Обречённая на месть. Дилогия

— Шельмец! — беззлобно хмыкнул Микаэль. — Вот что с вами делать?

— Избавить от необходимости шастать по кустам и пугать патрульных, — усмехнулся Атор. — Мик, раз уж мы всё обсудили, тихой ночи. Идёмте, господа студенты. За сообразительность никаких санкций к юному Фабиану применять не станем. Но Устав перечитайте.

— А что ещё посоветуете прочитать? — подал голос Ниэль. — Скажем, в свете грядущего похода.

— Справочник охотника и рыбака, — серьёзно ответил боевик. Поймав удивлённо-недоверчивые взгляды, покачал головой: — Я не шучу. Крайне полезная книга. Узнаете много интересного.

В присутствии преподавателя разговор поначалу не клеился. Никто не ожидал, что он вот так запросто присоединится к их компании. Атор мысленно вздохнул, наблюдая за ребятами. Желторотики! Пользовались бы возможностью узнать что-нибудь новое.

— Господин куратор, — Дана решилась нарушить молчание, — мы тут с ребятами думали, по какому принципу формируются тройки патрульных. Подскажете?

— По комнатам в порядке очерёдности, начиная со второго курса, — пояснил он. — И на заметку: господином куратором я снова стану, начиная с 8 часов утра завтрашнего дня. До этого можно обращаться ко мне без лишних формальностей.

— То есть, смешанных патрулей не бывает: или женские, или мужские, — уточнил Алехно. — А почему?

— Последнее, что будут делать смешанные патрули, это выполнять свои прямые обязанности, — ответил боевик. — Это практиковалось, когда я был студентом. Можете поверить: обход территории заканчивался в ближайших кустах к удовольствию всех троих.

— Нравы на ФБМ весьма… своеобразны, — Ниэль поёжился. — И так было всегда?

— При мне было так, — Атор чуть замедлил шаг, видя, что ребята за ним не успевают. — Кстати, учитесь ходить тише. Топаете, как стадо оленей на водопой.

— А что изменилось с того времени, как вы учились на факультете? — встрял Фабиан. — Новые предметы, новые преподаватели, кроме вас, разумеется? Кто остался из тех, кого вы знали, будучи студентом?

— Готов поклясться чужим зубом, что остался Квабарюн, — тихо фыркнул Алехно.

Атор услышал, усмехнулся:

— Авей вечен. Ещё 14 лет назад он выглядел так, как сейчас. Мои однокурсники шутили, что он забыл, что должен стареть. И его коронное «Не спать!» пользовалось лютой популярностью уже тогда.

Атмосфера понемногу разрядилась. О факультете боевик рассказывал вполне охотно. Дана слушала вполуха, зацепившись за фразу про 14 лет. Сколько же тогда самому Атору? Почему-то девушке казалось, что 30 ему ещё нет. За разговором незаметно дошли до мужского общежития.

— Доброй ночи, господа, — пожелал хаосит, приостанавливаясь.

— А мы думали … — начал было Феб.

— … ещё погулять? — Атор поднял бровь. — Сожалею, но в мои планы дальнейшая прогулка не входит.

— Тогда доброй ночи, — Алехно дёрнул за рукав собиравшегося сказать что-то ещё Фабиана, и тот понятливо заткнулся.

Когда дверь здания закрылась за ребятами, боевик повернулся к Дане, спокойно произнёс:

— Надеюсь, причин «выкать» сегодня больше нет? Идём, солнышко. Провожу.

— Идём, — согласилась девушка. Пройдя несколько шагов рядом с ним, решилась: — Атор, сколько тебе лет?

— 28, — просто ответил он. — На ФБМ я поступил в 14, минимально разрешённый возраст.

От неожиданности Дана споткнулась. Да, она видела в правилах, что поступление в Арданскую военную академию разрешено с 14. Но даже Квабарюн говорил, что уже больше 10 лет первокурсников, которым не исполнилось 15, нет ни на целительском, ни тем более, на боевом. Мужчина среагировал моментально, удержал её, прижав к себе.

Дана застыла, не зная, что делать дальше. Она была готова к тому, что боевик её поцелует, пользуясь ситуацией, и даже на всякий случай упёрлась ладошкой ему в грудь. Но Атор просто молча замер, не пытаясь притянуть её ближе, но и не отпуская. Лишь положил вторую ладонь поверх её руки, словно призывая успокоиться. Не поглаживал, не пытался убрать девичью ладошку, мешавшую притиснуть Дану к себе, просто накрыл сверху, согревая тонкие пальцы.

Даже сквозь толстую ткань форменной куртки девушка ощущала литую твёрдость мышц, и это прикосновение почему-то выводило из равновесия, заставляло нервничать. Казалось, Атор ждёт от неё каких-то действий, но Дана искренне не знала, как поступить. Отталкивать мужчину не хотелось. Обнять в ответ? Но правая ладонь прижата к его груди. А продолжать стоять вот так, как сейчас, было невыносимо.

— Приглашение на чай ещё в силе? — тихо спросила девушка, найдя, наконец, повод хоть как-то разрешить ситуацию.

— В силе, — боевик отпустил её, но Дана не торопилась отступать.

Зачарованно глядя в янтарные глаза мужчины, она медленно, словно боясь обжечься, коснулась тонкими прохладными пальцами его подбородка, провела ладонью по щеке.

И испуганно отшатнулась, когда он, повернув голову, коснулся её руки быстрым горячим поцелуем. Смущённо зарумянилась, спрятав ладошки за спину, словно сделала что-то запретное.

— Если касаешься мужчины, будь готова к ответным действиям, — мягко предупредил он.

Дана молчала, чувствуя, как пылают щёки. Атор понимающе улыбнулся, поманил её к себе. Его взгляд одновременно смущал и волновал, заставляя сердце колотиться, как у загнанного зайца. Разозлившись на себя за нерешительность — сама ведь его по щеке погладила, никто не заставлял — девушка шагнула ближе. И замерла в настороженном ожидании. А когда мужчина легонько чмокнул её в кончик носа, вздрогнула, вскинув на него недоумевающий и слегка обиженный взгляд.

— Пойдём, солнышко, — боевик обнял её за талию. Склонился к ушку и шепнул: — А поцелую я тебя потом. Если захочешь.

В его блок в общежитие поднимались молча. Под предлогом необходимости вымыть руки, Дана заперлась в ванной, включила воду и бессильно прислонилась к дверному косяку. Ну и что это было, спрашивается? Напросилась на чай, погладила по щеке, расстроилась, когда Атор поцеловал её в нос, а не в губы… Зато теперь, взволнованная и не понимающая сама себя, стоит в чужой ванной, руки мелко подрагивают, а сердце сладко замирает от прозвучавшего обещания поцеловать по-настоящему позже. Поплескав холодной водой в лицо, Дана несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. «Мы просто попьём чая, — строго сказала она сама себе. — И поговорим». Отгоняя мысль, что с Атором «просто» не бывает, выпрямила спину, улыбнулась отражению в зеркале и направилась на кухню.

— Можно личный вопрос? — поинтересовалась, против обыкновения садясь не напротив боевика, а рядом с ним, и придвигая ближе кружку с чаем. — Почему ты поступил на ФБМ так рано?

— По той же причине, что и большинство студентов, — спокойно ответил мужчина. — Проблемы с законом. Я убил отчима. Ножом. В спину. Спящего. 20 ударов. И сделал бы это снова.

Дана порадовалась, что не успела поднять чашку. Выронила бы. Такого откровения она не ждала. Но, зная Атора, не сомневалась, что его отчим заслужил такую смерть. Но что нужно было сделать, чтобы 14-летний подросток набросился с ножом на взрослого мужчину, она не представляла.

— Расскажешь? — она вопросительно взглянула на боевика.

— Это долгая история, — холодно ответил Атор. — И мрачная.

— Ночь длинная, — девушка чуть отодвинулась, чтобы лучше его видеть.

— Мне понимать это так, что ты готова остаться до утра? — мужчина поднял бровь. — Дана, ты уверена, что тебе нужно это знать? Для чего?

— Хочу узнать о тебе больше, — честно ответила она. Слегка покраснела, но решительно произнесла: — Учитывая наши… отношения, думаю, это будет справедливо. Я ведь ничего о тебе не знаю. Даже почему ты не носишь фамилию отца.

— Потому что я бастард, а проще говоря, ублюдок, — усмехнулся мужчина. — Вальтормар — фамилия моей матери. Хорошо, солнышко, считай, что ты меня убедила. Пей чай и пойдём в комнату. Терпеть не могу ночные откровения на кухне. Кстати, ты понимаешь, что знание о моём прошлом свяжет тебя сильнее, чем клятвы всем богам разом?

Дана молча кивнула и осторожно отхлебнула горячий чай. На этот раз — с каким-то цитрусовым ароматом. Но любопытство не давало покоя. Обещание поцеловать, если она захочет, будоражило, тем более, учитывая, что девушка фактически согласилась остаться до утра.

— А можно ещё вопрос? — покосилась она на Атора.

— Нет, я не собираюсь тебя сегодня соблазнять, — покачал он головой. Заметив ошарашенное лицо Даны, пояснил: — У тебя все эмоции на лице написаны. И я в состоянии понять, когда женщина думает о сексе. И когда опасается, что он всё-таки произойдёт, тоже.

— Я думала о поцелуе! — обиженно нахохлилась девушка. — Не надо мне всякие там мысли развратные приписывать.

— Дана, давай я тебе скажу откровенно, — буднично и почти равнодушно произнёс боевик. — Первое. Развратные мысли — это нормальное явление. У меня в твоём присутствии они вообще в перманентном фоновом режиме. Второе. Если бы я хотел просто вставить по-быстрому и неважно, кому, сходил бы в «весёлый дом». Я могу сдерживаться столько, сколько понадобится, чтобы в итоге мы получили взаимное наслаждение и удовольствие от близости.

— А третье? — не дождавшись продолжения, спросила Лидана.

— Третье… — задумчиво повторил Атор. Притянул её к себе, коснулся губ коротким ласковым поцелуем и отпустил. — Ты ждала этого.

— Я думала, будет иначе, — осторожно призналась девушка.

— Ночь длинная, — мужчина хищно потянулся. — Будет и иначе. Мне тоже нравится тебя целовать.

Дана тихонько вздохнула и снова потянулась к кружке. Боевик молчал, размышляя, с чего начать рассказ. Ему давно уже было наплевать на мнение окружающих, к тому же, назвать Императорского Жнеца бастардом мог разве что самоубийца. К биологическому отцу, Коулу Бергенсону, он не испытывал никаких тёплых чувств. Разумеется, сейчас тот с распростёртыми объятьями принял бы в семью лучшего боевого мага Империи, но Атор не желал иметь с «родственником» ничего общего.

Лицо мужчины омрачила лёгкая тень недовольства. Коул был бы уже мёртв, если бы не обещание, которое боевик дал матери. Мирелла Вальтормар до последнего дня хранила нежные чувства к герцогу Бергенсону, хотя, с точки зрения Атора, поступки Коула не вызывали ничего, кроме презрения. Историю этой несложившейся любви ему рассказала бабушка. Мать на эту тему предпочитала не заговаривать, отделываясь общими фразами.

Бабушка Атора, Шанталь, была из ромэ. Наперекор семье вышла замуж за укротителя диких животных, служащего в труппе бродячего цирка. Ушлый владелец цирка моментально сообразил, как извлечь выгоду из этого обстоятельства и предложил молодой ромэ контракт. Перед каждым представлением Шанталь в отдельной палатке, расписанной псевдомагическими символами, предсказывала судьбу всем желающим. Господин Редо, услышав, что ромэ не назначают фиксированную сумму за предсказание, установил нижнюю границу, меньше которой заплатить было нельзя. Палатка гадалки пользовалась популярностью и вносила ощутимый вклад в общую выручку.

Но семейное счастье Шанталь было недолгим. Муж погиб, когда дочери едва исполнилось семь. Однажды, во время отработки нового трюка, тигр неудачно прыгнул с тумбы и сбил дрессировщика с ног. Эйс Вальтормар сильно ударился затылком и через полчаса умер, не приходя в сознание. Явившийся целитель лишь развёл руками, зафиксировав смерть.