Пелевин и несвобода. Поэтика, политика, метафизика

Энциклопедия альтернативной истории

Роль отдельного человека, детерминизм, свобода и несвобода – ключевые проблемы историографии, в особенности альтернативной истории. В повествовании, сосредоточенном на историческом процессе, причинно-следственных связях, отношениях прошлого, настоящего и будущего, толстовский «лабиринт сцеплений», который мы видим в «Любви к трем цукербринам» – Кеша, Караев, Надя и другие персонажи переходят из одной новеллы в другую в разных ипостасях, – выполняет не только тематическую, но и структурную функцию425.

«Любовь к трем цукербринам» можно прочитать как руководство пользователя по популярной альтернативной истории и научной фантастике, но философская проблематика романа заставляет скорректировать это впечатление. Текст изобилует теоретическими выкладками Киклопа на тему не только историографии, но и собственно альтернативной истории. Он, в частности, размышляет о детерминизме, случае и свободе выбора. Он останавливается на популярных парадигмах, описывающих случайность: эффекте бабочки, теории хаоса, переломных моментах, мультивселенной (гипотетической совокупности множества вселенных) и квантовой механике.

Рассуждение об альтернативной истории рассказчик начинает с противопоставления двух версий истории: в одной – реальной – украинского президента Виктора Януковича отстраняют от власти во время Евромайдана, а в другой – гипотетической – он остается на своем посту еще полгода. В этой части повествования один из протестующих, сторонник Евромайдана, февральским вечером 2014 года хочет присоединиться к другим активистам. По пути к площади он должен перейти улицу. Перейдет ли он ее благополучно, зависит от сигаретного пепла, который может упасть или не упасть на его одежду с балкона, куда вышел покурить жилец. В одном сценарии пепел не попадает на одежду активиста, он не останавливается его стряхнуть, и его не сбивает проезжающий автомобиль. В альтернативном сценарии он получает травму и не может присоединиться к собравшимся на площади. Когда именно с сигареты упадет пепел, зависит от того, когда курильщику позвонит жена. И так далее, и тому подобное – Киклоп прослеживает цепочку причинно-следственных связей до самого дальнего ее звена: возьмет ли некая гражданка с собой зонт, когда пойдет к метро. Если активист не добирается до Майдана, «Янукович еще на полгода сохраняет свой золотой батон, Крым остается украинским, Обама не обзывает Россию региональным бастионом реакции, и все остальные колеса истории, большие и малые, не приходят в движение»426.

Сколь бы невероятно это ни звучало, такое заметное историческое событие, как отстранение Януковича от власти, зависит от явного пустяка. Альтернативный сценарий – гипотетический, ведь служебные инструкции Киклопа запрещают ему рассказывать о случаях реального вмешательства – призван проиллюстрировать зависимость крупных исторических процессов от тривиальных случайностей (как и в «Хрустальном мире»). Как объясняет Киклоп, поток истории состоит из «переплетения мириад причинно-следственных связей, бесконечно древних, совершенно бессмысленных в своей пестроте – но управляющих ходом жизни»:

…В этих связях (индусы называют их кармой)… нет ни малейшей случайности, потому что они развивают и продолжают тот импульс, который дал когда-то начало миру.

Но во всякой сложной системе иногда возникают сбои и перекосы. Их, к счастью, почти всегда можно выправить…427

Как раз в этом и состоят обязанности Киклопа – интуитивно определять, где может нарушиться хрупкое равновесие этого мира, и прилагать все усилия, чтобы устранить нарушение. Эпизод с сигаретным пеплом – комическая вариация на тему эффекта бабочки, когда едва заметное изменение приводит к серьезным последствиям в будущем. Далее Киклоп пускается в подробные рассуждения об основах альтернативно-исторической фантазии, построенной как раз на эффекте бабочки. Сначала он вспоминает знаменитый рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром» (A Sound of Thunder, 1952), где незначительное изменение далекого прошлого (раздавленная бабочка) выливается в масштабные исторические сдвиги428. Затем Киклоп переходит к фильму Эрика Бресса и Дж. Мэки Грубера «Эффект бабочки» (The Butterfly Effect, 2004). Идея фильма заключается в том, что, путешествуя назад во времени, можно изменить будущее429. Путешествие во времени приводит к тому, что история разветвляется на несколько линий. Главный герой, попадая в прошлое, поступает по-другому в разных ситуациях, порождая многочисленные альтернативные версии будущего и создавая изрядный хаос. Мысли Киклопа устремляются к эффекту бабочки в теории хаоса, согласно которой (по Эдварду Лоренцу) взмах крыльев бабочки в Нью-Мексико может вызвать ураган в Китае. Невозможность дать точный прогноз погоды объясняется невозможностью учесть каждую бабочку на планете. Сторонники такого подхода рассматривают историю как сеть сложных взаимосвязей, в которой имеет значение каждая нить, и подчеркивают роль случая и непредсказуемость, внутренне присущую историческому процессу430.

После размышлений об эффекте бабочки рассказчик погружается в другую важную для альтернативной истории концепцию – понятие мультивселенной. Современные физики – по крайней мере некоторые из них – верят в существование бесконечного множества параллельных вселенных. Чтобы наглядно объяснить идею альтернативных вселенных, Киклоп прибегает к образу поезда431. Каждый вагон в «поезде судьбы» связан не только с предшествующим и последующим, но и со всей совокупностью вагонов во всех поездах, мчащихся по альтернативным вселенным. Пути самих поездов никак не пересекаются, но порой пассажирам удается пересесть из одного поезда в другой.

Как часто бывает в более поздних образцах жанра альтернативной истории, в качестве научно-популярного обоснования идеи мультивселенной Киклоп ссылается на многомировую интерпретацию квантовой механики. Он упоминает эксперимент Эрвина Шрёдингера с помещенным в ящик котом – кот будет живым или мертвым в зависимости от распада атома, который может произойти или нет432. Заглянув в ящик, мы увидим, что кот либо жив, либо мертв, но не то и другое одновременно. Отсылая к многомировой интерпретации Хью Эверетта, Киклоп замечает, что кот может быть жив и мертв одновременно, – вне зависимости от того, откроем ли мы ящик, – но «живой» и «мертвый» коты находятся в разных вселенных, одинаково реальных, но не соприкасающихся друг с другом.