Путешествие по чашам весов. Левая чаша

— Ни за что! Я не буду сражаться с капитаном! Пусть лучше Озби…

Шум аплодисментов сменился грохотом смеха. Комда тоже смеялась. Она подошла к замкому и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку. Красный, но теперь уже от смущения, Гдаш отошел в сторону. Она посмотрела на Озби и спросила:

— Ты тоже отказываешься сражаться со мной?

— Хорош я буду, если убегу.

Но чуть слышно, только для двоих, Озби добавил:

— Ну, если ты и меня перед всеми поцелуешь, я, может быть, и рискну отказаться…

Комда засмеялась:

— И не надейся!

— Тогда к бою. Хочу попробовать, получится или нет, как в прошлый раз…

— Давай немного изменим правила поединка. Усложним его.

Она повернулась к стоящему на трибуне андроиду, и что-то показала ему. Энди спустился с трибуны, на минуту пропал из поля зрения, а потом появился на арене, держа в руке две темные повязки. Он подошел и завязал глаза сначала Комде, а потом Озби. Все с удивлением следили за тем, что он делает. Без всякой просьбы или приказа в зале установилась тишина.

Комда вытянула вперед левую руку. Озби сделал точно также. Их энергетические браслеты ярко светились. Мужчина и женщина стояли, почти соприкасаясь руками. Так продолжалось несколько минут. Затем они одновременно шагнули назад и включили клинки. Синее и оранжевое пламя теперь озарило их правые руки. Они медленно двинулись по кругу.

Зрители замерли. Хотя все ожидали его, но первый обмен ударами произошел неожиданно. Комда атаковала, а Озби ответил. Клинки загудели и слились в единое пламя. Дальше поединок протекал также стремительно. Нападал то один, то другой. Удары наносились с разной силой и из разных положений. Но соперники отражали их, словно могли видеть друг друга. Мстив толкнул локтем Гдаша и сказал:

— Жаль, что ты отказался от поединка. Интересно было бы посмотреть, на сколько мелких и аккуратных кусочков разрезала бы тебя Комда.

Гдаш не обиделся, а восхищенно прошептал:

— Как им удается так сражаться? Правда, красиво, Мстив?

И в свою очередь толкнул разведчика локтем в бок. Тот усмехнулся, но ничего не ответил. Поединок длился еще несколько минут. До тех пор, пока зрители не начали аплодировать. Тогда Комда и Озби, после серии быстрых ударов опять замерли напротив друг друга. Они одновременно выключили клинки и сняли с глаз темные повязки.

Гдаш набрал в легкие побольше воздуха и закричал. Его голос, словно гудок парохода, перекрыл шум в зале. Комда посмотрела в его сторону, но в глаза ей бросилось лицо Мстива. Шеф вагкханской разведки закрывал уши руками. У него на обычно непроницаемом лице застыло такое выражение злости и раздражения, что Комда не выдержала и засмеялась. Озби тихо произнес:

— Если Гдаш не перестанет так кричать, я знаю, кто следующим вызовет его на поединок, — и тоже рассмеялся.

В зале царило веселье. Все были довольны праздником. Многие обменивались впечатлениями. Другие спорили. Но во всех людях чувствовалось радостное возбуждение. Поэтому последние минуты праздника заставили многих прослезиться. Это случилось тогда, когда Гдаш вышел поздравить Озби с титулом «Мастер клинка».

Он снял со своей груди и прикрепил на форму молодого вагкха значок. Это был небольшой ромб, в центре которого находился меч. Надпись вокруг меча гласила: «Мастер клинка». Гдаш проделал всю процедуру очень торжественно. После того, как значок засверкал на груди Озби, он пожал ему руку, и вдруг не удержавшись, махнул рукой на все правила и крепко обнял друга.

Зал аплодировал ему стоя. Многие вагкхи ощущали то же, что и замком. Единение душ, радость от прекрасного праздника и еще что-то неуловимое, что делает людей, переживших сильные ощущения ближе и роднее.