Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2

* * *

Уже несколько дней люди шли по замерзшему руслу реки меж двух гор. Когда ветер дул с востока, скалы прикрывали их от его ледяного дыхания, но если ветер менялся… Тогда даже тёплые плащи и специальные колючие приспособления, надетые вагкхами на ботинки, не помогали. Люди поскальзывались и падали на твердый лед. Только то, что они уже давно связались веревкой в одну нить, позволяло не скатываться со склона вниз, а подниматься и продолжать путь. Озгуш с юмором заметил, что они стали частью узелкового письма или бусинами на длинной нити горного ожерелья.

И все же каждый день все с нетерпением ждали вечера, когда Комда закрывала отряд защитным колпаком и разжигала костер. Там быстро становилось тепло, и даже ветер не мог потревожить покой измученных и замерзших путников. Но утром все начиналось заново: долгие переходы, холодные, рвущие плащи ветра и постоянный холод, который продолжал испытывать вагкхов на выносливость. Только один человек в отряде спокойно переносил все невзгоды, но не становился от этого добрее и заботливее. Это был Тресс. С каждым днем он казался все более мрачным. Несколько раз на его лице появлялось неудовольствие и даже ненависть. Он пытался поговорить с Комдой, но та качала головой, отказывая ему в беседе. Наконец, когда они спустя несколько недель поднялись на вершину перевала, он не захотел больше себя сдерживать. Цедя сквозь зубы каждое слово, Тресс произнес:

— Вон там, чуть левее, есть небольшая пещера. Присмотрись сама. Я не лгу. Можно укрыться от холода и снега там, а не располагаться прямо на дороге к удовольствию дышащих ледяными ветрами гор.

Комда посмотрела туда, куда указывал рукой Тресс, и согласилась. Путешественники, предприняв последнее усилие, добрались до пещеры и осторожно вошли. И тут же радостно и облегченно вздохнули. Здесь кто-то и, по всей видимости, давно устроил приют для странников. Таких же, как они. В центре чернело место от костра, а сами дрова были аккуратно сложены вдоль стен. Мстив тут же принялся разводить огонь, а остальные путешественники, сняв с усталых плеч рюкзаки, приступили к осмотру. Пещера оказалась небольшой. Скоро яркий огонь осветил ее всю. Только в дальних темных углах еще продолжали спать тени. Озгуш, несколько раз обойдя грот по кругу, задумчиво остановился около дальней стены. И непроизвольно вцепился пальцами в мокрую, все еще покрытую коркой льда бороду. Комда подошла и остановилась рядом.

— Что случилось, командир? О чем вы задумались?

— Эти каменные плиты, образующие что-то вроде ступеней, лежат как-то странно.

— Действительно, здесь что-то не так. Они словно ждут, что мы их сдвинем.

— Может, так и сделаем? А, Комда? Ты не возражаешь?

Не дожидаясь, когда женщина ответит, Озгуш махнул Расту и Мстиву. Мужчины подошли и дружно взялись за края холодной шершавой плиты. Йяццу поспешил им на помощь. Они все вчетвером поднатужились и… сдвинули камень. Он скользнул в сторону удивительно легко, словно подтверждая слова командира о том, что был положен здесь специально. Люди с любопытством заглянули внутрь. Там, в сумраке небольшого подвала, виднелись горшки. Они были плотно закупорены и казались такими же древними, как и сама пещера. Озгуш свесился вниз и вытащил один из сосудов. Подволок его к костру и, достав нож, стал осторожно вытаскивать пробку. Все это время в пещере царила тишина. Даже маленький Гидо, который уже неплохо говорил на языке Йяццу, молчал. Озгушу, наконец, удалось раскупорить горшок, и мужчина осторожно высыпал часть содержимого прямо на пол пещеры.

— Зерно!

В голосах путешественников слышалось удивление и восторг.

— Это зерно! В пещере хранятся запасы!

Люди разом облегченно вздохнули и начали радостно переговариваться. Последние дни питались они плохо, урезав обычную норму вдвое. Никто не ожидал, что переход окажется таким длинным и тяжелым.

Раст и Йяццу поспешили к тайнику за новыми кувшинами. Мстив, поплотнее запахнув плащ и надвинув капюшон на лицо, отстегнул от своего рюкзака котелок и вышел из пещеры. Он вернулся через несколько минут, стуча зубами от холода и сжимая в покрасневшей руке наполненный снегом котелок.

Комда небрежно взмахнула рукой. Ничего не произошло, но ветер перестал задувать в пещеру. Невидимая прозрачная стена, словно дверь, отделила холод заснеженных гор от тепла грота. Теперь дело пошло веселее. Жаркий костер растопил снег, и скоро кипящая вода с удовольствием приняла в себя золотистые зерна. Поискав что-то в рюкзаке, Комда достала маленькие пакетики приправ, и скоро все с удовольствием вдыхали вкусный и сладкий аромат пищи.

Люди расслабились, но не сгрудились пассивно около пламени. Каждый продолжал заниматься своим делом. Раст натянул чуть в стороне от костра длинную веревку и теперь аккуратно развешивал на ней плащи. Озгуш, с трудом сдерживая вздохи огорчения, проверял обувь. Когда вагкхи покидали «Синюю чайку», никто не думал, что их ботинкам достанется такая нагрузка. Хорошо хоть, предусмотрительный Энди заставил весь отряд сменить обычные летные полусапожки на прочные боты. Правда, и их срок службы явно заканчивался. Озгуш, конечно, волновался об этом, но в меру. Им бы только добраться до Хайбуна, а там проблема с обувью будет решена. Так, по крайней мере, сказал Йяццу, а Озгуш уже привык доверять ему.

Остальные мужчины тоже были поглощены каждый своим делом. Около костра остались только Комда и маленький Гидо. Женщина осторожно помешивала длинной ложкой почти готовую кашу, а мальчик заворожено наблюдал за ее действиями. Раст усадил его на рюкзак около костра, и все это время тот сидел, как приклеенный. И все же, в конце концов, ребенок не выдержал пытки покоем, осторожно слез с «насеста» и направился к Комде. Он прополз у нее под рукой, протиснулся между ног и забрался на колени. Женщина усмехнулась, но не оттолкнула маленького проныру, а покрепче обняла. Тот прижался к ее груди своей чумазой щекой и удовлетворенно притих. В темных глазах ребенка отражалось пламя костра.

Мстив в это время прикатил очередной горшок и не смог оторвать глаз от этой сцены. Он стоял, как столб, пока не почувствовал на своем плече руку Йяццу. Тот с улыбкой смотрел на Комду и ребенка. «Никогда не видел ее такой… домашней», — тихо произнес он и вздохнул.

Комда услышала его слова, подняла взгляд от котелка и шутливо погрозила мужчинам ложкой. Йяццу и Мстив одновременно улыбнулись. Сегодня у всех было легко на душе. Длительный переход через горы заканчивался. Они нашли пищу и укрытие от всепроникающего ветра и нескончаемого холода. Что могло быть лучше? За время пути люди научились ценить даже такие мелочи и радоваться любому пустяку. Так как поняли, что из них и состоит вся человеческая жизнь. Постепенно опускался вечер. Небо в проеме пещеры темнело прямо на глазах. Люди наелись досыта и почувствовали усталость, словно после целого дня пути. Глаза стали закрываться сами по себе.

Скоро тепло и сытость окончательно разморили путников, и они один за другим начали засыпать. У них хватило сил только на то, чтобы снять с веревки высохшие плащи и завернуться в них. Скоро в пещере стало тихо. Только дрова в костре едва слышным потрескиванием нарушали покой.