одна.

Александр Прохорович глянул хмуро, поджал губы. Тяжело выдохнул. Промолчал. Догадываясь, отчего доктор мог быть недоволен таким её поступком, Аглая тем не менее не знала, в каких выражениях его успокоить. Потому вернулась к первой теме.

– После разговора с ним мне в голову пришла мысль. Что, если попробовать сделать из яблок вино? И вот я подумала, может быть, вы знаете что-то о подобном напитке? Можете подсказать?

Заметив, что Хочев задумался, девушка решила дать ему время. В который раз окинула взглядом окружающую зелень, посмотрела под ноги и тут же, взвизгнув, отпрыгнула. На земле недвижимо, но изготовившись к мощному прыжку, сидела она.

– Вы боитесь лягушек?

Александр Прохорович с таким искренним изумлением переводил взгляд с маленькой жабки на почти что спрятавшуюся за его спиной Аглаю, что та даже не смогла обидеться на такой глупый вопрос.

– Конечно!

Девушка кивнула и отступила ещё на шаг.

«Ну неужели не видно!»

Слава богу, мужчина не стал её переубеждать. Просто прямо ногой подтолкнул жабку в сторону леса, и та послушно упрыгала в кусты.

– Вы не перестаёте меня удивлять, Аглая Петровна. Я почти что поверил, что вы совершенно ничего не боитесь.

Он улыбался безо всякой насмешки. Задумавшись, связано ли это с его профессией, или доктор действительно не считает подобные страхи глупостью, девушка стряхнула с юбки несуществующую соринку и пошла вперёд, подавая пример. Александр Прохорович заговорил почти сразу.

– Я не сильно сведущ в виноделии, Аглая Петровна. Знаю о перегонке спирта, но, во-первых, подобное я как врач осуждаю. Во-вторых, для производства спирта либо же водки следует покупать специальную лицензию. И вы уверены, что у вас выйдет изготовить достаточно вина самостоятельно? Без особого оборудования? Затем же, наверное, нужны будут бутылки.

– А для пастилы нужны те, кто будут запекать, перемалывать яблоки, выкладывать всё это на противни, сушить, и коробочки тоже нужны. Думаю, с вином у меня больше шансов.

Немного помолчав, Александр Прохорович пожал плечами.

– Почему бы и нет? В конце концов, ничто не мешает вам попробовать.

– Вы правы. К тому же ничего более дельного в голову мне не пришло.

Аглая задумалась. Некоторое время они шли в тишине.

– Расскажете, что собираетесь делать?

Доктор бросил на девушку полный любопытства взгляд.

– Откровенно говоря, пока не очень представляю. Я только читала о том, как делается обычное вино, и ни разу не видела примера.

Аглая старалась смотреть исключительно прямо. Да, ей нужна была помощь. Да, нужна в большей степени, чем просто выслушать идею. Но сказать об этом напрямую казалось почти невозможным.

– В любом случае на первом этапе наверняка нужно сбродить сок. У вас есть в чём это сделать? – Александр Прохорович задумчиво нахмурил брови.

– Нет. Разве что в кастрюле или большом кувшине?

Аглая с преувеличенным интересом принялась разглядывать деревья. Она почти что слышала сказанное грубым, похожим на отцовский голосом: «Дурная баба. И чего только полезла?»

– Не лучшая мысль, простите за прямоту. В таком случае брага может заплесневеть или скиснуть. А знаете, думаю, я смогу вам с этим помочь.

Лицо Хочева прояснилось, он широко улыбнулся каким-то своим мыслям. Повернулся к Аглае.

– Как скоро вы хотите начать этот опыт?

– Лучше бы пораньше, я не имею понятия, сколько он продлится.

– Прошу вас, подождите до послезавтра! В таком случае я смогу преподнести вам небольшой, но очень полезный подарок.

Предложение девушку смутило, но Александр Прохорович смотрел открыто, исключительно доброжелательно. Интересно, обратил ли он внимание на её слова про дружбу? Потому что, как известно, девушку ни к чему не обязывают лишь цветы, конфеты, книги и ноты. Вряд ли доктор собирался принести что-то из этого перечня, а чувствовать себя должной Аглае не хотелось. Но в её душе уже завозилось любопытство: «Какой ещё подарок?»