Сборник историй и сказок 2020

— Поэтому вы решились купить то поместье? — невинно спросила девушка.

— Амелия! — тут же предостерегающе выпалил Фортес.

— Ну, папа, господин Корре уже подписал все бумаги, — смех девушки рассыпался звонкими колокольчиками. — Каждый в столице знает о репутации этого особняка, никакой тайны здесь нет.

— Вы ошибайтесь, моя дорогая, — лукаво прищурясь, сказал Корре. — Множество мест наполнены тайнами, которые только и ждут, чтобы мы их раскрыли. И приобретенное мной поместье не исключение. Под самый излом прошлого года в тех стенах неизвестный зарезал четверых: молодую пару господ, их дочь, а затем — слугу. Но ещё задолго до громкого убийства, задолго до постройки самого особняка, об этом месте гуляла крайне дурная слава…

— Но что же именно вас так влечет? — продолжала любопытствовать девушка, улыбаясь.

— Амелия, вы любите страшные сказки? — почти шепотом уточнил Корре, наклоняясь ближе. — Вам нравится щекотать нервы, слушать про таинственные происшествия, призраков и мертвецов, сидя у камина и поджимая от страха свои очаровательные пальчики на ногах?

— О да, — в тон ему ответила она.

— А я люблю в этом жить, — проговорил Корре, широко улыбнувшись.

Амелия громко рассмеялась, и её отец с неуверенностью подхватил этот смех. Энтон, не сводя глаз с девушки, отправил в рот пару виноградин.

Обед за приятной беседой незаметно, но уверенно перетек в ужин. За окном стемнело, упругий ветер бил в стекла. Его завывания разносилось по дальним уголкам дома Фортеса, окончательно ставя крест на стремлении Корре покинуть Вейда и Амелию до начала метели.

Сам Вейд упорно игнорировал взгляды гостя на дочь, бездействием только подначивая Энтона. Корре же быстро махнул на всякий этикет, и уже нисколько не скрывал своего расположения.

Воспользовавшись моментом во время рассказа о встрече с дриадами в рулевском лесу, Энтон перехватил под столом руку Амелии.

Он нежно поглаживал её пальчики, наслаждаясь бархатистостью кожи. В ответ та коснулась ножкой его ноги, и, несмотря на всю вольность действий, на щеках Амелии пролег самый невинный, и от того еще более невыносимо соблазнительный румянец.

— Ваша дочь просто чудо! — расхохотался господин Корре, желая добавить ситуации ещё большую пикантность. — У меня никогда не было столь очаровательной и… сопереживающей слушательницы!

Улыбка Фортеса вышла болезненной, но он упорно удерживал её на губах, всё больше налегая на принесенный виски.

Энтон ухмыльнулся и покачал головой. Эти двое… похоже, они готовы идти до конца, игнорируя все существующие приличия.

Наконец, вино было выпито в самом достаточном количестве, истории рассказаны, а тарелки пусты. Фортес, слегка шатаясь, встал:

— Опасный вы человек, господин Корре…

— Прошу прощение…? — Энтон оторвался от разглядывания Амелии и повернулся к Вейну.

В его планы не входило так быстро прерывать эту игру. Неужто нервы старикана не выдержали?..

— Под ваши рассказы легко перебрать что с едой, что с виски, — громко расхохотался Фортес. — Ну что, мой друг, уже поздно… куда вам сейчас ехать? У нас множество гостевых комнат, оставайтесь и спокойно у нас заночуйте…

— Я сама провожу господина Корре, — с готовность поднялась Амелия.

Энтон с превеликим удовольствием воспользовался предложением. Он подал руку Амелии, и неровной походкой они вышли из столовой, ступая в бесконечные коридоры огромного дома Фортеса.

Здесь царил полумрак. Не сбивая шаг, Энтон прильнул носом к виску красавицы и шумно втянул её аромат.

— Леольский жасмин, розовый перец желания и… кажется, ревень, — безошибочно определил он, смакуя. — Дивные у вас духи, дорогая, так любите кружить головы мужчинам?

— Вы потрясающий, господин Корре, — сладко шепнула Амелия. — Сколько же у вас талантов?

— Достаточно, моя милая, чтобы удивлять вас и дальше.

Энтон, казалось, окончательно захмелел. Он шел, полностью полагаясь на спутницу, и точеный профиль девушки, мягкие завитки её рыжих волос волновали господина Корре куда больше выбранного ею маршрута. По телу шла сладкая истома, над разумом довлела плоть, и где-то там, за гранью внимания мелькали повороты, лестница, ступени…

Оказавшись перед нужной дверью, Амелия повернулась к нему лицом, и Корре тут же потянул прелестницу на себя, властно впиваясь губами в розовый влажный ротик. Девушка послушно поддалась, и они прошли внутрь, не разнимая тесных объятий.

Неловко сбив пару флаконов с комода, они пересекли тускло освещенную комнату и рухнули на кровать. Подмяв Амелию под себя, Корре потянулся к шнуровке и ненароком зацепил непослушными пальцами изумрудный кулон.

Легкий ток кольнул кожу, и Энтон остановился.

Девушка поняла это на свой лад. Она двинулась, привстала и тут же налегла на Корре, оставляя влажные поцелуи на шее. Провела ладонями по рукам, и Энтон послушно откинул их назад, недвижно наблюдая за её движениями.

Амелия почти полностью расстегнула его рубашку, когда Корре потянулся, как бы в желании поцеловать её губы, привлечь, но вместо этого резким рывком дернул тонкую цепочку и сорвал блестящий кулон.

Из девушки вырвался хрип. Она отшатнулась. Волосы волной легли на её лицо.

Энтон расхохотался.

Он хохотал громко, искренне, мгновенно протрезвев. Смахивая слезы, Энтон проговорил:

— Амелия-Амелия… как неловко получилось… — Корре вновь прыснул, давая волю смеху.

Зеленый глаз из-за рыжих кудрей уставился на него со жгучей ненавистью.

— Итак, поначалу происходящее казалось забавным, — продолжал Энтон, энергично всплеснув руками. — Наивное желание твоего отца женить чистокровного и богатого аристократа на своей дочурке таким занятным способом. Ох уж эти типичные мещанские желания породниться с благородными господами…

— Благородный на тебе только металл твоих запонок, — выплюнула Амелия.

— … девочка, не перебивай, — отмахнулся от неё Энтон. — Да, я был готов помочь скоротать тебе вечерок, и да, меня не трогают душещипательные истории про порченых красоток, потерявших голову от любви и соблазненных коварными мужчинами. И, как ты уже успела заметить, я не так уж и благороден… Однако и в свою очередь, Фортес, выражаясь фигурально, подсунул мне свинью!

Корре вновь громко расхохотался.

— Ну же, какой такой в тебе недостаток, что ты прибегла к иллюзии? Поверь, с деньгами Вейна сейчас все поправимо. Королевские лекари за щедрое вознаграждение лечат и косоглазие, и кривые носы, и даже поистине отвратительные увечья.

— Замолчи, — холодно сказала Амелия. — Мою хворь не вылечат ни извращенные снадобья, ни королевские лекари.

Она откинула волосы и прямо взглянула на Энтона.

Мраморную кожу теперь покрывали широкие полосы сухой, темной чешуи. Они испещряли лоб и щеки, по шее уходили к груди и под лиф.

— Морева хворь, — ошеломленно проговорил Корре. — Неудивительно, что ты носишь амулет. Мало того, что выскочка, так еще и больна столь непрезентабельной болезнью… В твоем-то возрасте эта морева дрянь — редкость.

— Вам, благородным, — издевательски выдавила она, — неведомы подобные проклятья, нередко поражающие простой люд. Ты хотя бы раз видел видел настоящие трущобы? В хлевах вашей скотине живется лучше, чем беднякам в своих лачугах!

— То есть Фортес поднялся с самого дня? Неплохо, — потянул Корре, с любопытством оглядывая девушку.

— Заткнись! — тут же выплюнула она.

— Однако, тогда я мало понимаю, зачем твоему отцу все это. Морева хворь не только неизлечима, она смертельна, — проигнорировал выпад девушки Энтон. — А, судя по всему, жить тебе осталось не так уж и долго, моя дорогая.

— Тут ты ошибаешься, господин Корре, — оскалилась Амелия, вставая. — Недолго осталось жить именно тебе!

Она всплеснула руками и иллюзия, хитросплетенная и тщательно выверенная, рухнула, заставляя Корре от неожиданности вздрогнуть.

Спальня исчезла, забирая с собой тепло простыней и уют оштукатуренных стен. На смену им пришел подвальный холод, каменная кладка и широкий деревянный стол, на котором и лежал господин Корре.

Энтон дернулся и с изумлением обнаружил, что его запястья и щиколотки заключены в оковы. Амелия повела рукой и цепи натянулись, заставив господина Корре распластаться.

— Поражен, мой милый? — проворковала Амелия, пройдя вдоль стола.

— Стерва… — потрясенно пробормотал Энтон. — Невероятная стерва, обвела, как малое дитя…

— Да, я тоже способна удивлять. Иллюзия не мой конёк, поэтому пришлось прибегнуть к травам, тонику, вину и… личному очарованию. Знаешь, твоя слава бежит впереди тебя. Из всех известных мне аристократов, ты самый отвратительный потаскун! Самый никчемный и самодовольный человек. Ты кружишь голову людям, а сам проворачиваешь свои грязные делишки, прикрываясь маской деятеля искусства!

— Прости, но твой отец тоже не образец добродетели, — с издевкой оборвал её Корре и хохотнул.

— Видимо, тоник пока ещё действует, — с усмешкой констатировала Амелия. — Но так даже лучше. Хохочешь ты или кричишь, из нашем подвала все равно ничего не слышно. Надеюсь, я достаточно помогу скоротать тебе вечерок, а?

Она наклонилась и извлекла из неприметной ниши темный старинный сосуд, увитый стройным рядом рун. Бережно повела по нему рукой, и установила в ногах Корре.

Пока Энтон с любопытством рассматривал рунную вязь, девушка извлекла из-под стола кинжал. Наточенный металл блеснул в свете оплывших свечей.

— А что будете делать с телом? — непринужденно спросил Корре. — Убивать гостя, какая глупость…

— Нет, все-таки ты невероятно бесишь под этим тоником, — процедила Амелия. Она сжимала кинжал и глубоко дышала. Руки её дрожали. — Что ж, я утолю твое любопытство. Тело мы отвезем в твой новый дом, а слуги подтвердят, что утром ты уехал сам и остался чрезвычайно доволен нашим гостеприимством. Нет, ты только представь. Новое убийство в проклятом доме. Тебе посвятят главные заголовки газет… впрочем, к популярности тебе не привыкать.

— Именно так, детка. Делай уже свое дело, мне крайне неуютно здесь лежать.

— Издеваешься… думаешь, я не смогу? Думаешь, я в своей жизни никого не убила?.. Ты глубоко ошибаешься, Энтон Корре…

— Я знаю, — одними губами прошептал тот, не отводя глаза от сосуда.

Руны вдруг вспыхнули синим, мертвенным светом, и тем же светом зажглись девичьи глаза. Неистово зарычав, с нечеловеческой скоростью Амелия ломанулась вперед и замахнулась…

Пахнуло гнилью и ржавым, рассыпающимся железом.

Амелия глухо хрипела. Её шею сжимала рука Энтона Корре, а вторая стальной хваткой парализовала запястье. Легкий нажим, и кинжал полетел на пол.

Корре, темной магией уничтоживший оковы, сидел, а стол под ним медленно покрывался пятнами гнили и разложения. От Энтона волнами шла сила, мощь которой парализовала девушку лучше любой хватки.

Она в ужасе уставилась на Корре.

— Некромант?.. — почти беззвучно выдавила она, хрипя.

Через мгновение она уже летела в стену. Приложившись о каменную кладку, Амелия сползла вниз. От шока она почти не чувствовала боли.

Корре стряхнул невидимую пылинку с плеча, спрыгнул со стола и без церемоний подхватил сосуд. В то же мгновение стол рухнул и рассыпался в гнилую труху.